Дорога за горизонт - читать онлайн книгу. Автор: Борис Батыршин cтр.№ 80

Мне уже во сне снится «Перечень составныхъ и запасныхъ часей и установачного матерiала, входяшихъ въ снвбженiе малыхъ радiостанцiй корабельнаго типа образца 1888 г.»:

1. Одноякорный умфомеръ, наиб. Разм. – дл. 40 см, шир. 30 см. выс. 35 см.

2. Двухполюсный выключатель – дл. 20 см. шир. 15.са.

3. Индукторъ.

4. Ключъ типа A, E, G.

5. Регулирующий реостатъ.

6. Пусковой реостатъ.

7. Катушка с добавочнымъ сопротивлениiем.

8. Выключатель.

9. Искровой разрядникъ.

10. Трубчатый приборъ ждя измѣренiя самоиндукцiи.

11. Батарея изъ 16-ти лейденскихъ банокъ.»

И ещё пара сотен пунктов – в том же духе. Да и как забудешь, когда своими руками раскладывал три комплекта этого добра по узким, дубовым ящикам, обитым изнутри от сырости и сотрясений листовым свинцом, кожей и войлоком?

Вместе с грузом, с нами во Владивосток направляется компания молодых специалистов – вчерашние студенты, энтузиасты из поповской «эфирной лаборатории». Этим ребятам, меньше чем за год создавшим для Росиии пятнадцатилетний отрыв от всего мира в области радиосвязи, было сделано предложение, от которого нельзя отказаться. И теперь, надев погоны младших инженеров-механиков (к этому десятому классному чину полагается еще и личное дворянство), они стали первыми морскими радиотелеграфистами. Во время плавания по долгому маршруту – через Атлантику, Магеллановым проливом, и далее, через Тихий Океан, – будущим «богам эфира» предстоит набить руку на ключе, да и вообще, попрактиковаться в новой специальности.

Кроме стажёра-радиста, вчерашнего студента московского Императорского Технического училища Серёжи Затворова, на «Корейце» пребывает еще четверо его коллег, таких же недавних студиозусов. Они будут работать по очереди, чтобы к прибытию на Дальний Восток вполне освоиться с капризной аппаратурой.

Я же, как и в прошлом году, приставлен к «хайтеку»: рации и радиолокатору. Радар пришлось поставить не на флагманском «Разбойнике», а на «Корейце» – у нас не нашлось кабеля достаточной длины, чтобы дотянуть его до фор-марс клипера, где собирались смонтировать вертячее коромысло антенны.

Ещё в моём хозяёстве – пара ноутбуков, видеокамера и цифровой фотик. При проходе Магеллановым проливом, предстоит тщательно фиксировать в цифровом виде результаты промеров глубин и очертания берегов. Русский флот готовится к крейсерской войне с Британией и, если она всё-таки начнётся, то хорошее знание этого неторного пути с Атлантики на Тихий океан станет критически важным.

Вместе со мной при электронике состоит Воленька Игнациус – то есть простите, Вольф Васильевич Игнациус, гардемарин выпускного специального класса Морского Училища. Просился он, правда, на «Разбойник», где десять лет назад служил минным офицером его старший брат – кают-компании клипера до сих пор украшена морским пейзажем его кисти. В настоящее время Василий Васильевич на «Вестнике», на той же Сибирской флотилии. Так что у нашего друга есть все шансы скоро повидать старшего брата.

Итак, Воленька пошёл в кругосветку на борту «Корейца», что будет зачтено ему, как летняя корабельная практика. И, неожиданная радость – выпускные экзамены ему предстоит сдавать не училищным церберам, а офицерам канонерки.

Весь этот год Воленька не вылезал из фотолаборатории Болдырева и мастерских, где Никонов доводил до ума мины и готовил к испытаниям щитовой трал. К огорчению гардемарина Игнациуса, испытания эти состоятся без него; хотя назначение старшим фотографической части Особого отряда вполне искупает это достадное обстоятельство. В нашем багаже – несколько пудов вонючих реактивов, хрупкие фотокамеры, а так же запас новой гибкой фотоплёнки. Её выпуск налажен ещё зимой, в полном соответствии с патентной привилегией господина Болдырева. Летом первые образцы, заменяющие хрупкие стеклянные фотопластинки должны поступить в коммерческую продажу.

Николка с Георгием заведуют элект роникой на «Разбойнике». Радара у них нет, но компьютеры тоже требуют забот, да и с искровой станцией хватает возни. Мы по очереди несём вахту за ключом – знали бы вы, чего мне стоило освоить морзянку и научится работать с этим архаичным приспособлением!

Но я отвлёкся. Расстояние в пятьсот семьдесят семь миль отряд пробежал меньше, чем за трое суток. Связь с императорской яхтой установили с первой попытки, так что в точку рандеву корабли прибыли практически одновременно. Морзянку с «Державы» мы стали принимать почти на двухстах милях – неплохой результат, если учесть, что год назад никто на флоте не слышал о радио. В нашей истории один из первых практических радиосеансов был проведен на расстояние в четырнадцать кэмэ от берега – во время манёвров в 1899 году близ Севастополя удалось поддерживать радиосвязь с броненосцами «Георгий Победоносец», «Три Святителя» и минным крейсером «Капитан Сакен». Наши достижения выглядят посолиднее – а ведь мы идём с опережением в одиннадцать лет!

В пять часов пополудни сигнальщики заметили яхту, идущую девятиузловым ходом под брейд-вымпелом государя. Отряд вступил в кильватер, держась в четырёх кабельтовых за мателотом. Через два часа к нам присоединилась «Царевна»; по сигналу с «Державы» «Кореец» встал в кильватер гостье, и теперь мы следовали двумя параллельными колоннами. Корабли оживлённо обменивались морзянкой – в эфире стоял треск и писк, и только «Царевна», обделённая плодами прогресса, молчала, угрюмо отмахиваясь флажками.

Назавтра пришли в бухту Киогэ, где и встали на якорь. В полдень в бухту вошла третья яхта – на это раз датская «Даннеборг» под брейд-вымпелом короля этой страны. Кроме него, на яхте находилась ещё одна венценосная особа – король Сербии Милан Первый Обренович.

Услышав за пару дней о намечающейся встрече с сербским владыкой, Никол растерялся. Я давно знал, что мой друг находится в отдалённом родстве с династией Обреновечей – его мать, умершая несколько лет назад от чахотки, приходилась племянницей основателю династии, князю Милошу Обреновичу. Нынешний сербский король доводился князю внучатым племянником, а значит, Никол – сколько-то там юродный брат коронованной особы. Ещё на самой заре нашего знакомства он показывал мне фотографию матери: та покинула Сербию вместе с семьёй, спасаясь от преследования турок. Сперва жила в Италии а потом, когда Греция получила свободу – перебралась с родственниками в Афины. И совсем, было, собралась на родину – но тут на рейде появился русский военный корабль.

Отец Николки, нынешний командир «Разбойника», Дмитрий Петрович Овчинников, познакомился с будущей супругой в греческих Афинах, куда двадцатилетний мичман только-только начинавший службу, попал на борту клипера «Крейсер». Их роман был стремителен; несмотря на то, что флотским офицерам запрещалось вступать в брак до двадцати трёх лет (да и потом, до двадцати девяти, на это требовалось разрешение командира, подкреплённое справкой о наличии у жениха в банке пяти тысяч рублей – морской офицер обязан достойно содержать супругу!) история эта завершилась вполне счастливо. Мичман получил личное разрешение Александра Второго на брак: его супруга с тех пор ни разу не покидала Россию и не встречалась со своей сербской роднёй.