Записки бостонского таксиста - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Бухин cтр.№ 57

Встреча с агентом — главная фаза оперативной деятельности. Встречи играют важную роль в совершенствовании навыков агента. Офицер разведки обязан проявлять искренний и неослабевающий интерес к личным, служебным и прочим делам агента, чтобы в случае необходимости предостеречь его от неверных и опрометчивых шагов.

(Из инструкции по оперативной работе, составленной полковником ГРУ Приходько).

— Давайте немного посидим на скамейке — вы наверно устали, — сказала госпожа Китнер Григорию Самойловичу и, взяв его за локоть, стала нежно подталкивать к ближайшей скамейке. К этому моменту они уже прошли значительное расстояние вдоль набережной, любуясь мягкими красками заката, который вдруг стал зловеще-багровым.

На скамейке сидел большой комар и, выставив голову-грибок, смотрел на них.

— Какое мерзкое насекомое! — воскликнула госпожа Китнер и, размахивая свободной рукой, попыталась отогнать комара. Однако комар даже не шелохнулся. Григорию Самойловичу показалось, что комар стал увеличиваться в размерах, а голова-грибок, вытягиваясь всё больше и больше, вот-вот коснётся его лица.

— Что с вами, Григорий Самойлович? — с беспокойством сказала госпожа Китнер, поскольку заметила, что с её спутником творится что-то неладное.

— Да так, ничего. Голова немного закружилась.

— Какой вы впечатлительный. Так нельзя, но, если хотите, можно устроиться на другой скамейке.

Впереди, до самой линии горизонта, полыхал пожар. Казалось, ещё немного и пламя, высушив океанскую воду, перекинется на окружающий их прекрасный мир, превратив его в пустыню.

— Григорий Самойлович, — как бы между прочим заметила госпожа Китнер, — вы как-то подымали вопрос о наследнике вашего имущества.

— Да, да. Это чрезвычайно важно для меня. Спасибо, что напомнили, — откликнулся Григорий Самойлович, оценив деликатность госпожи Китнер.

— Я не смогу стать вашей наследницей. Это создаст для меня ряд неприятных осложнений, — сказала госпожа Китнер и, заметив огорчение на лице своего спутника, продолжала: — но есть один приемлемый для всех вариант.

— Я — весь внимание, — отвечал Григорий Самойлович. — Я чувствую, что у вас есть своя теория на этот счёт.

Григорий Самойлович был интеллигентом старой формации и иногда выражал свои мысли несколько витиевато. Госпожа Китнер помолчала немного и сказала:

— Теория, как вы выразились, такова: формально вашей наследницей станет моя невестка, но право распоряжаться наследством будет предоставлено только мне. Чтобы всё выглядело логичным для окружающих, вы станете клиентом моей невестки — она медицинская сестра и обслуживает пожилых людей на дому.

Это предложение было неожиданностью для Григория Самойловича, но поразмыслив, он понял, что оно чрезвычайно разумно и, лишний раз оценив ум госпожи Китнер, согласился с ним. Адвокат Григория Самойловича, мистер Велч, помог составить завещание по всей форме и взял документ на хранение.

Прошло некоторое время и, казалось, вопрос закрыт и все юридические документы будут пылиться в шкафу кабинета мистера Велча, пока печальные обстоятельства не заставят вытащить их на свет Божий. Но известно — когда умный человек решает какой-либо вопрос, в его голове роятся тысячи мыслей и возникают всевозможные сомнения. Конечно, есть люди, которые идут напролом и сомнения отскакивают от них, как отравленные дротики туземцев от одетых в железные латы завоевателей. Но невестка госпожи Китнер была умная женщина, имела медицинское образование и хорошо разбиралась в юридических вопросах.

Она подумала: есть приёмный сын, здоровый пятидесятилетний мужчина, который будет, естественно, возмущён, когда наследство попадёт в руки неизвестного лица, имеющего необъяснимую связь с Григорием Самойловичем. Может возникнуть судебный процесс, потребующий огромных расходов, с финалом, результат которого предсказать невозможно. Она позвонила госпоже Китнер и сказала, что передумала. Госпожа Китнер была крайне недовольна, но что оставалось делать, и она сообщила об этом решении Григорию Самойловичу. Но поскольку он всегда был человеком непрактичным, мало думал о всяких текущих делах, то завещание осталось пылиться в шкафу мистера Велча и ждать своего часа.

Поведение офицера разведки самым непосредственным образом влияет на его работу с агентами. Люди, с которыми разведчик входит в контакт, должны быть убеждены, что все его действия и поступки диктуются интересами дела.

(Из инструкции по оперативной работе, составленной полковником ГРУ Приходько).

В силу указанных выше обстоятельств и возникла на горизонте фигура Адама Карловича, близкого приятеля Григория Самойловича, которому было предложено стать его наследником. — «У меня всё есть, — сказал Адам Карлович. — Мне ваши деньги не нужны». Однако после недолгой, но убедительной беседы он согласился, правда, с одним условием: все деньги, которые останутся после Григория Самойловича, пойдут на благотворительные цели. И на этом они поладили. Было составлено новое завещание, которое стало пылиться в шкафу мистера Велча по соседству с первым.

Юридически всё было оформлено правильно, но всё-таки был совершён существенный промах. После финансовой аферы сына у Григория Самойловича оставались в банке ещё некоторые деньги, которые он собирался истратить на приятные поездки в Париж с госпожой Китнер — умирать он не собирался. Поэтому во втором завещании было записано, что Адам Карлович получит после смерти Григория Самойловича принадлежавшую ему половину двухквартирного дома и только: ведь кроме этого у Григория Самойловича ничего существенного не было.

Однако ещё до этих событий нелады Григория Самойловича с приёмным сыном приняли такой размах, что он был вынужден обратиться в суд, который запретил сыну в течение года появляться на квартире отца. И хотя после решения суда мирная жизнь опять укрыла своим нежным покрывалом Григория Самойловича, и хотя опять возобновились ежевечерние прогулки с госпожой Китнер, но Григория Самойловича грызла постоянная мысль: а что будет через год? Решения не было. Поэтому Григорий Самойлович решил обратиться за советом к практичной госпоже Китнер и не напрасно. Она порекомендовала снять для себя квартиру, а принадлежавшую ему половину двухквартирного дома продать. И это было сделано.

В результате таких действий Григория Самойловича второе завещание в пользу Адама Карловича потеряло силу: нельзя наследовать то, чего уже нет. Действительным опять стало первое завещание в пользу невестки госпожи Китнер, но в суете переезда на новую квартиру об этом никто не подумал.

Прожитые годы, как тяжёлые гири, которые пригибают нас к земле всё ближе и ближе, чтобы при окончательном уходе было не так больно падать. Хлопоты, связанные с продажей одной квартиры и переездом на новую истощили силы Григория Самойловича, и он опять попал в больницу. Из неё он уже не вышел. Но пока ему было неплохо. Григорий Самойлович был окружён уходом, которого не имел дома, и большую радость ему доставляли посещения госпожи Китнер. Ей было затруднительно добираться к нему двумя автобусами, но она несколько раз брала такси. Адам Карлович также навещал его. Однажды, когда они обсуждали шансы кандидатов на пост президента, кто-то из них вдруг вспомнил о втором завещании и сообразил, что оно недействительно.