Если спросишь, где я - читать онлайн книгу. Автор: Реймонд Карвер cтр.№ 108

Я за ним наблюдал. Сидел за столом и весь трясся, а Альфредо стоял у плиты, готовил менудо, что-то рассказывал — я ни черта не понимал, что он там говорит, — иногда качал головой или начинал что-то насвистывать себе под нос. Народ то и дело таскался на кухню за пивом. А Альфредо все это время с совершенно невозмутимым видом следил за менудо. Можно было подумать, что он дома, в Морелии, готовит менудо для своей семьи на Новый год.

Люди какое-то время толклись на кухне, отпуская шуточки по поводу того, что Альфредо вдруг вздумал ночью готовить менудо, но Альфредо на это не реагировал. И довольно скоро все ушли обратно. А пока Альфредо стоял у плиты с ложкой в руке и смотрел на меня, я в конце концов потихоньку выбрался из-за стола. Я вышел из кухни и добрел до ванной, а потом открыл другую дверь — она вела в комнату для гостей, — лег там на кровати и уснул. Проснулся только днем на следующий день. От менудо ничего не осталось. Кастрюля стояла в раковине, залитая водой. Народ, выходит, съел весь менудо! Съел и успокоился: в доме не было ни души, полная тишина.

После я видел Альфредо от силы пару раз. После той ночи наши дороги разошлись. А все эти люди, которые у него толклись, — куда подевались, черт их знает. А я, может, так ни разу в жизни и не попробую менудо. Хотя, что загадывать.

Ну и как все это называется — докатился, что ли? Мужик среднего возраста завел себе любовницу — жену соседа, а сосед возьми да и рассердись, и поставь жене ультиматум. Ну что это за судьба такая? Оливер сказал: даю неделю. От недели осталось три или четыре дня.

По улице едет машина с зажженными фарами. Небо постепенно светлеет, и я слышу, как начинают петь птички. Все, я больше не могу ждать. Не могу больше сидеть сложа руки, не могу и все тут. Осточертело ждать. Я и так уже ждал, ждал, ждал — и смысл? У Вики скоро зазвенит будильник, Бет встанет и начнет собираться в школу, и Аманда тоже проснется. Вся округа будет на ногах.

Я снимаю пижаму и переодеваюсь в старые джинсы и свитер, которые отыскал на задней веранде. Надеваю белые парусиновые туфли — Альфредо бы назвал их «прощай молодость». Где же ты, Альфредо?

Я выхожу и иду в гараж, разыскиваю там грабли и несколько пакетов. Не теряя времени, я иду к лужайке перед домом с граблями в руке — я готов, больше тянуть некуда. Стало совсем светло, по крайней мере достаточно светло для того, что я должен сделать. И вот я начинаю прочесывать граблями траву — и хватит уже об этом думать. Я прочесал весь двор, вдоль и поперек. Это тоже нужно уметь. Я втыкаю грабли в дерн и тяну на себя. Если бы трава могла чувствовать, как человек, ей бы показалось, будто кто-то дергает ее за волосы. Время от времени по улице, замедляя ход, проезжает машина, но я на них не смотрю, я занят своей работой. Я знаю, что думают все эти люди, проезжающие мимо, но как же они ошибаются — ни черта они не знают. Откуда им знать? Я собираю листья — и я счастлив.

Я заканчиваю уборку в нашем дворе и ставлю пакет с листьями у обочины.

Потом я перебираюсь на соседский дворик, к Бэкстерам. Через несколько минут на веранду выходит миссис Бэкстер в купальном халате.

Я делаю вид, что не вижу ее. Я вовсе не хочу показаться невежливым, а так — мне все равно, что она обо мне подумает. Я просто хочу, чтобы мне не мешали делать то, что я делаю.

Какое время она молчит, а потом говорит:

— Доброе утро, мистер Хьюз. У вас все в порядке?

Я останавливаюсь и утираю рукой пот со лба.

— Я скоро закончу, — говорю я. — Я надеюсь, вы не против.

— Вовсе нет, — говорит миссис Бэкстер. — Продолжайте, пожалуйста.

Я замечаю, что мистер Бэкстер стоит в дверях позади нее. В широких брюках, спортивной куртке и галстуке — собрался на работу. Стоит, а на веранду выйти боится. Тут миссис Бэкстер оборачивается и смотрит на мистера Бэкстера, но тот только пожимает плечами. Да ладно, я все равно уже закончил. Есть еще дворы, и поважнее, их тоже нужно почистить. Я становлюсь на колени, беру грабли за рукоять у самого основания, собираю с них в пакет последние листья и завязываю его. А потом я просто стою вот так, на коленях, и держу в руке грабли — и не могу сдвинуться с места. Когда я поднимаю глаза, то вижу, что Бэкстеры спускаются с веранды и медленно идут ко мне по влажной, душистой траве. Они останавливаются в нескольких шагах от меня и пристально на меня смотрят.

— Ну вот, — слышу я голос миссис Бэкстер. Она вышла в халате и тапочках. На улице холодно; она запахнула халат у горла. — Вы тут у нас здорово прибрались, здорово, да.

Я ничего не говорю. Я даже не говорю: «Да чего уж там».

Они еще какое-то время стоят передо мной, и никто из нас не произносит больше ни слова. Как будто мы уже все о чем-то договорились. Через минуту они разворачиваются и идут обратно к дому. А у меня над головой, в ветвях старого клена — с которого попадали все эти листья — переговариваются между собой птички. По крайней мере, мне кажется, что переговариваются.

Вдруг хлопает дверца машины. Это мистер Бэкстер сел в машину — она стоит на подъездной дорожке, стекло опущено. Миссис Бэкстер что-то говорит ему, не сходя с крыльца, мистер Бэкстер медленно кивает и поворачивает голову в мою сторону. Он видит, что я все еще стою на коленях с граблями в руке, и меняется в лице. Брови его сдвигаются. В лучших своих проявлениях мистер Бэкстер порядочный, но неприметный малый — в нем нет ничего особенного. Но он особенный. На мой лично взгляд — особенный. Уж во всяком случае, он сегодня спал всю ночь напролет, и только что обнимал жену на прощанье, уезжая на работу. Он еще даже не уехал, а дома уже ждут не дождутся, когда он через несколько часов вернется обратно. И по большому счету, его возвращение будет событием дня — пусть маленьким, но событием.

Бэкстер поворачивает ключ и запускает двигатель. Потом дает задний и легко выруливает на дорогу, тормозит, переключает передачу. Когда он проезжает по улице, то сбавляет скорость и смотрит в мою сторону. Отпустив руль, поднимает руку. То ли он меня приветствует, то ли «дает отставку». В любом случае, это какой-то знак. А потом он отворачивается и смотрит в сторону города. Я встаю и тоже поднимаю руку — не то чтобы помахал ему, но что-то вроде того. Мимо едут другие машины. Один из водителей, должно быть, подумал, что знает меня, — и дружественно посигналил. Я смотрю по сторонам и перехожу через дорогу.

Я знал, что делаю ошибку, одалживая брату деньги. У меня и так хватает нахлебников. Но я ничего не мог поделать — он позвонил мне и сказал, что ему нечем выплачивать в этом месяце по кредиту за дом. Я никогда не бывал у него в гостях — живет он в Калифорнии, это за тысячу миль отсюда, я и дома-то его в глаза не видал, но кто же пожелает родному брату потерять свое жилище? И потом, он даже заплакал в трубку: говорит, все, что заработал, теперь коту под хвост. Поклялся, что вернет мне долг. В феврале, а то и раньше, но в любом случае, не позднее марта. Сказал, что скоро получает компенсацию за подоходный налог, и еще у него есть небольшой банковский вклад, срок по которому истекает как раз в феврале. Впрочем, на эту тему он особо не распространялся, а я постеснялся расспрашивать.