Ольга, княгиня зимних волков - читать онлайн книгу. Автор: Елизавета Дворецкая cтр.№ 110

– Что за тролль! – невольно рявкнул Сверкер, разворачивая коня и прикрываясь щитом.

С той стороны должно быть его ополчение! Эти чащобы перепутали, на кого нападать, обошли по кругу и вышли в крыло собственного войска?!

А стрелы и сулицы продолжали лететь, в зарослях мелькали кожухи и шкуры мехом наружу. Стрелы били десятками, и хотя не все достигали цели, левое крыло смолян дрогнуло и смешалось. Кмети стали оглядываться, пытаясь найти источник новой опасности с неожиданной стороны.

– Это что там такое? – заорал Велеглас, чья дружина стояла дальше всех слева и приняла на себя основной удар. – А ну, ребята, за мной!

И первым поскакал к зарослям, увлекая за собой дружину.

– Куда, тролль тебя дери! – закричал Сверкер, видя, что левое крыло строя рушится и просто перестает существовать.

Но Велеглас его не услышал. Стрела вонзилась ему прямо в середину груди, пробив кожаный доспех: острие угодило в промежуток между нашитыми железными пластинами. Раскинув руки, будто пытаясь обнять весь мир, он проскакал так еще пару шагов, а потом рухнул на шею коню.

Дружина его смешалась: часть людей бросилась к князю, часть залегла в снег, прячась за щитами. Тут уже и Своигость, в свою очередь обнаружив пустоту там, где должна быть дружина Велегласа, стал пятиться. Смолянский строй просел еще.

И этого мгновения Ингвар не упустил.

– Вперед! – снова заорал он и сам устремился к завалу, держа меч над головой.

Снова взвыл рог, кидая людей в бой. Ингвар и его телохранители верхом перескочили уже почти свободный завал и врезались в смешанные ряды Своигостя. Мощным ударом по слабому месту киевляне развернули весь строй противника и стали теснить к заснеженной круче противоположного берега. Битва выходила вязкая и медленная: при каждом шаге пешие воины проваливались по колено, скользили на льду. И тем не менее весьма кровавая. Здесь и там оставались мертвые тела и раненые, истоптанный снег был покрыт красными пятнами, потерянными шапками, рукавицами, щепками и досками от разбитых щитов.

И вот перед киевлянами остался только гладкий снежный обрыв. Сверкер и Своигость с дружинами остались впереди, а дружина юных полоцких княжичей, не имея возможности отступать на обрыв, оказалась оттеснена назад и очутилась в окружении.

От смолянского строя не осталось ничего. Пришла пора отходить. Сверкер махнул рукой отроку, чтобы трубил отступление, и поскакал назад, чтобы не стоять на месте и не смотреть в бессилии, как падают его люди, уже не принося своей смертью никакой пользы.

Красный плащ и золоченый шлем Сверкера был виден издалека. Заметив, что он обратился в бегство, Ингвар в первом порыве устремился в погоню, но его конь еле шел, выискивая дорогу среди тел.

И Ингвар остановился. Нужно было оценить свои потери, собрать дружину, восстановить строй и тогда уже думать, как быть дальше. Но по всему выходило, что земля смолян лежала перед ним беззащитная, и ему оставалось просто пойти по следу разбитого врага.

Из шести женихов не осталось ни одного! Об этом Ведома узнала от кметей, усталых и израненных, пока спешно их перевязывала. Велеглас был убит у них на глазах, трое полоцких княжичей, похоже, попали в плен – если не были перебиты в окружении, – а Своигость и Гостомысл с остатками дружины спешно ушли на Березину, явно направляясь к волоку. Сверкер остался один перед лицом врага. Ведома не хотела слушать, что он об этом говорил. Но ей очень хотелось бы знать, куда все же подевалось ополчение. Там ведь были люди, которых она до сих пор считала своими родичами и сватьями.

И где сейчас Равдан? Об этом она думала и тревожилась более всего. Она знала, что он уж точно не останется в стороне, когда здесь такое творится. Если ополчение не попало в засаду и не было разбито, а просто уклонилось от боя, то он пока цел. А что дальше?

Дружина Сверкера успела вернуться в Свинческ. Даже успели перевязать раны и заменить пострадавшее оружие. Ведома с челядинками занималась ранеными – не раз она помянула бабку Рагнору, чьи мудрость и опыт так бы сейчас пригодились. Гостислава готовила еду, но выходило, что есть кметям будет некогда.

– Они идут! – кричал Одо, придержав измученного коня перед воротами Свинческа. – Идут сюда!

– Надо предупредить Полоцк! – сказал Сверкеру Грим. – Эти трое в плену, пусть отец идет вызволять их.

– Отправь кого-нибудь! – распорядился Сверкер. – И прикажи поджечь все это! – Он кивнул на крыши, теснившиеся на перешейке между озерами на подходе к городцу, на многочисленные строения пристани. – Все сжечь! Чтобы этим псам было негде спать, негде присесть и нечем дышать!

Кмети побежали по улочкам поселения. И тут началось такое, чего не было со времен гибели Велеборовичей.

Жители предградья еще до битвы перенесли самое ценное имущество и загнали скотину в городец. Теперь же туда бежали все и тащили все, что только можно было. Стоял вой и женский плач. Мычала и ревела скотина, плакали дети, лаяли собаки. Хорошо, что торговых гостей сейчас в Свинческе было немного, но и те тащили волокуши с товаром из клетей на пристани в городец. Вскоре тут уже было не протолкнуться: не только все постройки и клети под стеной, но и все пространство внутри стены было заставлено скотиной, завалено волокушами и просто так брошенными пожитками. Во всех строениях, даже в банях, люди сидели чуть не друг на друге.

– Горит, горит! – причитал кто-то снаружи.

Со всех сторон предградья потянулись дымы…

Киевская дружина не сразу сдвинулась с места битвы: пока перевязали раненых, подобрали своих убитых, поправили снаряжение, пересчитали наличные силы. Раненых оставили сторожить пленных, в том числе двоих полоцких княжичей: Держияра и Гордислава. Средний, Владивой, был убит.

К Днепру подошли уже в темноте, но задолго до этого в густеющих сумерках стал виден огонь.

– Предградья подожгли! – заметил Ивор. – Стало быть, Свирька в городце затворился.

– Ну и дурак! – Ингвар сплюнул на снег. – Там и возьмем его, как прогорит.

Разъезд, посланный вперед, доложил, что горит все предградье: пристань и клети, сараи для лодий, кузни на перемычке меж озерами, разбросанные избы. Городец возвышался над ними угрюмой темной громадой: огонь до него не доставал, но и внутри, несомненно, было не продохнуть от дыма.

– Сами скоро выйдут и милости запросят! – Посмотрев на это, Борелют отвернулся и поехал назад. – Но если не выйдут, до утра делать тут нечего.

Острогляд с его ближней дружиной был оставлен наблюдать, не будет ли попыток выйти наружу, а прочая дружина осталась за Днепром. Тут были рассеяны рыбацкие избушки, чьи жители разбежались от вражеского войска, бросив посуду и прочую утварь. В ближайшую из этих избушек водворили Эльгу с женщинами, затопили печь. Даже здесь отчетливо ощущался душный, горький запах гари от предградья. Княгиня и женщины тут же легли, чтобы не глотать дым от печи, накрылись шубами. За этот день они так устали от холода и переживаний, что не помнили себя.