– Сам-то подумал, что сказал? – не глядя на Грира, усмехнулся Бухлер.
– А что не так? – набычился рамон.
– В зоне безвременья вирус действовать не будет.
– И что нам теперь делать? – спросил Валтор.
– Ждать, – ответил Моисей.
– Сколько?
Бухлер молча пожал плечами.
Глава 21
Минуты падали, как капли расплавленного воска. Падали – и тут же застывали. Склеивались, слипались в уродливо-бесформенную массу тяжелого ожидания.
Иону ломало и корчило минут двадцать, после чего он, не приходя в сознание, затих. Александр тут же прилепил ему на шею датчики медицинского контролера. То, что он увидел на дисплее, поразило его настолько, что он едва не до крови прикусил верхнюю губу.
– Что там? – спросил Валтор.
– Ну… Я не знаю.
Александр быстро смотал провода и кинул контролер в кофр.
Моисей криво усмехнулся.
– Он умер, да?
– Судя по тем показателям, что я снял… не совсем.
– Так он жив или нет? – недовольно рыкнул Грир, на которого давило не только тягостное ожидание, но еще и близкое соседство его бывшего напарника Жака Крестовского, оказавшегося Моисеем Бухлером. Нужно было, конечно, во всем этом разобраться. Но Грир чувствовал, что пока еще не время. Пока он был к этому не готов. То есть в любую секунду мог сорваться.
– Что вы от меня хотите, он – андроид! – устало всплеснул руками Александр.
– Ну, а если бы это был человек?
– Я бы сказал, что он находится между жизнью и смертью.
– Так оно и есть, – коротко кивнул Бухлер. – Это – промежуточное состояние. Зомби-вирус берет его организм под свой контроль. Образно выражаясь, он отключает все жизненно важные функции организма, а затем запускает их в новом режиме.
– Выражаясь чисто конкретно, ты сейчас должен быть мертвее всех мертвых, – ехидно заметил Грир. – А на самом деле, смотри-ка, живее всех живых!
Бухлер, как обычно, промолчал. Он не игнорировал Грира, а давал ему выговориться.
Моисей присел на подножку, держась обеими руками за воткнутый в землю посох.
Заметив тень у обочины, Валтор направил во тьму луч фонаря.
На краю дороги, в кювете стоял одинокий зомби в легкой летней рубашке с короткими рукавами и бриджах. Как будто в тоске, он протягивал руки в сторону, где находились люди, и издавал нечленораздельные звуки, похожие на отрывистое мычание.
– А, стать твою!..
Валтор вскинул автомат. Но, вспомнив о том, что выстрелы привлекут других зомби, поставил автомат на предохранитель и кинул за спину. Покопавшись в ящике с инструментами, он выудил оттуда увесистый гаечный ключ.
– Что ты собираешься делать? – окликнул его Бухлер.
Голос Моисея звучал скучно, как будто на самом деле его совершенно не интересовало то, о чем он спрашивал.
Валтор подкинул гаечный ключ в руке.
– Проломлю мертвяку голову.
Бухлер поднял на него усталый взгляд.
– Зачем?
– На всякий случай. Чтобы не отсвечивал тут.
– Оставь, – почти шепотом произнес Бухлер. – Зомби редко выходят на дорогу.
– Почему?
– Они не любят открытых пространств.
– Не любят? – недоверчиво прищурился Валтор. – Зомби?
– Ну, давай скажем, что открытое пространство вызывает у них инстинктивное опасение. Так устроит?
– Мне просто показалось странным говорить о чувствах мертвяков.
– Согласен, антропоморфизм, – кивнул Бухлер. – Упрощая себе жизнь, мы наделяем других живых существ теми же свойствами, что присущи нам. Как хорошими, так и плохими. Как бы там ни было, зомби предпочитают кладбище с его разросшимися кустами, деревьями с никнущими к земле ветвями, покосившимися оградами и жмущимися друг к другу надгробиями. Можно сказать, что там они чувствуют себя в безопасности. Или – комфортно. Как тебе больше нравится?
– Я бы сказал, что на кладбище проще спрятаться, чтобы потом неожиданно напасть.
– Тоже верно, – согласился Бухлер. – Выходит, у них все же есть какие-то свои мотивы.
– Ты испытываешь привязанность к мертвякам?
– Нет! – сделал отрицающий жест рукой Бухлер. – Я бы не стал это так называть! Интерес – да, несомненно.
– И что в них такого интересного?
– Друг мой, все мы немного зомби.
Валтор крутанул в руке гаечный ключ, посмотрел на него, как будто это был дизайнерский букет, нуждающийся в некоторой доработке, и кинул в ящик с инструментами.
– Не давай ему засерать тебе мозги, Валтор, – строгим голосом заявил Грир.
Валтор устало провел ладонью по лицу. Ночь без сна. В дороге отоспаться не удастся. Значит, снова придется садиться на стимуляторы.
– Им бы поговорить, – сказал Прей, делая вид, что обращается к застрявшему в кювете зомби. – Пожилые ведь уже люди, должны другим пример подавать.
– Мне с ренегатом говорить не о чем! – гордо вскинул небритый подбородок Грир.
Бухлер молча сделал жест рукой, который можно было истолковать так: «Вот видишь! Как с ним можно говорить?»
– Ну, как знаете.
Валтор дернул акубру за поля и отвернулся. Лучше смотреть в ночь, в темноту, в никуда, чем на этих двух стариканов, старательно делающих вид, что каждый из них по-своему выжил из ума.
– А, собственно, почему мы стоим? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Александр.
– Потому что Моисей собирается ехать с нами. А пока Иона лежит на заднем сиденье, ему некуда сесть.
– На переднем сиденье запросто могут разместиться двое. Тесновато, конечно…
– Я не сяду с ним на одно сиденье! – рявкнул Грир.
– Слышал? – указал на него большим пальцем Валтор.
Александр подошел к Валтору и тихо спросил:
– А в чем проблема?
– А, ты же не в курсе, – криво усмехнулся рамон. – Бухлер и Грир – старые приятели.
Александр удивленно посмотрел на стариков, один из которых сидел на подножке квада, вцепившись обеими руками в посох, а другой стоял посреди дороги, положив руки на автомат, что висел у него на груди.
– И – что?
– Они ненавидят друг друга.
– Я ни к кому не испытываю ненависти, – заметил Бухлер.
– Еще бы, – натужно хохотнул Грир. – Это ведь не я от тебя сбежал!
– Я не тебя персонально имею в виду, – ответил на это Бухлер. – Я вообще ни к кому не испытываю ненависти или злости. Это моя жизненная философия.