Секунду спустя она вышла с открытым зонтиком в руке, наклоняя его против ветра, и направилась к поленнице, и положила зонтик. Тут же поймала его, и остановила, и продолжала держать, оглядываясь по сторонам. Потом она закрыла его, и положила, и набрала поленьев на согнутую руку, и подобрала зонтик, и в конце концов открыла его, и вернулась к крыльцу, и, с трудом удерживая поленья, закрыла зонтик, а потом поставила его в угол у самой двери. Поленья она свалила в угол за плитой. Потом сняла шинель и шляпу, и сдернула с гвоздя засаленный фартук, и надела его, и развела огонь в плите. Она возилась, стуча по решетке и гремя вьюшками, и тут миссис Компсон принялась звать ее с верхней площадки лестницы.
На ней был стеганый халат из черного атласа, и одной рукой она стягивала воротник под подбородком. В другой руке она держала красную резиновую грелку и, стоя на верхней площадке задней лестницы, монотонно и равномерно выкрикивала «Дилси» в тихий провал лестничной клетки, который уходил в непроницаемый мрак, а затем вновь возникал там, где поперек него серело окно. «Дилси», – звала она без всякого выражения, не меняя тона, не торопясь, точно вовсе не ждала ответа. «Дилси!»
Дилси откликнулась и перестала греметь у плиты, но прежде чем она успела выйти из кухни, миссис Компсон снова ее позвала – и еще раз, прежде чем она успела пройти столовую и ее голова обрисовалась на сером пятне окна.
– Да ладно, – сказала Дилси. – Вот же я. Как вода согреется, так я ее и налью. – Она подобрала юбки и начала подниматься по лестнице, совсем заслонив серый свет. – Положите-ка да идите назад в постель.
– Я не могла понять, что случилось, – сказала миссис Компсон. – Я проснулась уже час назад, если не больше, а на кухне ни единого звука.
– Положите ее и идите себе назад в постель, – сказала Дилси. Она с трудом одолевала ступеньки, переваливаясь, тяжело дыша. – Плита у меня растопится через минутку, а через две и вода закипит.
– Я проснулась уже час назад, если не больше, – сказала миссис Компсон, – и подумала, может быть, ты ждешь, чтобы я спустилась и затопила плиту.
Дилси добралась до верхней площадки и взяла грелку.
– Я налью ее через минутку, – сказала она. – Ластер нынче проспал. Он вчера полночи проколобродил из-за этого цирка. Я уж сама огонь разведу. Идите-ка, не то всех перебудите до того, как я управлюсь.
– Если ты разрешаешь Ластеру всякое баловство, которое мешает ему исполнять свои обязанности, то сама и расплачивайся, – сказала миссис Компсон. – Джейсону это не понравится, если он узнает. Ты сама понимаешь.
– Он не на деньги Джейсона ходил, – сказала Дилси. – Уж это-то так.
Она начала спускаться. Миссис Компсон вернулась в свою комнату. Снова улегшись в постель, она продолжала слышать, как Дилси все еще спускается с мучительной и жуткой медлительностью, которая могла бы вывести из себя, если бы вскоре звук этих шагов не приглушила качающаяся дверь кладовой.
Дилси вошла на кухню, и растопила плиту, и начала готовить завтрак. Вдруг она отошла от плиты, и направилась к окну, и посмотрела в сторону своей хижины, а потом пошла к двери, и открыла ее, и крикнула в мчащуюся непогоду.
– Ластер! – крикнула она, встав так, чтобы лучше слышать, отклоняя лицо от ветра. – Ластер, кому я говорю! – Она прислушалась, и тут, когда она готовилась крикнуть еще раз, из-за угла кухни появился Ластер.
– Что, мэм? – спросил он невинно, до того невинно, что Дилси, на мгновение застыв, посмотрела на него с выражением, которое было не просто удивленным.
– Где ты был? – спросила она.
– Да нигде, – сказал он. – Просто в погребе.
– А что ты делал в погребе? – сказала она. – Не стой на дожде, дурак, – сказала она.
– Ничего не делал, – сказал он и поднялся по ступенькам.
– Только попробуй войти без охапки поленьев, – сказала она. – И так уж я таскаю за тебя дрова и растапливаю за тебя плиту. Говорила я тебе вчера или не говорила, чтоб ты не смел уходить, пока не натаскаешь полный ящик?
– А я натаскал, – сказал Ластер. – До самого верха.
– Так куда же они делись?
– Не знаю, мэм. Я их не брал.
– Ну, так натаскай опять до самого верха, – сказала она. – А потом иди к Бенджи.
Она захлопнула дверь. Ластер пошел к поленнице. Пять соек покружили над домом, пронзительно стрекоча, и снова метнулись к тутовым деревьям. Ластер проводил их взглядом. Он подобрал камешек и бросил.
– Кыш! – сказал он. – Ну-ка, проваливайте к себе в ад. Понедельник-то еще не настал.
Он взгромоздил себе на грудь гору поленьев. Он ничего из-за них не видел, и кое-как добрел до крыльца, и поднялся по ступенькам, и слепо ткнулся в дверь, рассыпая плахи. Тогда Дилси открыла ему дверь, и он слепо зашагал через кухню.
– Ластер, кому я говорю! – крикнула она, но он уже обрушил поленья в ящик с оглушительным грохотом.
– Фу! – сказал он.
– Ты что, весь дом хочешь перебудить? – сказала Дилси и ударила его по затылку открытой ладонью. – Ну-ка, иди наверх одевать Бенджи.
– Да, мэм, – сказал он. И пошел к входной двери.
– Куда это ты идешь? – сказала Дилси.
– А лучше я пойду через парадное, чтоб не разбудить мисс Каролину и их всех.
– Иди по задней лестнице, как тебе говорят, и одень Бенджи, – сказала Дилси. – Ну, живее.
– Да, мэм, – сказал Ластер. Он повернулся и вышел через дверь столовой. Немного погодя дверь перестала скрипеть. Дилси готовилась печь лепешки. Она ровно потряхивала ситом над доской для теста и пела – сначала про себя – без точного мотива и без слов что-то монотонное, тоскливое, жалобное и суровое, вытряхивая легкую непрерывную метель муки на доску для теста. Плита уже согревала кухню и наполняла ее минорным ропотом огня, и вскоре Дилси запела громче, словно и ее голос оттаял в нарастающем тепле, и тут миссис Компсон снова выкрикнула наверху ее имя. Дилси подняла голову, словно ее взгляд мог пронизать и пронизал стены и потолок, и увидела на верхней лестничной площадке старуху в стеганом халате, выкликающую ее имя с механической регулярностью.
– О Господи! – сказала Дилси. Она поставила сито, и подхватила край фартука, и вытерла руки, и взяла грелку со стула, на который ее положила, и собрала фартук комком на ручке чайника, уже пускавшего струйки пара. – Через минутку, – крикнула она. – Вода только согрелась.
Однако миссис Компсон имела в виду другое, и, ухватив грелку за горлышко, как зарезанную курицу, Дилси подошла к нижней ступеньке лестницы и посмотрела вверх.
– А разве Ластер его не одевает? – сказала она.
– Ластер в доме и не появлялся. Я все время лежала и слушала, не идет ли он. Я знала, что он опоздает, по я все-таки надеялась, что он придет прежде, чем Бенджамин разбудит Джейсона в единственное утро за всю неделю, когда Джейсон может позволить себе выспаться.