Хроники Монстров - читать онлайн книгу. Автор: Олег Абрамов cтр.№ 69

Ступор у зрителей долго не проходил. У достаточно большого количества из них явно было стойкое подозрение о некотором жульничестве. Полицейских явно подозревали в том, что они специально поддались, но сбивало с толку, что обставлено было это «жульничество» очень уж с виду нелепо. Даже охотники нашей команды ничего не понимали и глядели на меня недоуменно. Ясно, что по-настоящему продвинутых специалистов в чистых единоборствах среди нашей команды не было. Разрядили гнетущую обстановку веселые рожи команд безопасников, разведчиков и охранителей. Они обступили меня веселой толпой, некоторые похлопывали по плечам. Смысл их высказываний в мой адрес сводился к одному: «Ну ты, парень, и выдал!». Эти зубры выступление мое раскусили без всяких двояких толкований. Что такое сильный и точный удар в печень, и какое после него прекрасное самочувствие, все они знали очень хорошо.

Объявление по стадиону прозвучало для всех неожиданно.

– От имени представителей всех спорящих сторон, я, Верховный маг республики Рояс Ллойд Ниевер, уполномочен сделать следующее заявление. Первое. По результатам соревнований победителями объявляются все пять команд-участниц. Второе. Проведение подобных соревнований для праздных зрителей считать недопустимым. Рекомендовать правительству республики закрепить запрет на это законодательно, а также на распространение материалов и сведений о таких соревнованиях, в том числе и о сегодняшнем состязании. Третье. Рекомендовать правительству разработать комплекс мер для стимулирования дополнительного привлечения в органы полиции республики высококвалифицированных магов. Верховный маг, министр безопасности, начальник службы охраны, начальник разведуправления, министр полиции.

Зрители покидали сборище в некоторой задумчивости. Я не захотел ехать с девушками, даже говорить ни с кем из них ни о чем не хотелось. Через процессор связался с Кортом и попросил меня забрать, избавив меня от возможной встречи с ними. Чувствовал некоторое моральное опустошение. По дороге мы все впятером молчали. Когда уже приземлились перед домом, Монк не выдержал этой молчанки.

– Лойт, я уже старенький, прости меня за возможную неделикатность, – он сделал неопределенный жест рукой. – Откуда у тебя это? Ты же практически вырос на наших глазах. Из ребенка превратился в мужчину. Когда ты тогда запросто погасил одного из киллеров, я приписал это случайности, некоторому шоку от пережитого подросткового испуга. Даже гордился, что мой подопечный в испуге такое может сделать… Сейчас же понимаю, что совсем не случайно грохнул ты тогда самого их опасного, обеспечившего им всем защиту, державшего щит. Иначе пришлось бы нам тогда вступать в непосредственный контакт, и метанием предметов и выстрелами мы никак бы не обошлись. Даже тогда, когда ты другого киллера допросил, а потом запросто так приказал ему умереть, я тоже ничего толком для себя не понял. Подумал только, что очень круто обучают ныне в академии магии. Сейчас же чувствую себя прозревшим и повзрослевшим вдруг ребенком. Мне стало страшно, хотя мне уже и бояться вроде бы нечего, поздно уже чего-нибудь бояться. До твоего раунда с полицейскими я так и не прозрел, боялся и очень переживал за тебя. Когда же ты начал танец с ними, до смерти перепугался, что ты просто начнешь их всех окончательно и бесповоротно гасить. Я испугался за них. Лойт, объясни старику хоть что-нибудь.

– Монк, извини меня. Не смогу вам внятно ничего объяснить. Победа над ними была одним сплошным надувательством. Если бы они раскусили мою хитрость, даже и не знаю, что стал бы делать. Могу только сказать определенно: я на них не злился. Я им сочувствововал и жалел их. Не пожалел финтов, чтобы только их запутать. В поддавки сыграть с ними тоже не мог. Вы должны это понимать. Такое соревнование и правда аморально, оно не имеет ничего общего ни с тренингом, где нет последнего рубежа, ни с реальным боем насмерть, где этот рубеж есть и за него позволено держаться всеми способами. Именно эта двойственность тебя и напугала, Монк. И вообще, Монк, хватит разводить эти сопли. Большое количество людей поддалось стадному инстинкту, эйфории. Сейчас настает время тяжелого отходняка. Поэтому не пожелал общаться со своими одноклассницами. Мне что, следует с ними со всеми слиться в экстазе, чтобы облегчить им муки похмелья? Представляю, как они меня завтра встретят, и сколько при этом может быть истерик. Оваций не жду.

– Лойт, – голос у Корта был хрипловатым, слова давались ему с трудом, – при всем моем уважении к вашим одноклассницам, они ничего не понимают в единоборствах. Я же в них кое-что понимаю. То, что вы называете надувательством, было на самом деле запредельным мастерством. Не менее запредельное мастерство, но из другой области, вы ухитрились показать раундом ранее. Откуда это?

– Извольте, Корт. С полицейскими – техника кланов планеты Соргис. Поройтесь в информационной сети. Кое-что по этому поводу найдете. Техника эта сама по себе не секретна. Платите денежки, и хоть завтра к вам прибудет специалист и продемонстрирует ее с гораздо большим блеском, нежели это сделал я. Можете его сделать даже сотрудником своего агентства. Можете хоть миллион таких специалистов привлечь, хватило бы только денег, а стоят эти ребята немало. Раунд с охранителями сложнее – этой техники как таковой нигде нет. Смысл же ее прост – исчерпание до капли физических ресурсов собственного организма за короткий промежуток времени, почти самоубийство. Понравились вам, Корт, мои ответы?

– Что-то такое я и предполагал, Лойт, – он усмехнулся, – представляю, что если с нами вам так трудно объясниться, то что же будет с вашими девушками?

– Лойт, подскажите старику, – Монк состроил озадаченную физиономию, – а если бы вам потребовалось уделать самого крутого специалиста планеты Соргис, вы бы затруднились?

– Монк, – я посмотрел укоризненно, – Соргис – планета, на ней триста двадцать восемь с половиной разных кланов. Ничуть бы не затруднился, после распознавания его защитных амулетов спокойно сделал бы ему соответствующее магическое воздействие, из простеньких, и все. У них магическая устойчивость очень низкая.

– Лойт, – Монк вдруг набычился, – если вы мне сейчас скажете, что ту половинку клана, про которую вы упомянули, вы лично и составляете, я ничуть не удивлюсь.

– Вы совершенно правы, Монк, это именно так и есть. Я сейчас единственный представитель, все атрибуты клана Версорио на Соргисе присутствуют и признаны, а про наличие или отсутствие представителей никто не знает. Корт, расскажите мне, как реагировали девушки на творившееся безобразие? Хочу прикинуть, чего мне от них ожидать завтра.

– Да уж, – Корт ухмыльнулся, как и трое остальных телохранителей, – представляю, Лойт, какое вам завтра предстоит веселье. Вот, что пострашнее будет всяких там переломов. Рассказать про это трудновато будет. Если бы мы там не сидели вчетвером и не изображали невозмутимость и беззаботность, девицы бы эти раскатали стадион в пыль. Вначале они так радовались, когда увидели вас в команде, прямо как дети. Когда увидели первое выступление охотников-полицейских, им всем поплохело. Они пристали к нам с вопросом о том, что не выставят ли вас против полицейских. Когда вы сделали безопасников, их радости и гордости не было предела. Они посчитали, что ваше участие на этом успешно завершено. После второго выступления полицейских впали в ступор. Когда же вас выставили вторично, девушки впали в неописуемую ярость. Некоему Баллоку грозили страшными карами и порывались уже идти бить ему физиономию. Немного успокоились, когда вы в прекрасном и легком стиле сделали моих бывших коллег. Что говорили эти девицы после третьего выступления полицейских, в приличном обществе лучше не повторять. Во время третьего же вашего выступления они впали уже в бешенство в отношении вас. Безмозглый придурок – самое мягкое из использованных ими выражений, обещали устроить вам веселую жизнь в самое ближайшее время. Нас они тоже всех четверых крыли на все корки, чего только не услышали в свой адрес. Когда же вас выставили все-таки против полицейских, тут у них всех случилась коллективная истерика. Рыдали громко и с надрывом, грозились раскатать весь стадион. В общем, эмоционально они поболели на вашем выступлении.