– Говорит. Говорит, что я скоро смастерю из него автоматическую гаражную дверь! – рассердился Норм.
И продложил работу: крохотные детальки он уверенными, точными движениями помещал в отверстие в раковине на кухне Перки Пэт. Такая тонкая работа требовала максимальной концентрации.
А Фрэн не унималась:
– Это говорит о том, что где-то на земле есть радиопередатчики! Вот что это говорит! Иначе доставщики не привезли бы это!
– Ну и что? – равнодушно спросил Норм.
– А то, что, может, у нашего мэра такой есть, – отрезала Фрэн. – Может, у нас в убежище есть передатчик, и тогда мы можем связаться с Оклендским убежищем. И наши представители смогут встретиться на полпути. Скажем, в убежище Беркли. И мы там сможем сыграть. И не надо будет топать по пыли пятнадцать миль.
Норм задумался. А потом отложил пинцет и медленно проговорил:
– А ты, похоже, права.
Но даже если у мэра Хукера Глиба имеется передатчик, это не значит, что он им позволит воспользоваться кому попало. Но если позволит…
– Давай попробуем, – потормошила его Фрэн. – Попытка – не пытка, как говорят.
– Давай, – согласился Норм и встал из-за верстака.
Мэр убежища Пиноли, низенький, облаченный в военную форму человечек с хитроватым выражением лица, выслушал Норма Шейна не перебивая. А потом улыбнулся, как улыбается человек, умудренный опытом и годами:
– Допустим, есть у меня передатчик. И все время был. Пять ватт мощность. А зачем вам с Оклендом связаться надо?
Норм сдержанно ответил:
– По личному делу.
Хукер Глиб задумался:
– Платите пятнадцать долларов – и пользуйтесь на здоровье.
Вот тебе и раз! Мерзко-то как… Господи! Такие деньжищи! А между прочим, все их с женой доллары уходили на игру. В Перки Пэт не поиграешь, если нет денег… И потом, смысл играть, как не на деньги? Только так можно понять, выиграл ты или нет.
– Что-то вы много просите, – сказал он вслух.
– Ну, тогда десять, – пожал плечами мэр.
В конце концов они договорились на шесть пятьдесят.
– Я сам свяжусь с ними, – сказал Хукер Глиб. – Потому что вы не сумеете. Это не быстро, придется подождать.
И он принялся крутить ручку генератора.
– Я скажу, когда сигнал пройдет. Деньги вперед.
И он протянул руку. Норм очень неохотно положил на его ладонь деньги.
С Оклендом удалось связаться только под вечер. Очень довольный собой мэр появился на пороге их комнаты как раз, когда Шейны ужинали.
– Ну что, дело в шляпе, – заявил он. – Кстати, а вы знали, что в Окленде аж девять убежищ? Я вот не знал. А вам какое надо? А то я связался с каким-то, у которого позывной – «Красная ваниль». – И мэр хихикнул. – Они ребята суровые. И подозрительные. На контакт не слишком охотно идут.
Норман, позабыв об ужине, побежал к мэру. Хукер пыхтел следом, не поспевая за его шагом.
Передатчик, естественно, работал, динамик плевался разрядами статического электричества. Норм, чувствуя себя крайне неловко, бочком уселся перед микрофоном.
– И что, просто говорить в него? – спросил он Хукера.
– Скажи: «Убежище Пиноли, прием». Пару раз повтори это в эфир. А когда ответят, говори, что хотел.
И мэр принялся крутить ручки передатчика с крайне важным видом.
– Убежище Пиноли, прием, – громко произнес Норм.
Почти тут же рация отозвалась:
– Убежище Красная Ваниль Три, прием.
Голос звучал холодно и неприветливо. И как-то не по-человечески, словно инопланетянин разговаривал. Хукер был прав, ребята там сидят суровые.
– У вас в убежище есть кукла Подружка Конни?
– Да, есть.
– Отлично. Тогда я вызываю вас! – сказал Норман, чувствуя, как горло пересыхает, а сердце бьется от волнения. – А у нас есть Перки Пэт. Играем Перки Пэт против Подружки Конни. Как, идет? Хотите встретиться?
– Перки Пэт, говорите, – отозвался везунчик из Окленда. – Да, слыхали о такой кукле. А на что играем?
– Ну, мы тут на деньги, бумажные деньги в основном играем, – сказал Норман, чувствуя, что это не совсем то, что от него хотят услышать.
– Да у нас полно этих бумажных денег, – сурово отозвался везунчик из Окленда. – Они нам и даром не сдались. Что еще можете предложить?
– Не знаю…
Тут Норму стало не по себе: он не привык разговаривать с невидимым собеседником. Люди должны сидеть лицом к лицу, чтобы видеть мимику, жесты… А так – неестественно как-то это все получается.
– А давайте встретимся на полдороге, – сказал он, – и все обсудим. Может, увидимся в убежище Беркли? Как вам такой вариант?
Везунчик из Окленда сказал:
– Далековато… И потом, вы что же, хотите, чтобы мы весь макет для Конни туда перевезли? Так он тяжеленный… И потом, вдруг с ним что-нибудь случится?
– Да нет, давайте просто о правилах договоримся. И о ставках.
Везунчик заколебался:
– Ну… Хотя… Ладно, давайте. Но вы зарубите себе на носу: мы Конни в обиду не дадим. Так что нам серьезный разговор предстоит.
– Без проблем, – заверил его Норм.
Все это время мэр бешено крутил ручку генератора. С него ручьями лил пот, а лицо покраснело от усилий. И он яростно гримасничал, требуя заканчивать разговор.
– В общем, встречаемся в убежище Беркли, – сказал Норм, – через три дня. И высылайте лучшего игрока! У которого самая большая и полная модель! Потому что наши, которые для Перки Пэт, – они просто шедевры, чтобы вы знали.
Оклендец язвительно отозвался:
– Вот мы и посмотрим на них, на шедевры эти. И вообще у нас плотники, электрики и маляры над макетами работают. А у вас, я уверен, даже специалистов таких нет.
– Ничего подобного! – горячо возразил ему Норм и положил микрофон.
А Хукеру Глибу – тот со вздохом облегчения тут же перестал крутить ручку генератора – он сказал:
– Мы их переиграем. Они еще не видели измельчителя мусора, который я для кухни Перки Пэт делаю. А ты знал, что давным-давно были люди, в смысле, настоящие, живые люди, у которых не было измельчителей?
– Помню такое, – хитро прищурился Хукер. – И вот что я тебе скажу. Я за эти деньги обкрутился, до седьмого пота обкрутился этой ручкой! Ты меня обманул, парень! Говорил слишком долго! Мы так не договаривались!
И мэр окинул Норма таким злым взглядом, что тому стало страшно. В конце концов, у мэра есть полномочия изгнать любого везунчика – таков закон Убежища.
– Я тебе отдам пожарную сигнализацию. Буквально недавно смастерил, – сказал Норм. – В моей модели она установлена на углу квартала, где живут Перки Пэт с бойфрендом.