Генерал из трясины. Судьба и история Андрея Власова. Анатомия предательства - читать онлайн книгу. Автор: Николай Коняев cтр.№ 35

Накаленный шомпол вжигался в тело во всю его толщину, и мясо обугливалось вокруг него, так всего сожгли. Он не помнит, как после ему стреляли в спину, и пуля вышла в живот. Так как все были истощены, в том числе и Самарин, то у него вокруг раны был кружок крови, миллиметра два ширины и полсантиметра ширины жидкого, как чай, зеленого от травы кала.

Он был жив. Тихо шевеля губами, сообщил, что немцев много, есть русские.

По рассказам, он был председателем артели и золотоискателем. Сибиряк.

Все стоявшие около Анатолия Самарина поняли лицо фашизма, невыразимую бесчеловечность издевательств. Даже не один зверь в мире не допустит того, как фашизм. Это поразило нас.

Доложил обо всем командиру полка, и он приказал мне принести Самарина на КП в санчасть. Двое суток мы не спали, не ели и не пили, было не до этого. Все время в ходу, да еще несли Самарина пять километров. Положили его в санчасть. Бойцов, которые со мной тащили, отправил на свои места.

Подошел к ручью попить, смотрю, у воды лежит икра. Ну, думаю, кто-то щуку поймал, а икру выпотрошил (в ручье щук не было). Вот повезло мне, взял и съел ее. Подошел к своим, старшина Григорьев Иван Николаевич говорит:

— Товарищ командир, мы лягушку поймали, сварили, давайте есть.

— Так это вы выбросили из лягушки икру?

— Да.

— Зачем я ее съел?

Поставили котелок для еды. Там от лягушки плавала одна капля жира. Впятером съели одну лягушку.

Меня вызвали на КП.

Командир полка приказал:

— Собирай всех, которые близко, около тебя.

Около елки была выкопана яма. Приказали все туда сложить. Сложили штабные документы, бумаги, рацию, противотанковые ружья и другую технику и закопали.

Когда отходили, я спросил начальника санчасти Сидоркина о состоянии Самарина. Он сказал, что Самарин уже скончался.

Так как атаковали Штаб дивизии, нас повели обходными путями туда. По пути увидели в стороне пятерых немцев. Я позвал бойцов, чтобы уничтожить их. Представитель дивизии, старший лейтенант, приказал нам вернуться. Я спросил, почему бы нам не уничтожить немцев? Лейтенант ответил: «Завяжем бой, нам не выполнить задачу».

Мы пришли в Штаб дивизии часам к 9 утра. Немцы вели бой. Командованием был составлен план операции по уничтожению противника.

Мне, с группой из десяти бойцов, было приказано занять оборону перед лицом наступающего противника. Стоять насмерть, ни шагу назад. Огонь, до наступления немцев, не открывать.

По замыслу одна группа должна была зайти и действовать справа, во фланг противника, другая группа — слева, тоже во фланг немцев. Мы осмотрели местность, и подошли к небольшому ручью, метрах в сорока от немцев. Видели, как они переползают. Патронов было мало, и бойцы начали говорить: «Вот где наша могила».

Первая группа зашла далековато и левым флангом проходила мимо немцев. Немцы открыли по ним огонь ружейный и минометный и, видимо, сообщили координаты своей артиллерии. Срезали всю нашу группу.

В это время стала действовать левая группа, уже в тылу немцев. В результате немцы потеснились на территорию первой группы, а наши заняли их позиции. Тогда немецкая артиллерия стала бить по немцам, а наша артиллерия — по нашим. Связи никакой не было. Послал бойца сообщить об этом, но бежать было далеко, и пока он бегал, здесь бой уже прекратился. Остатки немцев отошли. Стало тише. Посыльный явился и передал приказание явиться на КП.

Уже вечерело. Командир полка приказал мне идти с группой своих бойцов на наш передний край. Снимать всех бойцов и вести сюда.

Опять пошли обходными путями, моховыми болотами. Прибыли утром. Зашли в санчасть, осмотрели все и нашли Самарина, он был еще живой. Стали искать кругом, чем бы его покормить. Немного нашли и покормили. Он тихо сказал:

— Эх! Какое бы было удивление, если бы я остался жив.

— Пойдем на передний край, соберем всех, — сказал я. — А обратно зайдем за тобой и возьмем тебя.

Когда собрал с переднего края, там и двадцати человек не было. Зашли к Самарину. Зная, что сами еле ногами двигаем, а нести придется всем, я еще раз спросил:

— Как, ребята, понесем Самарина?

— Понесем! — ответили мне.

Фельдшер Григорий Николаевич Запольский отозвал меня от ребят и сказал:

— Самарина нести бесполезно, так как у него прострелены кишки и уже третьи сутки все воспалено, его ничем нельзя спасти.

Переговорил со всеми и о заключении фельдшера. Решили — понесем. Понимал, бросить его — это морально убить товарищество.

Самарин лежал в стороне и наших переговоров не слышал.

По дороге заметили, что ему стало хуже. Видимо, от проглоченной пищи, которая отрицательно подействовала на раны. У него остыли руки и ноги. Жизни уже не чувствовалось. Несли обходом, болотами, не менее 15 км. Подошли к Штабу дивизии, а там никого не видать.

Самарина я велел положить в стоявшую небольшую избушку, пока осмотрим, нет ли кого. Встретили одного товарища, и он сказал:

— Немцы обошли нас спереди. Вас ждали, но обстановка усложнилась, и все ушли, нас оставили дождаться, чтобы вы собрали всех оставшихся и шли догонять.

Я послал двух бойцов за Самариным. Они пришли и доложили, что Самарин уже мертв. Отправились опять в ночь обходными путями, болотами, так как немцы были впереди.

Воды нет, шли голодные… Вышли на гриву, смотрю, снарядная воронка, в ней немного кровяной земляной жижи. Зачерпнул ладонями, а там три больших червя. Вот счастье! Они прокатились в горле, даже не жевал. Наконец, встретили группу своих бойцов, оставленных для встречи нас. Они пояснили, что с немцами был бой и надо идти, догонять своих.

Вышли к своим у железной дороги за Радофинниково.

Командир полка с комиссаром организовали группу прикрытия под моим командованием, и мы здесь задерживали продвижение немцев. Немцы с флангов обходили нас, мы снимались и догоняли своих.

Прошли Финев Луг.

Мы с помощником начальника Штаба Диконовым делали рекогносцировку, а меня согнула страшная боль в животе.

— У тебя сжатие желудка от голода, глотай что-нибудь, — говорит Диконов.

Стал есть болотный багульник, и боль прошла.

Потом командир полка послал меня с бойцом Сафоновым разведать позиции и оборону немцев.

— Может, — говорит, — там и кабель найдете, чтобы связь проложить.

Оборону я знал хорошо. Вечером подошли к стыку между пехотой и минометчиками противника. Тихо продвигались позади его боевых точек, которые были устроены у немцев так: немного выкопанной земли, сверху сделано крышей перекрытие и засыпано. Отверстие для огня и выход. Поразить точку можно только артиллерийским или минометным огнем.