Ольга, княгиня зимних волков - читать онлайн книгу. Автор: Елизавета Дворецкая cтр.№ 48

– Сопли смойте! – кричал вслед Равдан, стоя над обрывом. – И плывите к лешему искать себе водяниц в жены, а наших девок не видать вам!

Но и победителям было бы не вредно умыться. Какой вид имели их нарядные купальские рубахи! Матери и сестры могли бы зарыдать, увидев, во что превратились плоды долгих зимних трудов. Рваные, извалянные в песке и земле, в зеленых пятнах травы и красных – свежей крови, теперь это были дрянные тряпки. Но рукодельницы сейчас об этом не думали, а так же, как и все прочие, вопили от радости, что «наши побили пришлых».

Побежденные выбирались на берег где-то поодаль. Победители пошли умываться, попытались как-то пригладить растрепанные волосы. Кто-то из девок уже надрал на опушке подорожника и раздавал, поплевав на каждый лист: прикладывать к ссадинам и будущим синякам. Быстро распухали красные пятна на скулах и под глазами, начинали саднить ободранные кулаки. Кто-то, сунув палец в рот, проверял прочность зубов. Но упоение победы переполняло каждого, не давая замечать этих мелочей. Они отстояли честь своей волости перед девками, старшими, перед самим богами, что низко склоняются над землей в этот велик-день!

Русалка отвернулась от берега и призывно взмахнула рукавами. Девушки, то и дело оглядываясь на парней, вновь встали в круг. Пляска возобновилась, но теперь это было медленное кружение, и длинные рукава русалочьей сорочки двигались плавно, напоминая пласты тумана над водой.

Когда Равдан вернулся от реки, куда ходил умыться, девки уже вновь двигались по кругу, а в середине вздымались белые рукава-крылья. Увидев это, он перевел дух: вдруг испугался, что пока он разбирался с наглецами, русалка упорхнула. А она будто тоже устала и утратила резвость. Глядя на ее плавные движения, он чувствовал, как успокаивается дыхание, утихает напряженное биение сердца.

Русалочка-душечка, серая кукушечка! —

запела Величава, последняя из дочерей Дебряна, остававшаяся в невестах.

Мы тебя встречали, всяко угощали!

Мы тебя рубашкой беленькой дарили,

Мы тебе веночки счетом подносили!

На скуле вспухал кровоподтек. Казалось, кулак щеголя рассадил кожу, но, осторожно ощупывая больное место, Равдан не находил крови. Губа тоже была разбита и болела все сильнее. Оглянувшись, он взял лист подорожника, который протянула тетка Тужилиха.

– Пусть русалка плюнет – враз все заживет! – засмеялась та.

Равдан не ответил, вновь устремив глаза на середину круга. Эти мягкие движения белых крыльев будто гладили его по сердцу. Иногда перед ним мелькала берестяная личина русалки – страшная, белесая, с черными рябинами на щеках и огромными красно-черными кругами глаз. Удивительное дело – она казалась ему красивой. Нет, не совсем так: он будто обрел способность видеть сквозь бересту и заглядывал в самую суть этого существа. И она была прекрасна.

Сколько это продолжалось? Вдруг он опомнился с чувством, будто стоит так долго, очень долго. Заморочила… А ведь его давно ждут. Девки в третий раз запели ту же песню: русалку пора провожать.

Равдан с усилием отвел глаза от белой птицы на зеленой траве и оглянулся на свое отважное воинство. С красными следами ушибов и зелеными пятнами подорожниковых листьев на лицах, с мокрыми головами, в кое-как оправленных сорочках, они были готовы продолжать игрище.

– Ну, хватит глаза пялить! – Равдан призывно махнул рукой. – Пошли!

У берега, на песке, их ждали сваленные в кучу деревянные ведра, кувшины, стояла даже бочка, которую Нечуй и Зажит загодя налили водой из реки. Равдан свистнул – и парни побежали разбирать емкости, несколько разметанные в ходе «спуска на воду» вражеского войска, а потом наполнять их водой.

Взяв ведро, с которого капало на ноги, Равдан двинулся к русалочьему кругу. Кто-то из девушек заметил его и вскрикнул: пляска прекратилась, девки обернулись и встали стеной, стараясь не подпустить его к русалке. Громко засвистев, он поднял ведро – благо высокий рост и длинные руки позволяли ему обойти преграду сверху – и плеснул водой через головы девок, норовя облить русалку.

Но до нее долетело лишь несколько брызг. Большая часть воды попала на девок, и те завизжали еще пуще. Тут и прочие парни с криком и свистом бросились на них и тоже стали плескать водой из ведер, кувшинов, кружек, у кого что.

У каждой девки был на этот случай припасен рушник, до поры обвязанный вокруг пояса. На конце длинного рушника загодя был сделан узел, а в том узле – девять или двенадцать особых девичьих трав, помогающих поиску суженого. Взявшись за свободный конец, девки хлестали полотном противников, отвечая на удары водяных струй. Рушники, как и вся одежда, быстро намокли, так что получалось весьма чувствительно.

На лугу возле реки второй раз вспыхнула битва, но теперь – между парнями и девками. Вылив воду, парни со всех ног кидались к реке за новой, девки преследовали обидчиков и колотили мокрыми рушниками. Одни бежали за парнями, другие – прочь, пытаясь уйти от обливания, но везде их настигали холодные водяные языки и облизывали с головы до ног. Кто-то из парней забежал в воду, но не мог зачерпнуть кувшином, отбиваясь от разгневанной преследовательницы; кто-то упал и был рад, что удалось выйти из воды живым. Над берегом стоял визг и вопль десятков голосов, а на опушках раздавался смех старших поколений, забавлявшихся этим зрелищем. Бабы подбадривали девок, мужики – парней.

– Гоните русалок прочь, ребята! – Иные мужики, невзирая на возраст, аж подпрыгивали от азарта, размахивая руками и жалея, что им уже не годится в этом бою участвовать. – Во ржи вгоните! В леса! Чтоб духу их не было!

Русалки в растрепанных венках, все обсыпанные ломаной зеленью, уже были мокрыми с головы до ног: влажные сорочки прилипли к телу, так что всю красоту было видно насквозь. Возбужденные этим зрелищем, бегом и борьбой парни, тоже мокрые, наконец оттерли русалок от берега и погнали прочь с луговины.

Бежали в сторону ржаных полей – наиболее любимого, как известно, земного обиталища русалок. Оттого и буянят они особенно сильно, пока рожь цветет. С визгом девки неслись по тропке меж борозд, размахивая своими рушниками. С их насквозь мокрых подолов, с распущенных волос капала вода, дождем сыпалась на отцветшую рожь. Девки вопили в полном упоении: сейчас они творили самую главную ворожбу перелома с весны на лето, подкрепляя русалочьей силой будущий урожай. То одна, то другая срывала с растрепанной головы помятый венок и бросала в посевы. А лучшим из них, которые будут выходить замуж по осени, на снопах этой же ржи постелят брачную постель.

Парни со свистом мчались за ними. Русалка, высоко подхватив подол, бежала впереди подруг. Равдан не мог отвести глаз от ее мелькающих белых ног. Его тянула за ней темная сила: кровь бурлила, перед глазами плыли пятна, что-то горячее и болезненное разрывало изнутри. Его будто на веревке тянуло за нею – не за девкой, за расплывчатым белым пятном, что говорит шелестом трав, журчанием ручья.

Уже на краю поля русалка обернулась и издала дичайший вопль – кровь застыла в жилах. Это был первый раз, как она сегодня подала голос. Каждого продрало морозом – иной, темный мир, о близости которого все знали, обнаружил себя. Она уже не могла скрыть своей природы. И у каждого слышавшего ее переворачивалась душа, как всемирье этой ночью оборачивается со светлой стороны на темную.