Однажды в Париже - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Плещеева, Дмитрий Федотов cтр.№ 16

— Бретонец… — деловито надула губки Карлайл. — Значит, черноволос, крепкого сложения, глаза, скорее всего, карие?

— Ей-богу, я в них не вглядывался, — усмехнулся Ришелье. — Но полагаю, что мой де Голль нравится женщинам.

— Всецело полагаюсь на ваш вкус, монсеньор! — Англичанка лукаво улыбнулась и бросила очередной страстный взгляд на бывшего любовника. — Странно было бы, если бы меня сопровождал кавалер, который никому не нравится.

Ришелье чуть заметно повел бровью, принимая вызов.

— Угощайтесь, миледи, — указал он на столик с блюдами. — Отец Жозеф, будьте любезны, разрежьте эти персики…

Дальше пошел обычный деловой разговор: сколько платьев, какой портшез, кем леди Карлайл представит знакомцам Анри де Голля, который на родственника совершенно не похож. Хотя бы ради приличия следовало придумать причину, по которой замужняя дама возит с собой по светским гостиным молодого человека. Тем более того, которого многие могли видеть в Пале-Кардиналь.

— Может быть, он сочиняет стихи? — с надеждой спросила Люси.

— Вряд ли я стал бы терпеть офицера, который сочиняет стихи, — честно признался Ришелье. — У меня крутятся во дворце несколько сочинителей, но я бы им не доверил и охрану курятника! А вот знатная дама, которая покровительствует поэту… да, в этом что-то есть!..

— Стихи для него можно и купить, причем за небольшие деньги, — подсказал отец Жозеф. — Я даже знаю, кто их продаст.

— Это должен быть поэт, которого в Париже не знают, — не преминул заметить кардинал.

— Его и не знают. Пока… Юноша учится в иезуитском коллеже в Бове. Когда мы начали расследовать это дело о сочинителе, я сам побывал у отцов-иезуитов. Их воспитанники часто имеют склонность к литературе… Я бы сказал, к весьма подозрительной литературе. Мне представили этого юношу, он поклялся, что никогда не делал того, в чем я хотел его обвинить, и показал все свои тетради. Он подражает античным сочинителям, но я отыскал у него и несколько вполне приличных мадригалов в честь прекрасных дам. Тринадцать лет, ваше преосвященство, сами понимаете: кровь уже бурлит, а грешных мыслей еще нет. Думаю, он будет рад услужить вам, а вы заступитесь за него перед отцами-иезуитами.

— Хорошо, устройте эту сделку. И напишите, как зовут юношу.

— Зовут его Савиньен Сирано. Он сын парижского адвоката Винсента Сирано из Гаскони. А вы же знаете, как гасконцы любят пышные фамилии! Так этот мальчишка вздумал прибавить к фамилии название отцовского поместья. На тетрадке с мадригалами написал «Эркюль Савиньен Сирано де Бержерак»!

— Цветисто! Но тщеславие в столь юном возрасте… — покачал головой Ришелье. — Хорошо, пусть будет де Бержерак. Завтра же поезжайте в Бове и договоритесь там обо всем…

Они поговорили еще немного о парижских новостях, потом кардинал велел подавать ужин. Отец Жозеф, сославшись на дела, ушел, и тогда Ришелье, отбросив сомнения, решительно приступил к обольщению английской графини. Его высокопреосвященство великолепно музицировал на клавесине и мандолине и не замедлил исполнить для своей очаровательной гостьи пару сонетов весьма откровенного содержания. Причем воспользовавшись без зазрения совести текстами сбежавшего из Пале-Кардиналь Адана Бийо и выдав их за собственные сочинения.

Затем, выпив вина и закусив печеными перепелами, двое искушенных в любовных поединках непринужденно и естественно перешли из гостиной в спальные покои…

* * *

Леди Карлайл вернулась в свое новое жилище на улице Сен-Дени в два часа ночи. Преданная миссис Уильямс не ложилась, ждала в спальне и клевала носом над рукоделием. Горничных Люси пришлось нанимать в Париже. Английские служанки знали только родной язык, а для полнокровной жизни Карлайл требовались бойкие и сообразительные девицы, пусть даже с риском, что будут потихоньку таскать у хозяйки всякую мелочь.

При виде хозяйки пожилая экономка встрепенулась, уронила на пол рукоделие, быстро и внимательно окинула взглядом графиню — все ли с ней в порядке, не обидел ли кто, здорова ли?

— Все хорошо, Уильямс, — расслабленно потрепала ее по руке Люси, — ложись спать. Завтра у нас много дел. Утром придет с визитом молодой человек, его фамилия — де Голль. Скажи Джону: как появится, пусть сразу ведет ко мне.

Джон, лакей, которого лорд Карлайл оставил супруге, бывал с хозяевами во Франции, научился сносно объясняться по-французски и был приставлен к входной двери, чтобы расспрашивать визитеров и докладывать о них.

— Хорошо, миледи…

— На завтрак приготовь что-нибудь легкое. Думаю, морковный пудинг со сливками подойдет…

— Слушаюсь, миледи…

— Да, не забудь отгладить мое шафрановое платье с накидкой!

— Будет сделано, миледи…

— И вот что… Я знаю, Джон привез с собой бочонок шотландского виски. Скажи, пусть нальет мне стаканчик. Молчи! Мне это сейчас очень нужно…

У Люси действительно выдался непростой денек. Сначала она набралась страха, когда вдруг явился господин де Кавуа и без объяснений повез в Пале-Кардиналь. Это могло означать что угодно — и приглашение в гости, и прелюдию к аресту. Если последнее, то закончиться могло очень плохо. Люси опасалась, что ее начнут расспрашивать о сложных отношениях короля Карла с парламентом и о шотландских делах. А в таком случае могло невзначай всплыть имя сэра Элфинстоуна! После знаменательной ночной встречи он приходил еще два раза, чтобы объяснить своей новой шпионке нынешнюю расстановку сил при французском дворе и основательней подготовить графиню к исполнению поручения. Конечно, случись допрос, врать его преосвященству Люси бы не решилась, но запросто могла случайно сказать такое, что хитроумный кардинал догадался бы, для чего леди Карлайл прибыла в Париж… Слава богу, страхи не оправдались. Встреча со всесильным первым министром Франции завершилась совершенно по-другому, и весьма недурственно, но нервы!..

Виски сделал свое дело. Всего стакана Люси даже не осилила, но наконец успокоилась и легла спать.

Она не учла одного: утро светской дамы и утро конного гвардейца — не одно и то же!

* * *

Анри привык вставать рано. Он совсем недавно был назначен лейтенантом и старался досконально исполнять свалившиеся на голову новые обязанности. В частности, каждое утро заходил на конюшню, чтобы лично присмотреть, как кормят и чистят гвардейских лошадей. Хотя знал, что имеет полное право препоручить сие непривлекательное занятие любому из трех сержантов роты.

Вот и сегодня, убедившись, что все в порядке, Анри пришел к капитану Ожье де Кавуа, начальнику гвардии кардинала, узнать, понадобится ли днем его высокопреосвященству конное сопровождение. Де Кавуа заверил исполнительного помощника, что как раз сегодня его услуги не понадобятся, и велел немедленно отправляться на улицу Сен-Дени, к некой леди Карлайл, которая даст лейтенанту дальнейшие указания. О дальнейшей же службе де Голлю вовсе не стоит беспокоиться, потому как на сей предмет получены особые распоряжения его преосвященства.