Неизвестные трагедии Великой Отечественной. Сражения без побед - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Абатуров, Мирослав Морозов cтр.№ 27

Береговая оборона КБФ была размещена в операционных зонах военно-морских баз и была им подчинена. К началу войны она насчитывала 22 артиллерийских дивизиона, три железнодорожных дивизиона, восемь отдельных артиллерийских батарей, два бронепоезда и четыре отдельные железнодорожные батареи. Морская пехота была представлена 1-й особой бригадой, дислоцировавшейся в районе Выборга.

Хотя вышеописанная система базирования КБФ сложилась только в 1940 г., после вхождения в состав СССР прибалтийских республик, она далеко не полностью соответствовала планам использования флота в будущей войне и фактически являлась наследием замыслов штабистов еще царского флота времен Первой мировой войны. Тогда противником на море являлась кайзеровская Германия, обладавшая вторым в мире военным флотом. Хотя главным театром его действий являлось Северное море, в любой момент он мог Кильским каналом перейти в Балтику и несколько раз делал это. Россия не располагала на этом театре сколько-нибудь значимыми морскими коммуникациями, и главная угроза для нее исходила от десантов на побережье. В конце 1917 г. такой десант был высажен на Моонзундские острова, утрата которых создавала непосредственную угрозу революционному Петрограду. Лишь заключение Брестского мира большевистским правительством позволило избежать нависшей опасности.

В конце 1918 г. немецкий флот был сменен на Балтике английским. Хотя англичане не располагали достаточными силами для высадки десантов в тыл Красной Армии, район боевых действий переместился к Кронштадту, что воспринималось командованием РККА и РКВМФ весьма болезненно. Уроки мировой и гражданской войн привели к тому, что главной задачей КБФ, да и других флотов СССР, стала защита прибрежных политических и экономических центров страны от ударов и захвата с моря. Защищать их планировалось при помощи минно-артиллерийских позиций, которые усиливались действиями немногочисленных кораблей РККФ, сохранившихся от царского флота.

Следует подчеркнуть, что предвоенные учения показали, что создание минно-артиллерийской позиции в восточной части Финского залива совершенно не гарантирует Ленинград от внезапного удара с моря, и удовлетворительным в этом смысле может считаться только создание позиции в устье залива, берегами которого планировалось овладеть в результате первых операций РККА в будущей войне. Именно это в конце 1939 г. стало основным лейтмотивом советских требований, выдвигавшихся на переговорах с прибалтийскими государствами и Финляндией при заключении договоров о взаимопомощи. Правительства Эстонии, Латвии и Литвы тогда уступили нажиму, в результате чего КБФ получил базы в Таллине, Палдиски и Лиепае (Либаве). Руководство же Финляндии ответило отказом. Именно его твердая и неуступчивая позиция в отношении создания советской базы на полуострове Ханко стала тем решающим моментом, который привел к небезызвестной «зимней войне».

Ханко удалось получить уже после этой войны, по условиям Московского мирного договора. После этого там начала создаваться база с сильной береговой артиллерией. При этом на второй план ушло то обстоятельство, что флоты стран Антанты, от которых планировалось защищать Ленинград, теперь были далеко и сами находились под угрозой ударов немецкой авиации и подводных лодок. Стратегический партнер и по совместительству вероятный противник в будущей войне – Германия – не располагала настолько мощным надводным флотом, чтобы создать угрозу Ленинграду, что и подтвердил опыт Великой Отечественной войны.

Наиболее дальновидные из советских флотских стратегов еще в конце 1930-х гг. предупреждали, что в связи со сменой вероятных противников оперативные планы флота устарели. Так, в 1937 г. командовавший в то время КБФ И.С. Исаков писал, что немецкие «сверхлинкоры и большие подлодки абсолютно не нужны для войны против нас». Он справедливо считал, что в случае войны главной задачей германского флота будет оборона своих коммуникаций, по которым осуществляется подвоз шведской руды и финского леса. Для выполнения этой задачи «германский флот… будет стремиться заблокировать Красный флот в Финском заливе, … уничтожить его атаками легких сил и авиации…» [143] . Однако привычка не перечить «генеральной линии» у этого безусловно способного, но недостаточно принципиального флотоводца, который к 1941 г. вырос до заместителя наркома ВМФ, оказалась сильней здравого смысла.

На остальных лиц высшего руководства ВМФ озарение относительно истинных замыслов противника снизошло много позже окончания войны. В 1971 г. в своем частном письме отставному наркому Н.Г. Кузнецову бывший в 1941 г. начальником штаба КБФ адмирал Ю.А. Пантелеев писал: «Все, что Вы напечатали уже в журналах (впервые мемуары Н.Г. Кузнецова о войне вышли в виде серии статей в журнале «Октябрь» в 1968 г. – Авт.), очень высоко оценено военной общественностью и вообще мыслящими людьми… Возможно, все, что я пишу, Вы уже знаете и со всем не согласитесь, но я говорю о том, что знают многие балтийцы тех лет… Судьба поставила КБФ на одно из важнейших стратегических направлений фашистов: Пруссия – Ленинград через Прибалтику. Оно намечалось гитлеровцами как сухопутное или приморское, но не морское. Флот же готовился годами к войне на море, прежде всего:

а) к действиям на коммуникациях;

б) к бою на минно-артиллерийской позиции в устье Финского залива;

в) к обороне военно-морских баз с моря;

г) к противодесантной обороне островов Моонзунд.

Получилось все наоборот и по вариантам, которые никогда не рассматривались ни в Академии, ни в Главморштабе, ни на флоте:

а) Гитлер в первые месяцы 1941 г. прекратил сознательно торговое судоходство по открытой части моря. Транспорты ходили шведскими шхерами. Наши подводные лодки не имели целей. Да и вообще о «колоссальном» значении коммуникаций для немцев больше мы сами кричали и собирались их громить. Стратегического значения, решающего, они для Германии не имели (германское командование придерживалось иного мнения. – Авт.);

б) фашистский флот не собирался вторгаться в Финский залив. Наоборот, он намеревался нас в нем блокировать. Мы же выставили «историческую» минно-артиллерийскую позицию и на этой операции потеряли нос крейсера «Максим Горький» и один эсминец;

в) противник ни одну военно-морскую базу не собирался брать с моря, а брал их с тыла, где не было никаких укреплений, и флот не имел своих войск. Сухопутная оборона берегов поручена была армии, но армия в Прибалтике к этому не была готова. Укрепленные районы не были достроены. Части не развернуты. Плохо, что мы этого не предугадали;

г) десанты в тыл фашисты не собирались высаживать, и вся наша противодесантная оборона флота тоже оказалась ненужной.

Таким образом, проблема морской войны на Балтике решалась фашистами на суше. Это было совершенно новое обстоятельство. Флот остался как бы без противника на море, начав последовательно терять все свои базы, занимаемые фашистами с суши. Слова «отход» и «эвакуация» вообще не существовали ни в учебных планах академии, ни в директивах Главного морского штаба. А ведь это очень сложная операция. К ней никто никогда не готовился и расчетов не производил» [144] . К сожалению, ответ Н.Г. Кузнецова автору письма неизвестен.