Я был похоронен заживо. Записки дивизионного разведчика - читать онлайн книгу. Автор: Петр Андреев cтр.№ 14

Два дня занимались устройством жилья и коновязей для лошадей. Установили палатки на 8 человек каждая. Земляные нары (места для постели) и проходы между ними – траншеи глубиной 40 см. Расчистили дорожки и спортивные площадки. На берегу речки оборудовали коновязи. Набили соломой наволочки матрацев и подушек и на третий день уже полностью отдались занятиям по программе.

Жизнь протекала так же напряженно, как и на зимних квартирах. Ни одной свободной минуты. У курсанта не было свободного времени, даже чтобы написать письмо домой. Распорядок дня был рассчитан по минутам. Перемещение во время занятий, в столовую и на уборку лошадей производилось только бегом. Правда, нас не поднимали ночью на проводку конского состава и почти всегда давали час отдыха после обеда (мертвый час). Но час отдыха оказался часом мучений. Воздух в палатке накалялся так, что не только спать, но и дышать было невмоготу.

Вызывали беспокойство фаланги. Их было не так много, но они иногда заползали в палатки. Правда, за полтора месяца пребывания в лагерях в полку был только один случай укуса, да и тот с благополучным исходом. Через 10 дней солдат вернулся из медсанбата.

Несколько слов о распорядке дня курсанта. Объявляется подъем. Через 30 секунд – построение. За 30 секунд надо было надеть брюки и сапоги, выйти из палатки и стать в строй. Очень трудно было уложиться в положенное время из-за скученности. При подъеме курсанты прыгали с нар буквально друг на друга.

Физзарядка. Это бег в гору до отметки 960 метров, а лагерь находился на склоне, на отметке 600 метров. Несколько упражнений и возвращение в лагерь. Надевали гимнастерки и пилотки и бегом на конюшню. Полтора часа – чистка конского состава. Поили лошадей. Задавали корм и бегом в лагерь. Там брали полотенце – и на речку умываться.

Затем завтрак. На завтрак отпускалось 15 минут. После завтрака – бегом на занятия. Все занятия в любую погоду проходили под открытым небом. Самыми тяжелыми были занятия по строевой подготовке, физкультуре и конная подготовка. Строевая подготовка на плацу проводилась младшими командирами под наблюдением командиров взводов и продолжалась два спаренных часа. Полтора часа непрерывной маршировки строевым шагом невыносимо тяжелы. Уже к концу первого часа кажется, что позвоночник не выдержит нагрузок и переломится.

Физкультура была тяжела тем, что мы обжигали себе ступни. Занятия проводились без рубашек и сапог на раскаленной солнцем площадке. Стоять на месте было невозможно. Казалось, что стоишь на раскаленной сковороде. Чтобы не обжечь ступни, надо было все время переступать с ноги на ногу или подпрыгивать. У нас во взводе все ребята подобрались крепкие, все, кроме курсанта Стрельникова, кожные покровы которого не переносили солнечных лучей, ввиду чего ему было разрешено на физзарядке и на физкультуре не снимать рубашку. О конной подготовке я уже писал. Она проходила по той же программе, что и в школе в Чирчике.

В начале июня начались стрельбы. Начинали с миниатюрартполигона. Затем провели стрельбы на винтартполигоне. Винтартполигон представляет собой настоящий артполигон в миниатюре. В канал ствола пушки вставлено ружье калибром 20 мм. Заряжается оно свинцовыми снарядами. Стреляющий находится на наблюдательном пункте. Пушка на закрытой позиции. Данные для стрельбы на глазок. На поражение цели дается 9 снарядов. Это норма. Мне повезло. Уложился в норму по подготовке данных и поразил цель пятым снарядом. Получил хорошую оценку.

Во второй половине июня полк выехал на боевые полевые учения. Ночью заняли боевые позиции. До утра окапывались. Грунты тяжелые. Без лома и кирки не выбросишь ни одной лопаты.

На рассвете наше отделение приступило к выполнению основной работы. Быстро прогнали ходы по боевым порядкам с привязкой батарей и наблюдательных пунктов, и я, как главный специалист по камеральной обработке, приступил к работе на планшете. Нанес на планшет боевой порядок в условных координатах. Приступил к подготовке данных для стрельбы, и – о ужас! – пропал измеритель. Сейчас смешно, а тогда это было ЧП. За утрату казенного имущества полагалось строжайшее наказание, вплоть до гауптвахты. Но не это главное. Главное в том, что нечем измерить дальность командира (ДК) и дальность батареи (ДБ). К поиску привлекли все отделение. Прощупали всю траву на месте работы. Но безрезультатно. Что делать? Начальник школы уже запрашивает, когда будут данные. Командир взвода лейтенант Лебедев в панике.

И тут случилось непредвиденное – пожар. Загорелась сухая, как сено, трава, и на нас катил вал огня. Все бросились тушить пожар. В ход пошли шинели и гимнастерки, сапоги и лопаты. Но оказалось, что не так-то просто при сильном ветре потушить горящую траву.

Только часам к двум пожар был ликвидирован. Когда посмотрели друг на друга, не смогли удержаться от смеха. Лица, шеи и руки были черными, с подтеками пота, а гимнастерки и брюки мало того, что были грязными, но еще местами и прожжены. К тому же сосало под ложечкой. Время обеда. Вот-вот должна появиться кухня. Надо бы умыться, а воды нет. И водоемов поблизости тоже нет.

Вдали в облаках пыли появилась кухня, а впереди скакал старшина. Подъехав к начальнику школы, доложил:

– Началась война. Командир полка приказал накормить людей и срочно вернуться в лагерь.

Сообщение о начале войны с подробностями перехода немцами границы и бомбежек наших городов люди приняли спокойно, как что-то обыденное или даже неизбежное. Ни паники, ни страха. Все были уверены в силах нашей армии, никто не сомневался, что враг будет разбит в самое короткое время.

К вечеру мы были в лагере. Разобрали палатки, погрузились и к утру, совершив 40-километровый марш, прибыли на зимние квартиры в Чирчике.

Началась подготовка к отправке на фронт. Выдавали новое обмундирование, ранцы, котелки и ложки. Нательное белье окунали в бочки с мылом «К» (от вшивости). Батареи получали пополнения из приписников и запасников. Весь световой день шла учеба личного состава совместно с приписниками.

26 июня перед рассветом полк подняли по тревоге. Все думали – едем на погрузку. Но двинулись не только в противоположную от Ташкента сторону, но и не по знакомой нам уже по предыдущим выходам дороге. Поднялось солнце. Утренняя прохлада сменилась дневной жарой. Жара и пыль, поднятая тысячами солдатских ног и конскими копытами, затрудняли дыхание. Мучила жажда. Через 15–20 км колонна втянулась во владения колхоза. Впереди слева виднелся населенный пункт, утопающий в зелени садов и пирамидальных тополей, а справа раскинулись хлопковые поля. В бороздах хлопкового поля стояла вода для орошения.

Что тут началось! Наши приписники (мы их называли «стариками») бросались в борозды и лакали грязную воду. Окрики командиров результатов не дали. Колонна двинулась вперед, а нарушители так и остались лежать на краю хлопкового поля. Ими занимались медики.

В этот день мы прошли 60 км. Привал на завтрак был в полутора километрах за населенным пунктом. На завтрак, а затем и на обед выдавался сухой паек. Пока завтракали, мы с командиром отделения старшим сержантом Пестовским побежали в колхозный сад за виноградом. Но виноград оказался зеленым. Пришлось довольствоваться яблоками, правда, тоже зелеными. Вернувшись назад, нашли только свои гимнастерки, а впереди виднелись клубы пыли. Пришлось немало попотеть, чтобы догнать своих. А подобранные медиками на хлопковых полях вернулись в свои подразделения только по возвращении полка в казармы.