Внимательный мозг. Научный взгляд на медитацию - читать онлайн книгу. Автор: Дэниел Сигел cтр.№ 42

Страница

Откуда человек сможет узнать, как адекватно и специфически реагировать на их [практикующих] вопросы, если он не может опереться на свой живой опыт, а не на книжное знание и затверженные концепции, если способность ясно видеть и чувствовать – это и есть сама практика, которую нельзя опутывать и ослеплять ограничениями концептуального разума. Надо при этом заметить, что нельзя отвергать концептуальный разум или силу, и возможности, и пользу мышления в более широком контексте осознавания.

Трудности работы на клиническом или педагогическом поприще, требующем целенаправленных эффективных действий с использованием подхода внимательного осознавания, представляются парадоксальными. «Все, что требуется, – это на время отбросить старые очки и надеть новые, а лучше вовсе обойтись без них, прибегнув к изначальному сознанию, воспринимая лишь то, что разворачивается из мгновения в мгновение в нашем непосредственном переживании, то есть в обнаженном, неосуждающем, нереактивном и неконцептуальном внимании». Здесь мы снова видим важную идею устранения нисходящих влияний, для того чтобы вступить в состояние рефлексивного внимательного осознавания. Такое состояние требует, чтобы люди «преднамеренно, на время, отказались от привычных точек отсчета, от когнитивной системы координат и просто практиковались в наблюдении своего ума и тела».

«Когнитивная система координат» – именно та система, которую может растворить внимательное осознавание. Не уверен, что кто-то доподлинно знает, как именно это происходит. Однако хочу еще раз подчеркнуть, что уникальная способность этого отражающего состояния, с его восприимчивостью, наблюдением и рефлексивностью – это то, что дает нам возможность освободиться от автоматических нисходящих процессов.

В моменты проявления нисходящего влияния мы можем себе представить, что идея Энгеля, Фриза и Зингера о порабощении верна и что сила больших нейронных ансамблей (в которых заключены концепции) оказывает непосредственное воздействие и в некоторых случаях нарушает поток более хрупкого неконцептуального знания.

Мы можем наглядно и буквально представить себе, что происходит в мозге, когда он осознаёт неконцептуальное знание, – эти процессы проявляют корреляцию с активацией клеточных ансамблей, которые начинают осциллировать с определенной частотой, увеличивая количество разрядов в петлях повторного входа, и в конце концов достигают сознания, когда накапливают достаточную интегративную сложность. Это позволяет знанию сделаться непосредственным ощущением – мы становимся в состоянии почувствовать, запомнить его, объединить в него ощущение, наблюдение и концепцию, убедиться в его реальности, которую уже можно выразить словами.

Когда же на сцену выходят концептуальные нейронные ансамбли, реверберация этой нисходящей осцилляции дистальных нейронов порабощает разряды ансамблей «знания» и функционально их разрушает. В мозге это реализуется впечатанными в него паттернами связей внутри клеточных ансамблей, усиливающимися благодаря многократной активации во время прошлого опыта: человек начинает мыслить затверженными концепциями. Он не просто им научился – в школе и дома его эмоционально вознаграждали за их усвоение, что стимулировало процессы нейропластичности, усилившей связи нисходящих концептуальных инвариантных репрезентаций. В этом нет ничего «плохого» – это просто реальность силы и автоматизма нисходящих влияний.

Если я в достаточной мере внимателен, то могу почувствовать эти влияния непосредственно. Есть некоторые способы, с помощью которых в этом условно открытом состоянии такие влияния сами проявляются в сознавании, а затем, замеченные, легко растворяются. Было бы интересно понять, каким образом такое отмечание в уме позволяет этому происходить. Одна из возможных причин может заключаться в ограниченной емкости внимания: если я что-то замечаю, то тем самым изменяю способность автоматизма доминировать. Внимательное осознавание порождает различение – мощный инструмент ослабления автоматической импульсации.

Если мы надеемся обрести свободу от «долженствований» и автоматических заблуждений, которые постоянно сотрясают нашу жизнь, то усвоение способов усиления ансамблей чистого «я», или обнаженного, нагого сознавания, неконцептуального знания, сущностной самости – это именно то, что стоит на повестке дня в вопросе того, чему стоит учить. На самом деле мы реально способны научить сознание усиливать глубинные каналы восприятия мира вне и внутри нас. Мы не должны оставаться рабами нисходящих влияний. Для этого мы должны произвести погружение ниже убеждений к самым основам сознавания.

Для ума выносить суждения так же естественно, как для организма – дышать. Отказ от цепляния за суждения представляется основным условием жизни без предвзятого и осуждающего отношения к непосредственно переживаемому. Каждый поток осознавания уникально и своеобразно поддерживает становление непредвзятого и неосуждающего опыт отношения. Инструкция «просто ощущать» позволяет мне принимать опыт таким, какой он есть. Я могу чувствовать ощущения – или наблюдать за ощущениями, или концепциями, или даже неконцептуальным знанием. Кроме того, наблюдение представляется в определенной мере исключительно важным для избавления от каскада реакций и контрреакций, которые я теперь могу просто наблюдать, а не чувствовать. Наверное, это главный вклад внимательности сверх «обычного осознавания». Однако, для того чтобы достичь всего этого великолепия, мне нужны концепции, преподанные учителем, – даже слова, которыми можно озвучить причастную природу ментальной реальности: думающей, чувствующей, ощущающей. Вместо того чтобы теряться в лабиринтах воспоминаний, я смогу сказать (в виде словесно оформленной концепции)«я сейчас вспоминаю», и навязчивый образ отлетит прочь, как воздушный шарик, или лопнет, как мыльный пузырь. Описание и обозначение словами – этот концептуальный процесс – есть фундаментальная часть внимательного осознавания.

Итак, для меня осознавание ощущения, наблюдения и концепции означает возможность устранения автоматизма. Но в течение недели молчаливой медитации мне стало ясно, что эти три потока сделали нечто большее, чем на мгновение освободили меня: они открыли для меня подземный поток сознавания – этот источник неконцептуального знания, – которое каким-то непостижимым образом все держит воедино.

Когда я окунулся в молчание, мне поначалу показалось, что я теряю рассудок, поскольку исчезли все привычные мне якоря и судно моей души понеслось по морю без руля и ветрил. Но в конце концов я почувствовал, что только теперь по-настоящему обрел разум. Это состояние показалось мне странно знакомым. Я как будто встретил человека, который «любил меня всю жизнь», как говорил поэт Дерек Уолкотт. До сих пор я воспринимал это как нечто само собой разумеющееся. Внутренняя сонастройка показалась мне празднованием возвращения домой после долгой разлуки. Наша личная идентичность наполнена разными адаптивными проявлениями, которые позволили приспособиться к длинному списку переживаний, начиная с самых первых дней жизни. Во многом эти наслоения памяти, в которой запечатлелись ситуации и наши способы справляться с ними, формируют остов нейрональных связей в мозге, и эти связи упорядочивают и организуют нашу жизнь. Организационная структура, которую мы называем «я», наполнена нисходящими влияниями, и нам предстояло их исследовать. Эти инвариантные репрезентации подкрепляются эмоциональным возбуждением, стимулирующим нейропластичность. Кроме того, эти репрезентации представляют собой часть петли повторного входа возбуждения, в рамках которой мы демонстрируем определенные формы поведения, базирующиеся на определенной идентичности (системе отождествлений), а мир откликается на нас тоже определенным образом. Мы отвечаем своими реакциями на отношение к нам других людей, и это опять-таки запечатлевает паттерны обработки информации и еще больше цементирует образ нашей личной идентичности.

Страница