Источник солнца - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Качалкина cтр.№ 43

Да и по большому счету никто из них двоих не знал конкретно, по чему он плачет или разводит руками. Вполне возможно, что поводы были разными. Вполне возможно: один – по прошлому, другой – по настоящему.

За окном на улице сработала сигнализация у какого-то автомобиля, и вой сирены отвлек обитателей трехкомнатной квартиры на Красноармейской от их непростых дум. Настя положила ладонь на книгу, собираясь через какое-то время снова приняться ее читать; Артем проиграл Сашке плюшевого зайца в перетягивании его из стороны в сторону, а Евграф Соломонович поставил кляксу на только что заправленном в пишущую машинку листе. Рукопись пьесы покоилась на подоконнике, как законный старожил сих мест, и наблюдала оттуда за странным действом, которое творил ее горемычный автор: автор сочинял совершенно невозможную вещь! Он, не поверите, сочинял…

…безносый медведь Майор Ковалев угрожающе кивнул пьесе с пола, запрещая болтать лишнее. Пьеса, довольная собственной смекалкой, изобразила полнейшее равнодушие и отвернулась к окну. Тем более что там – за окном – так красиво загорались вечерние огни.

Рано или поздно, под старость

Или в расцвете лет,

Несбывшееся зовет нас, и мы оглядываемся,

Стараясь понять, откуда прилетел зов…

А. Грин

Один мой замечательный друг толкнул такую мысль: на том свете мы проживем все горести и радости за тех людей, которым мы их причинили. Вот ты сидел когда-нибудь на скамейке в парке, и к тебе подошел паренек из какого-нибудь общества помощи непонятно каким там сиротам, попросил денежку, и ты дал. Вероятно, никаких сирот и не было, но ты ведь хорошее дело сделал, правда? Не факт, конечно, что по теории моего друга ты непременно станешь тем пареньком в парке, пекущимся о сиротах. Может быть, ты станешь разменной монетой в его руке. Но есть она, есть эта таинственная связь неназываемого и смутного: тебя с пареньком, паренька – с монетой. Это, грубо говоря, бессмертие.

А ты думал иначе?

Сказка о том, как один маленький мальчик источник Солнца искал

* * *

Однажды – это случилось довольно давно, когда ваши папы и мамы были еще маленькими мальчиками и девочками, – жил в одном большом городе пятиклассник Коля Алексеев, великий плут и хулиган. Жил он в большой квартире на шестом этаже, и у него даже была своя собственная комната с видом на соседний дом. В соседнем доме жили ребята из Колиной школы, и Коля часто видел, как они вечером выходят погонять мячик в футбольной коробке. Он тоже умел играть в футбол, но почему-то в компанию его не брали, и так он и сидел на подоконнике своего окна, наблюдая, как другим там внизу весело. Коля сидел и ел бутерброд с вареной «докторской колбасой» (да, то были времена настоящей «Докторской» колбасы за два тридцать – времена, ушедшие безвозвратно!..) и немного грустил. Потому что не было у него друзей. Даже одного маленького, как он сам, друга.

Правда, в прошлом году родители подарили ему волнистого попугая – Коля сам ходил в зоомагазин выбирать клетку, – но выяснилось, что волнистый Гришка время от времени линяет. И всякий раз после злополучной линьки у Коли течет из носа, как при насморке.

Здоровый лысый доктор Степанов из районной поликлиники в противном белом халате на завязочках приговорил маленького Колю к аллергии на все, что летает, ползает, плавает и бегает. Короче, никаких перьев, шерсти и прочих радостей. Категорически. А Гришка?.. Коля с надеждой смотрел в круглые стекла докторских очков. А вашего попугая нужно отдать в добрые руки. Непременно отдать, иначе – сами понимаете, аллергия вам не шутка какая-нибудь. Коля не понял про добрые руки и переспросил. Оказалось, они означали вот что: отдать Гришку другим хозяевам и больше не видеть его никогда.

«И это все потому, что я чихаю?..» – Коля недоумевал. Он дал папе честное-честное слово, что не чихнет больше ни разу. Даже дышать постарается реже. Только чтобы Гришку не отдавать. Но папа почему-то не поверил и, улыбнувшись, похлопал Колю по плечу. А по пути домой купил ему эскимо и пообещал сводить в кино на очень хороший фильм. Колин папа был знаменитый сценарист в одном большом городе и поэтому всегда знал, какой фильм хороший, а какой – нет. И всегда ходил в кино бесплатно. Коля съел эскимо, но ему все равно было грустно.

На следующее утро Гришкину клетку вместе с Гришкой завернули в черную тряпку и куда-то унесли. Коля проводил друга до порога и долго еще прислушивался к стихавшим на лестничной клетке шагам, пока они не стихли окончательно.

Плакать было бесполезно. От еды отказываться – тоже (Коля слишком любил рогалики и шайбочки, чтобы пожертвовать ими ради образа опечаленного до предела ребенка). И вот Коля придумал плохо учиться – получать двойки и колы. Хотя всегда получал исключительно пятерки и четверки. Умом его бог не обидел. Он перестал отвечать урок, даже если знал его отлично. Он перестал читать учебники, решать задачки и учить темы на иностранном, английском, языке. Он приходил домой, кидал в прихожей портфель и, захватив с полки томик Стругацких, которых очень-очень любил, шел к подоконнику, устраивался на нем и читал, читал, читал… пока солнце не скатывалось к горизонту и не наступали сумерки. Тогда он откладывал книжку и ждал появления первых звезд, которые в это время года (а была весна) висели на небосводе огромные и яркие, как волшебные фонари. Приходили с работы родители, спрашивали, как у него дела в школе, гладили его по голове и целовали в лоб. А он отвечал, что все путем. Но вот однажды Татьяна Борисовна, Колина англичанка, задержала его после уроков и спросила, почему он запускает учебу. Коля долго мялся, потом поднял на полную блондинку с теплыми карими глазами свои зеленые глаза и искренне признался, что ничего, совсем ничего ему не хочется делать. Потому что нет у него того, ради кого это что-то надо делать. У него нет ни друга, ни брата, ни попугая. Даже маленькой рыбки нет. Он все это сказал и продолжал смотреть на Татьяну Борисовну своими грустными большими глазами, словно прося совета. Татьяне Борисовне нравился этот тихий еврейский мальчик. Нет, конечно, он не всегда был тихий. Иногда он был очень даже громкий – однажды сломал ей ключ от кабинета прямо в замке, и они с классом минут сорок не могли попасть внутрь. Однажды наелся снега с подоконника и спрятал учительский журнал за батарею в подвале. Но несмотря на все эти хулиганства, Колю любили и ценили. Он писал замечательные красивые стихи. И без него любой утренник был никакой не утренник, а полная ерунда.

Татьяна Борисовна выслушала Колю, взяла его за руку и по-доброму так сказала, что все это ничего страшного. Но Коле и не было страшно ни капельки. Ему просто было грустно. А Татьяна Борисовна не отпустила руку и еще сказала, что она в детстве тоже была одна. И никто ее к себе не звал, никто не хотел с ней дружить. Потому что она много-много читала и была эрудированной. Коля точно запомнил это интересное слово «эрудированный» и долго о нем потом думал. Так бывает, улыбалась мягкая Татьяна Борисовна. Потом он вырастет и встретит кого-нибудь, как она встретила. И обязательно будет с ними вместе. Только нужно научиться ждать и стараться делать добро, – ну, пускай, просто полезные важные вещи, учиться, например, – пока ждешь. А то придет срок, придет тот самый человек или много людей, а он, Коля, ничему так и не научится. Так и не узнает ни алгебры, ни геометрии, ни английского писателя Шекспира в оригинале не прочтет. Разве тем, кого он так ждал, будет с ним интересно? «Думаю, нет, – сказала Татьяна Борисовна. – Ведь они, те, кого ты ждал, шли к талантливому и трудолюбивому мальчику. К сильному мальчику, который может справиться с любой задачкой, если постарается как следует. И не будет унывать ни по какой причине». Да? А Коля разве похож сейчас на такого мальчика?