Метро 2033. К далекому синему морю - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Манасыпов cтр.№ 20

А пополнение, как ни крути, во время дороги успело обрасти. Вшами. И спасало только одно – взвод с пополнением стоял за километр. Но профилактика есть профилактика.

Доски они приволоктащили точно к моменту возвращения злющего Рибока. Тот, повесив спереди и сзади по термосу для еды, умудрился притащить еще и два ведра. Полных. Что ему стоило изображать из себя верблюда, становилось ясно по темному от пота бушлату.

– И кто ж тебя просил так убиваться? – Гусь философски закурил и покосился на доски. – Их бы ошкурить слегонца, а то занозы.

– Дрова пили, – бросил Рибок и повернулся к Морхольду: – Пошли за наждаком.

Гусь остался пилить и колоть. С гор набегала хмарь, грозя моросью, сыростью и туманом. Солнце лениво ползло к темным тучам над горами. Рибок злился и плевался. Как самый настоящий верблюд.

Старшина, подумав, нашел у себя кусок самой мелкой наждачки. Поглядел на злющего Рибока и, подумав, выдал им бутылку паленой осетинской водки. И отправил к танкистам. Те стояли у соседнего взвода.

Водку они не отдали, а с танкистами поделились сигаретами, стыренными Морхольдом у старшины, пока тот искал Рибоку водку. Вместо наждачки танкисты обнаружили в «семьдесят втором» рубанок. Удивились сами и подарили початый флакон шампуня. Хмарь опускалась ниже, а от солнца осталась ровно половина.

Гусь, взяв рубанок, довольно кивнул. Палыч, вылезая из землянки, покрутил его в руках, сплюнул, обозвал обоих путешественников рукожопами и посоветовал побриться этим самым рубанком. Проведя им по доске, Рибок завернул совершенно непотребную руладу и передал рубанок Морхольду. Тот только пожал плечами и передал назад Гусю. Рубанок оказался тупым, как станок «Джилетт» после пользования его целым батальоном. Солнце спряталось, хмарь осела туманом у самой «зеленки», армейцы начали постреливать.

Доски положили как есть и накрыли чем смогли. Палыч достал из своего бездонного рюкзака старые резиновые сапоги, повздыхал и быстро, как делал все прочее по хозяйству, отрезал голенища. Получившиеся коврики он прибил с шести ударов. И пошел за первой порцией воды.

С неба полетела мокрая крупа. В окопах снова захлюпало. Заметно темнело. Туман за бруствером шевелился живым злым комком и изредка пугал непонятным шумом. «Бэха-двойка» армейцев, стоявшая с самого края их позиций, периодически потрескивала, вгоняя внутрь серой мглы полоски трассирующих снарядов.

Морхольд пошел мыться предпоследним. Спустился с НП, передав почти разряженный НСПУ Рибоку, и, загребая грязь, отправился к погребу.

Палыч натянул две палатки, прижав их ящиками, и одну приспособил пологом, хоть насколько-то закрыв помывку от ветра. А тот выл уже час, не переставая.

– Давай быстрее, – Гусь, передав единственную на всех мочалку, вытертую, с двумя дырками, торопливо застегивал «разгрузку». – Палыч еще не мылся. А я тоже на пост. Чет мне как-то страшновато.

– Угу, – буркнул Морхольд, повесил АК за спину, засунул мочалку за пояс, подхватил оба ведра и пошел. Шлепнулся он перед самым погребом. Но вперед, успев выставить колено и широко разведя руки. Ошпарило кипятком чуть-чуть. Его и плескалось-то в ведрах где-то на треть.

Света под натянутым брезентом хватало ровно для того, чтобы встать и не упасть. Морхольд торопливо стащил одежду, поеживаясь от холода, замешал воды в одном ведре и взялся мылиться.

Когда он посмотрел на свою собственную ногу, то даже оторопел. Сажа, копоть, грязь… просто текли по коже. Темно-серыми ручейками. Он поставил обе ноги рядом и присвистнул. Надо же, он превратился прямо-таки в испуганного и побледневшего до серости негра, не иначе.

* * *

– Чуть не заснул, опять… – Морхольд встал с мокрых и остывших досок. – Беда, чего и говорить.

Сон, поднявший прошлое, заставил улыбнуться. Да, тогда тоже было несладко. Угу, так и есть. Но он все же променял бы эту жизнь на три, а то и пять повторов прошлой. На те полтора года, пусть и превратившиеся бы в семь с половиной. Потому что та война все равно закончилась. А вот Беде ни конца, ни края не видно.

Теперь стоило заняться и здоровьем. Как раз сейчас он и руки дополнительно отмоет. Морхольд добрел до ванночки с одеждой, когда его повело в сторону. Он уцепился за стену, осторожно присел. Организм вырубался. И только последней проволочки его внутреннего предохранителя хватало на какое-то время. Закутавшись в одеяло, пошуровав кочергой в печи и добавив полтора совка угля, Морхольд побрел в жилой кубрик. Свечу он затушил пальцами, наплевав на ожог. Стоило поторопиться.

Бинты, настойка на спирту и стрептоцид. Стрептоцид накрошил ручкой шеф-ножа на кусочке марли. И еле-еле выдавил в спирт мазь Вишневского, срок годности которой вышел давным-давно.

Протер свежие ссадины спиртом, шипя сквозь зубы. Достал небольшое зеркальце на подставке и, запалив еще пару свечей, принялся снимать повязку с глаза. Та, отмоченная, пошла хорошо. Лучше, чем перевязка на пальцах. Морхольд поднял зеркало, приблизил, присмотрелся.

Ну… плохой результат всяко лучше никакого. И даже уже можно что-то разобрать. Он вздохнул и начал втирать мазь в кожу. Закрутить голову аккуратными полосками получилось не особо, рука начала отдавать болью, мешала. Но Морхольд справился. И только потом, замешав остатки мази со стрептоцидом, густо засыпал пальцы. Будет толк, не будет, черт знает. Все равно больше ничего нет.

Заматывал руку уже на автопилоте. И на нем же, еле переставляя ноги, добрался до кровати. Натянул одеяло до живота и выключился. Полностью и бесповоротно.

Над головой звонко свистнуло, еще и еще. Молодой Морхольд шлепнулся мордой вперед, грызанув сухой выжженной земли. Пули, задорно чирикая, впивались в бруствер, кололись летящими комочками суглинка.

– Твою мать, Клен, прикройте меня! – орал где-то позади лейтенант. – Клен, Клен!

Клен отвечать не торопился. Кто знает, могли и глушить. Морхольд, отжавшись от земли, покрутил головой по сторонам. Воняло порохом и свежей кровью. Слева кто-то выл на одной высокой ноте. Грохотал пулемет Шомпола. Весело сверкая, разлетались трассеры. Лейтенант все звал Клена. Тот не отзывался.

Гулко бухнул его, Морхольда, гранатомет. До позиции ребята все-таки добрались. Ему тоже стоило поторопиться. И Морхольд, пригибаясь, побежал по траншее. Над головой продолжало свистеть и чирикать, закидывая за воротник острое и колкое.

Вой, вибрируя, приближался. Морхольд выскочил в небольшой завиток, раздваивающий траншею. Вой обхватил его со всех сторон, заставляя выбросить из себя недавний ужин. Он ухватился за дерн, колкий и высохший от жары, удержался на трясущихся ногах.

Выл капитан. Выл, глядя в небо белыми глазами. Он лежал на спине и держался за штанину. У колена. Чуть выше него. А ниже, поблескивая в остатках солнца чистой белизной с одним-единственным алым разводом, торчала кость. От нее, вися на красных, желтых и еще каких-то ниточках, вниз уходили лохмотья. Капитан выл.