Бритт Мари изливает душу - читать онлайн книгу. Автор: Астрид Линдгрен cтр.№ 24

– О, каков шалопай! – стонала Майкен.

Сванте, лёжа за живой изгородью, всё слышал. Он очень хорошо понял, кто такой шалопай, но этого не понял незнакомец.

– Вы имеете в виду меня? – спросил он.

– Нет, конечно нет… извините… отпустите меня, – в замешательстве сказала Майкен.

Незнакомец сделал то, что она просила, но в результате она снова начала падать. Она не могла ступить на ногу. И согласно версии события в изложении Сванте, она кинулась на шею незнакомцу.

– Вечное вранье, – комментирует Майкен.

Не знаю, кому верить, но думаю, что правда, как обычно, лежит где-то посередине.

– Вы – сновидение или привидение? – спросил незнакомец.

– Я – несчастная сестра мальчишки, которого следует пристрелить, – стонала Майкен.

Вся эта история кончилась тем, что когда Мария Антуанетта вернулась в отчий дом, то через порог дома её перенёс незнакомец, который, сдав свою прелестную ношу домочадцам, учтиво представился обществу. С одной стороны, он, оказывается, носил фамилию Альмквист [86] , с другой – был новым старшим лесничим в лесничестве. Ничто не могло быть естественнее, чем пригласить его принять участие в праздновании дня рождения. Остаток вечера Майкен пролежала на диване, а он всё время преданно сидел рядом.

Мистер Хайд также вернулся домой. Осторожности ради он проскользнул чёрным ходом, но прошло совсем немного времени, прежде чем он снова непринуждённо смешался с толпой домочадцев и гостей, абсолютно игнорируя гневные взгляды Майкен.

– Если зрение мне не изменяет, – заметил Сванте, – к нам прибыл его величество король Людовик XVI [87] .

И на самом деле, мне кажется, Сванте был прав. Трезвая, рассудительная Майкен после празднования дня рождения стала совершенно не похожа на себя. Она ходит по дому чуть прихрамывая, но с таким мечтательным видом, что я опасаюсь худшего. Назавтра после дня рождения она получила гигантский букет тюльпанов от своего спасителя. Кроме того, он ежедневно звонит и осведомляется о состоянии её здоровья, потому что, как только она сможет хоть сколько-нибудь свободно ходить, он настоятельно желает с ней встретиться. Если тут не разыгрывается настоящий роман, то я абсолютно добровольно готова проглотить собственную шляпу.

Прежде чем день рождения подошёл к концу, случилось ещё одно происшествие, и, как обычно, виновником сенсации оказался Сванте. Химия – единственный предмет, которым по-настоящему увлекается этот мальчик. И вот, когда мы все вместе сидели рядышком в гостиной и в воздухе уже витало ощущение того, что гости вот-вот начнут расходиться, в дверях внезапно появился Сванте и громко воскликнул:

– Что такое день рождения без салюта?!

Через секунду грянул салют, и какой салют! Думаю, Сванте переоценил свои знания по химии и недооценил действие той небольшой бомбы, которую изготовил. Когда смолкли женские крики, а дым рассеялся, Сванте уже стоял в дверях среди кучи частично свалившейся с потолка штукатурки и удивлённо моргал. На правой руке у него была большая рана, а мистера Хайда сменил некто, гораздо более похожий на трубочиста Фредрикссона. Клык, разумеется, ещё торчал у него изо рта, но уже боязливо колыхался то туда, то сюда на ветру.

– Что будем делать? – спросил Сванте, когда после получасовой напряжённой работы мы наконец немного прибрались и перевязали его раны.

Но тут Майкен сказала:

– Дорогой Сванте, ты уже достаточно потрудился сегодня!

Мы были бы так благодарны тебе, если бы ты прекратил свою кипучую деятельность, пока дом ещё цел и пока ещё остались те, кто в состоянии ходить на собственных ногах.

После чего старший лесничий Альмквист, окинув долгим взглядом Майкен, сказал:

– Я не нахожу, что его кипучая деятельность принесла один лишь вред.

Да, вот это был день рождения так день рождения! А теперь я ненадолго прекращаю свою деятельность, да, я тоже.

Привет, привет!

Бритт Мари

Дорогая Кайса!

Вчера у нас – и в школе для девочек, и в учебном заведении для мальчиков – было состязание по лыжам. Лыжня могла бы быть получше, но если как следует смазать лыжи, то бежать можно было вполне прилично. Да и чудесно хотя бы недолго прогуляться в лесу.

Я чувствовала себя очень красивой в брюках для слалома (подарок на Рождество), свежевыглаженных после купания в озере, и в красном свитере. Я не решалась даже застегнуть куртку, потому что никто не увидел бы тогда мой свитер, а ведь только им я могла похвастаться. Моя лыжная куртка с накрепко пришитым капюшоном – светло-голубая. Ты говоришь, что тебя это не интересует? Пожалуйста, я охотно поговорю о чём-нибудь другом.

У родителей Аннастины есть домик примерно в полумиле от города, где их семья проводит воскресенья: туда-то мы и отправились. Нас было несколько человек – Аннастина, и Марианн, и я, и Бертиль, и Оке, и ещё кое-кто, кого ты не знаешь. А в последнюю минуту явился, разумеется, Стиг Хеннингсон и увязался за нами. Я его не выношу, да и Бертилю он противен. Это последнее обстоятельство доставляет мне известное удовлетворение. Но на лыжах он, я имею в виду Стига, катается отменно. Вообще удивляться этому не приходится, ведь у него есть папа, который каждый год позволяет ему ездить в горы. Стиг использует любую возможность выказать свою великолепную технику. Мы бежали наискосок по пересечённой местности, окружавшей город, и, естественно, недостатка в холмах, крутых обрывах и оврагах, откуда Стиг мог скатываться, не было. Я видела, что Бертиль чуточку раздражён, вовсе не потому, что завидовал Стигу… разумеется, он не такой, а кроме того, он и сам неплохо бегает на лыжах. Но у кого угодно может разлиться желчь при виде самодовольной физиономии Стига, когда он делает какой-то особо элегантный слаломный вираж. Я безумно, от всего сердца желала, чтобы он хоть разок немного споткнулся. И говори после этого, что мысли не имеют силы! Я глубоко уверена в том, что моё страстное желание, разумеется в сочетании с коварным корнем дерева, стало причиной его падения. Потому что он упал. И не особенно элегантно. Он просто бухнулся и растянулся во всю длину. И не думаю, что нашёлся хоть кто-нибудь, кто не обрадовался бы в глубине души и сердца, когда Стиг с трудом поднялся и стал стряхивать с себя снег, произнося множество суровых слов в адрес корня. Зато я почувствовала настоящую нежность к этому корешку, который так удачно высунулся наружу.

Мы подъехали к домику Аннастины в очень хорошем настроении, которое ничуть не стало хуже после того, как мы зажгли огонь в открытом очаге и выложили на стол наши бутерброды и термосы с горячим какао. Разумеется, было в меру, чуточку дымно, настолько, чтобы почувствовать себя как настоящая салака горячего копчения, но вскоре это ощущение прошло.