Не теряй головы. Зеленый - цвет опасности - читать онлайн книгу. Автор: Кристианна Брэнд cтр.№ 55

– Да, я подумала, что лучше рассказать все, что знаю. Хотя я и не видела-то его толком. Даже имя бедолаги стало известно лишь утром. Его жена появилась где-то около семи, и мне пришлось ею заниматься.

– А что еще спрашивал у тебя инспектор?

– Записал мое имя и адрес и спросил, знала ли я Хиггинса раньше. И снова повторил, что нет ни малейших подозрений в наличии «злого умысла», как он это сформулировал, просто надо удостовериться, что никто не пытается прикрыть свои ошибки. Ну и какой вывод можно сделать?

– Инспектор использует зеркала, – не раздумывая, заявила Вуди. – Ему хватило одного взгляда, чтобы распознать в нас истосковавшихся без секса женщин, и теперь он прилагает все свое мужское обаяние, чтобы мы расслабились и утратили бдительность.

– Кто это тут истосковался по сексу? Уж не ты ли? – рассмеялась Мэри Белл и отправилась на выход.

– Убийца не она, это точно, – сказала Фредди.

– Нет, конечно, нет. Лично я считаю, что виноваты День и Ночь.

День и Ночь уже зашли в кабинет инспектора.

– Почему именно они, Вуди? – смеясь, спросила Эстер.

– Вкололи Хиггинсу что-то не то перед операцией.

– Глупости, дорогая, разве они на такое способны?

– Не знаю… у них была такая возможность.

– Нет, Вуди, они ведь совсем не плохие, честно. И кроме того, шкафы с ядовитыми веществами и тому подобное проверили сразу после смерти Хиггинса, и у нас было все в порядке. Передозировка тоже исключается, если ты на это намекаешь, симптомы были бы совсем иными…

Из дверей кабинета вышли День и Ночь.

– Девочки, он просто душка! Нет, честно, и мухи не обидит! Правда, Элси? Только спросил, как нас зовут, и где мы живем, и знали ли мы Хиггинса раньше. Мы, конечно, ответили, что ни разу в жизни его не видели. Тогда он еще уточнил, ухаживали ли мы за ним, пока старик лежал в палате. Само собой, мы ответили, что даже словом не успели с ним обменяться, поскольку, когда его привезли, мы уже сменились с дежурства, а утром им занималась только Сэнсон, ведь так? Готовила его к операции и все такое…

– Зачем же вы тогда ходили к детективу? – поинтересовалась Фредерика.

– Именно это он нас и спросил! – воскликнули День и Ночь, удивленные поразительным совпадением.

Из-за дверей кабинета появился Кокрилл.

– Итак, кто следующий?.. О, Эстер! Здравствуй, моя дорогая! Я слышал, что ты здесь…

– Привет, Коки, – ответила она, немного побледнев. Кокрилл был знаком с ее матерью, и на нее сразу нахлынули грустные воспоминания.

Увидев Эстер, детектив сбросил маску ложного благодушия. Хотя он не стал произносить слов сочувствия или утешения, в его высохшем сердце теплился огонек искреннего сострадания. Он потихоньку расспросил девушку обо всем, что происходило в ночь налета, терпеливо вникая в подробности того вечера.

– Спасибо, моя дорогая, это все, что я хотел узнать. Пришли мне следующую медсестру, ладно?

– Чур, сейчас я, – сказала Вуди. – Тебе, Фредди, три часа с ним объясняться насчет Хиггинса и всего, что случилось в палате. А я должна еще к вечеринке подготовиться. Пусти меня первой, ладно?

– Да пожалуйста, мне не жалко, – ответила Фредерика, которой предстояло дежурство, и ни на какую вечеринку она не попадала.

Наконец Фредерика – маленькая, собранная, с напряженно выпрямленной спиной – попала в кабинет и мрачно поведала инспектору о своем участии в вечерних приготовлениях вплоть до ухода Эстер.

– Заходя в палату, я периодически поглядывала на Хиггинса и даже немного посидела с ним, слушая его жалобы.

– А на что он жаловался?

– Да как все пациенты, – равнодушно ответила Фредерика. – Ворчат. Это отвлекает их от грустных мыслей. Хиггинс и вправду был милый старичок, но в ту ночь ему не спалось, нога болела, поэтому он брюзжал и капризничал. Вбил себе в голову, что его зря отправили в военный госпиталь, где им никто не будет заниматься и в результате он умрет… Не сильно ошибался, выходит, – невозмутимо добавила Фередерика. – Еще он сказал, что медсестры с ним плохо обращались, имея в виду, полагаю, бедняжку Эстер, поскольку, кроме нее, за ним никто не ухаживал. Вообще-то она просто ангел и делает для пациентов больше, чем следует. Еще он сказал, что заметил тут разные безобразия и обязательно сообщит о них. Вряд ли успел…

Хиггинс, скорее всего, рассказал обо всем своей жене, и Фредерика решила, что будет лучше, если инспектор узнает об этом от нее самой.

– А что за безобразия? – с усмешкой спросил Кокрилл, разгадавший ее нехитрую уловку.

– Думаю, он видел, как я целовалась со своим женихом в закутке для медсестер, – ответила Фредерика, слегка покраснев.

– Вот как… – Пару минут инспектор обдумывал услышанное. – Мог ли он кому-нибудь об этом рассказать? И насколько это серьезное нарушение – целоваться в сестринском закутке?

– Ну, если узнает начальник госпиталя или старшая медсестра, то раздуют целую историю. Эти закутки – что-то вроде прихожей. Там встречаются, пьют чай, разговаривают… Думаю, многие сестры не прочь с кем-нибудь поцеловаться, если бы у них была такая возможность, но большинство из них старые грымзы.

Такое заявление буквально огорошило Кокрилла, который, как и большинство профанов, полагал, что медицинский персонал состоит сплошь из чопорных автоматов, неспособных на проявления каких-либо человеческих чувств.

Глядя на него с насмешливой улыбкой, Фредди пояснила:

– Люди – всегда люди, чем бы они ни занимались. Допустим, в моих представлениях детективы – это герои, которые нажимают на кнопки и возятся с порошком для отпечатков пальцев, а потом за полминуты разгадывают все загадки. А на самом деле вы обычные люди, которые вынуждены беспокоиться, где взять чистую рубашку и как не проглатывать весь свой завтрак за один присест. Вот так же и мы.

Инспектор Кокрилл не мог себе представить, что у Фредерики бывают проблемы с чистыми рубашками или с поеданием завтрака за один присест, но, хмыкнув, решил, что ей видней.

Напустив таким образом завесу тумана относительно того, целовалась ли она с кем-либо еще, кроме своего жениха в сестринском закутке, Фредерика ответила на остальные вопросы с невозмутимым спокойствием. Нет, у Хиггинса не было конкретных претензий. Нет, он рассказывал о себе лишь то, что работает почтальоном – и еще о невероятных вещах, которые люди порой пишут в открытках. Да, она вполне могла поинтересоваться его именем, но как-то об этом не подумала. Ночная сестра делала обход около четырех часов утра, однако к тому времени Хиггинс уже уснул. Она сама после ухода Эстер ни разу не выходила из палаты; санитар пришел за Хиггинсом сразу после обхода дежурного хирурга (Фредерика слегка покраснела при упоминании об Идене) и может подтвердить, что она все время была в палате.

– Так, значит, утром Хиггинса никто не смотрел? Как я понимаю, его жена появилась очень рано…