Красные курганы - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Елманов cтр.№ 24

Зато на суше…

После того как выяснилось, что камнеметы установлены слишком далеко от крепостных стен, весь день был истрачен на то, чтобы засыпать только что выкопанный ров и подтянуть их поближе к крепостным стенам, а едва стемнело, раздался громоподобный голос. Причем доносился он не со стороны замка, а с противоположной, трижды прокричав лишь одно и то же слово: «Прокляты! Прокляты! Прокляты!»

Полсотни чернолицых всадников появились вновь перед самым рассветом. И опять они носились по лагерю, устраивая кутерьму, снова пугали всех дикими визгами и воплями, а едва ускакали прочь, как чудовищный грохот потряс землю.

Тем рыцарям, которые оказались поближе к катапультам, не повезло больше всех. Неведомая титаническая сила вдруг ухватила обе машины своими невидимыми руками и резко рванула в разные стороны, разметав обломки саженей на десять.

В результате погибло больше дюжины рыцарей, почти два десятка получили раны, от коих трое к полудню скончались, а еще двоим, как сказали умудренные опытом лекари, навряд ли было суждено увидеть рассвет следующего дня. Остальные отделались полегче – они просто оглохли. Кто наполовину, то есть что-то еще слышал, хотя и с трудом, а кто и вовсе лишился слуха.

Одним словом, с каждым днем потери осаждающих все больше увеличивались, и конца им не было видно. Особенно ощутимо они наблюдались в стане туземцев. Нет-нет, скончалось у них значительно меньше людей, чем даже у рыцарей, так что убыль каких-то пяти-шести десятков никто бы и не заметил, но все равно войско почему-то редело, и спустя уже неделю от восьмитысячной армии ливов, лэттов и тех семигаллов, которых удалось окрестить, в наличии оказалась едва ли половина.

В ответ на вопросы рыцарей старейшины только разводили руками и молча пожимали плечами, бросая красноречивые взгляды на небо. Да что там туземцы, когда уже и в немецком стане все громче и громче стали раздаваться голоса о том, что замок этот находится под незримым покровительством того, о котором лучше не говорить вслух.

Особенно часто поминались черные всадники, а также сила, с которой были разбросаны обе катапульты. Правда или нет, но ходили упорные слухи и о том, что рыцарей вблизи катапульт было несколько больше и что пяти тел недосчитались именно потому, что сам нечистый или его слуги забрали их всех к себе, туда, – и люди красноречиво указывали пальцем в землю.

На любой довод скептиков у апологетов, твердо уверовавших в сверхъестественные чудеса, творящиеся вокруг них, находились десятки и сотни увесистых аргументов, многие из которых крыть было просто нечем. За основу брался состоявшийся факт, который не мог отрицать самый твердолобый скептик, и объяснялся он именно вмешательством могущественных потусторонних сил.

– Сам вспомни, где был рыцарь Виуманн? – наседали они на очередного реалиста, вынужденного отбиваться в одиночку сразу от трех или четырех человек. – Ага, не помнишь. А я тебе скажу. Сам, своими глазами видел, как он вот здесь сидел. А где он теперь? Нет его. То-то. Стало быть, куда он делся? Да чего ты гадаешь, когда это и так ясно. Да скажи ему, Гельмольд, что ты своими глазами видел. Давай, давай, не молчи.

– А что. И скажу, – вступал в разговор второй. – Я лица, правда, не видел, поскольку он спиной ко мне сидел, – начинал он солидно. – Может, и не Виуманн это был вовсе. Но из рыцарей – это точно. Он вон там был, где они стояли.

Почему-то слова «машины», «камнеметы» и прочие синонимы, применяемые к катапультам, неожиданно тоже оказались под запретом. Тех, кто их употреблял, тут же начинали обходить, избегая приближаться ближе чем на две-три сажени.

– И вот когда ахнуло, – неспешно продолжал Гельмольд, – я сам своими глазами видел, как две черные руки вытянулись из земли, ухватили его, как куренка, открутили голову и назад нырнули. Куда-куда – туда! Куда ж им еще-то. Им на небеса хода нет.

В этом случае в правоте рассказчика всех особенно убеждало то, что он честно сознавался, что лица схваченного человека не видел. Если бы он врал, то и это бы придумал, чтоб было больше веры. А так он все поведал как на духу: и про руки черные, и про то, что рыцаря не опознал.

– Да Виуманн это был, больше некому, – подписывался третий. – Он же во все постные дни мясо жрал, как нехристь.

– Точно-точно. А в страстной четверг о прошлом годе он бабу-ливку обжимал на сеновале. Я сам его голос слыхал, – добавлял четвертый. – Это вместо молитв-то. А еще крест на плаще носил. Вот господь и не стерпел такого глумления.

– Так ведь утащил-то его кто? – слабо, больше ради приличия, возражал скептик.

– Ты что, дурной? Неужто неясно кто?

– А ты говоришь – господь. Как же так?

– Я говорю: не стерпел он. Понимать надо. Взял и отвернулся от закоснелого грешника. А когда господь от человека отворачивается, это значит, что он ему больше заступой быть не желает. Ну а тот, другой, рад-радешенек.

На другом конце лагеря рыцарей ордена в эти же дни и даже чуть ли не в то же самое время возникал иной, но столь же душещипательный разговор о схожих событиях:

– А с братом Ламбертом-то слыхали, что содеялось?

– А что такое?

– Да он сразу же, как оглох, денно и нощно из шатра не выходил – все богородице молился.

– Ну и…

– Вот тебе и ну. Она же милостивая. Видит: раскаялся человек. Взяла щипцы и давай ему в ушах ковыряться, куда черт залез.

– Ты того! Не поминай нечистого на ночь.

– Да я о его посрамлении.

– А-а, ну тогда ничего, валяй.

– Так вот, долго она там ковырялась. Наконец ухватила его за хвост и давай тащить наружу.

– И что?

– А то. Богородица все-таки. Разве она не осилит рогатого. Вытащила. Только нечистый одно ухо зубами успел порвать или когтями. А может, рогами упирался. Откуда я знаю. Ведомо лишь, что кровь у Ламберта оттуда хлестала. Зато сейчас он на одно ухо уже слышит.

И тут же на помощь рассказчику приходил другой, со схожей и столь же душещипательной историей:

– А вот что получается, братья. Ламберт-то – простой рыцарь, а богородица его простила. Геривенд же – комтур, а, после того как ему тоже черти в уши забрались, он только головой тряс, вино пил да сквернословил.

– Геривенд это может. Он такой, – осуждающе кивали, соглашаясь с рассказчиком, другие рыцари.

– Так богородица пришла к нему и сказала: «Коли ты в раскаяние не впал, не будет тебе моей заступы». А если мне не верите, то спросите у брата Кренгольма, который сам это слышал, своими собственными ушами. Он к комтуру в шатер-то заглянул, а там…

– Неужто богородицу увидел?! – ахал кто-то из особо нетерпеливых и экзальтированных слушателей.

– Не-ет, брат Кренгольм, который это слышал, рыцарь честный. Так что он врать не будет. Если не видел, то не видел – лишнего не скажет. А вот слышал – точно. Он как раз у шатра Геривенда стоял. Испугался поначалу, но потом смелости набрался и вовнутрь заглянул, а там…