Евгений Примаков. Человек, который спас разведку - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 28

Разведка переехала в отдельный комплекс зданий в Ясенево на юго-западе Москвы летом 1972 года, когда начальником первого главного управления был генерал-лейтенант Федор Константинович Мортин. Это сделали из соображений конспирации, чтобы иностранные разведчики, наблюдавшие за Лубянкой, не могли фиксировать сотрудников разведки. Мортин приказал в целях конспирации повесить на караульной будке табличку «Научный центр исследований». Название прижилось.

В разведывательном городке Ясенево перед главным зданием устроена гигантская парковка – для служебных автомобилей и для машин сотрудников Службы внешней разведки. Тех, кого не возят на служебном лимузине и кто не обзавелся собственным авто, доставляют на работу на специальных автобусах. Каждое утро с понедельника по пятницу в разных концах города стоят неприметные автобусы. Они ждут своих пассажиров – всегда одних и тех же.

А вот если опоздал на автобус, тогда плохо. Можно, конечно, примчаться на такси, но тогда от первой проходной придется долго идти пешком. Вечером автобусы развозят сотрудников по домам. Рабочий день заканчивается в шесть часов. Если немного задержался, то не беда – автобусы отходят по расписанию каждые полчаса.

Засиживаться после шести часов по собственной инициативе не принято. Приехать в выходной поработать можно только по специальному разрешению. И нужно внятно объяснить, зачем тебе понадобилось являться на службу в неурочное время. Желание побыть в кабинете в одиночестве вызовет скорее подозрения: не агент ли ты иностранной разведки? И не собираешься ли в одиночестве фотографировать секретные документы российской разведки? Были такие персонажи.

Другое дело, если задерживается начальник. Тогда некоторому числу офицеров – в зависимости от его темперамента – придется остаться, чтобы ему помочь.

При входе в разведгородок надо показать именную карточку-пропуск с фотографией. Карточка снабжена несколькими степенями защиты от подделки. Охранник берет пропуск в руки, очень внимательно рассматривает ее, придирчиво сравнивает фотографию с оригиналом. Внутри комплекса проход везде свободный. Нет дополнительного поста охраны и у кабинета директора. Но его секретари-офицеры, никогда не покидающие приемной, гарантируют безопасность и самого директора, и находящихся в его кабинете секретных документов. Впрочем, за всю историю отечественной разведки физическая опасность ее начальнику не грозила.

Только в шифровальных подразделениях непробиваемые двери всегда закрыты; чтобы войти, надо знать код допуска. Но в эти комнаты чужие и не ходят. Им там просто нечего делать.

И в переходе, ведущем к поликлинике (в Ясенево своя медицина), есть охрана. Чтобы наведаться к врачу и вернуться на работу, тоже надо показать пропуск. Это сделано для того, чтобы врачи, сотрудники поликлиники не могли войти в основное здание разведки. В Ясенево есть и своя парикмахерская, и кинозал. В советские времена показывали хорошие иностранные фильмы, и еще не все ходили смотреть, домой торопились…

Утро в разведке начинается самым тривиальным образом – с чтения газет и знакомства с новостями. Вместе с газетами разносят и внутренние информационные сводки – они предназначены не только для начальства. В сводках перечислены важнейшие события в мире, оценена оперативная обстановка. Коллеги из Федеральной службы безопасности присылают свои информационные бюллетени, вполне откровенные, но ничего такого особенного, экстраординарного в них нет.

Потом начинается собственно работа – приносят шифротелеграммы из резидентур.

Самое важное – это сообщения о встречах с агентами. До распада Советского Союза еще более важными, чем даже встречи с агентами, считались операции по передаче денег руководителям зарубежных компартий. Тогда разыгрывались целые спектакли.

Приходила телеграмма от резидента: «первый» (руководитель компартии) или «соратник» (то есть второй секретарь) на встрече при соблюдении мер предосторожности сказал, что выпуск партийной газеты будет иметь большое значение для успеха на выборах. Полагаем целесообразным поддержать просьбу «первого» о выдаче друзьям энной суммы на выпуск газеты… Ни имя «первого», ни страна, ни название партийной газеты во внутренних документах разведки никогда не указывались. А в ЦК докладную писали открытым текстом. То есть секретили только от себя самих.

За каждую шифротелеграмму офицер расписывается. На бегунке, который приложен к телеграмме, отражено все движение документа. Всегда можно выяснить, кто и когда этот документ читал, где он находится в данный момент и у кого именно. Нужную бумагу находят мгновенно. Архивы в разведке чудесные, и обращаться к ним приходится постоянно.

Скажем, в одной из стран резидентура вышла на интересного американца, открывается перспектива вербовочного подхода, и резидентура просит посмотреть, не проходил ли он по учетам разведки. Одного из молодых офицеров посылают в архив. Раньше это были толстенные папки и фолианты, которые выдавали под расписку. Выносить их из архива запрещено, надо читать на месте. Теперь архив компьютеризирован.

Знакомство с архивом всегда полезно. Офицеры разведки рассказывают:

– Иногда поручение проверить чью-то фамилию кажется нелепым – ну каким образом его фамилия могла попасть в наши досье? Начинаешь смотреть – вот по этому делу проходил и по этому, значит, что-то можно о нем узнать. И составить рекомендации резидентуре, как к нему подойти.

Или выходит наш человек в Вашингтоне на американца, который, как выясняется из архивных дел, несколько лет назад случайно разговаривал с российским оперативным работником в третьей стране, жаловался тогда на плохое зрение и что на дорогостоящую операцию он себе вряд ли заработает. Уже интересно: резидентуре дается поручение выяснить его материальное положение, состояние здоровья – вылечил глаза или нет, нужны ему контактные линзы? Или, может быть, операция поможет? Не исключена и такая идея – пригласить к нам сделать операцию за счет разведки…

Впрочем, нашелся человек, который сумел утащить из архива разведки суперсекретную информацию. Служба внутренней безопасности первого главного управления никогда не обращала внимания на майора Митрохина. Какую опасность мог представлять человек, который давно не занимался оперативной работой, а долгие годы работал в архиве и дослужился всего лишь до майора?

Выпускник историко-архивного института, Василий Никитич Митрохин после войны работал в милиции, затем в военной прокуратуре, оттуда его перевели в министерство госбезопасности. Причем его взяли в разведку, которой в ту пору занимался Комитет информации при Совете министров СССР. Он работал на Ближнем Востоке, ездил в короткие командировки в другие страны. В последний раз его послали с оперативным заданием в Австралию вместе с нашими спортсменами, которые участвовали в мельбурнской Олимпиаде. Видимо, во время командировки что-то произошло, потому что Митрохина убрали с оперативной работы и перевели в архив, лишив перспективы роста.

Василий Никитич был аккуратным и исполнительным служакой – радость кадровиков. Каждое утро он загодя приезжал на работу, получал в архиве очередное секретное дело и прилежно сидел над ним до вечера. Самое интересное он выписывал на стандартный листок бумаги. Некоторые документы первого главного управления Комитета государственной безопасности СССР копировал дословно.