Бесшабашный. Книга 3. Золотая пряжа - читать онлайн книгу. Автор: Корнелия Функе cтр.№ 51

Летом ночи в Варягии коротки. Когда уже занималось утро, Джекоб сдался и надел походную одежду. Она стала смотреться ненамного пристойнее, после того как прислуга Барятинского выстирала и залатала ее. Даже жилет, подаренный бывшей императрицей Аустрии. Джекоб тщательно выбирал себе портных. Лиска вечно подтрунивала над этой его слабостью. Сам он объяснял ее необходимостью постоянно переодеваться при переходе из одного мира в другой, но оба они понимали, что дело не только в этом.

Из жилетного кармана выпала прямоугольная карточка.

Вижу, у тебя появился соперник. Этого следовало ожидать, не так ли?

Разжечь ревность – самый верный способ лишить рассудка. Может, стоило все-таки последовать совету Красной Феи и закопать карточку?

Ей в тягость твои бесконечные странствия, Джекоб. Но ты скорее станешь слушать бывших любовниц, чем хотя бы раз подумаешь о ней. Брат, Фея, Клара – кто угодно, только не она. Ты сам виноват, что она не сводила глаз с Овчарки.

Каждое слово подобно ядовитой стреле. И бесполезно напоминать себе, кто автор этой записки.

Дворец Барятинского дремал чутким предутренним сном, когда Джекоб выскользнул из своей комнаты. В коридорах слышались разве осторожные шаги прислуги. Пришло время ставить перед окнами миски с медом для кикимор да выгонять вениками малы́х, пригревшихся в доме за холодную ночь.

Под дверью Лиски также было тихо. Джекоб хотел с ней поговорить, но будить не решился. Ему пришла в голову одна идея, но он еще сам не понял, чего она стоит.

Джекоб никогда не обращался ни к гадалкам, ни к прорицателям. Он не хотел знать ничего о будущем. Но московские ясновидящие, по слухам, могли рассказать и о настоящем, причем о том, что происходит в любой точке мира. Может, стоит расспросить их об Уилле, пока царь придумывает Джекобу поручение?

В Москве работали прорицательницы из Монголии, Казахстана и Поднебесной, но большинство все же составляли цыганки. «Цыгане – они везде и нигде, – говорила о них Альма. – У них нет ни своей земли, ни своего времени. Оседлые народы их боятся и завидуют их свободе».

Именно поэтому так часто полыхали цыганские таборы.

Запах свежеиспеченных булочек привел Джекоба на господскую кухню. Кухарка – не менее дородная, чем ее барин, – испугалась было при виде заблудившегося гостя, однако, придя в себя, налила ему чая из самовара и поставила полную миску каши, приправленной корицей.

– За скотобойнями, – сказала она в ответ на его вопрос, кивком указав направление. – Только ерунда все это. Правду они говорят только своим.

Тем не менее даже царь обращался к цыганкам.

Джекоб пустился в путь еще засветло. На тротуаре возле ворот барятинского особняка вповалку лежали нищие. Дворники, убиравшие с мостовых лошадиный помет, да несколько пьяных офицеров – вот все, кто встретился ему на улицах. Гоила он заметил случайно, оглянувшись на стеклянную витрину одной из лавок.

Стоило Джекобу обернуться, как его преследователь исчез. Но уже на следующем повороте Джекоб снова увидел его краем глаза. Кожа из лунного камня, под цвет человеческой. Такие гоилы чаще всего служили шпионами.

Джекоб остановился возле мастерской скорняка. Выставленная в витрине лисья шкура вызвала у него приступ отвращения.

Он решил было не обращать на гоила внимания – ну узнает Хентцау, что Джекоб Бесшабашный ходит к гадалкам, и что с того? Нет, так нельзя: вдруг гоил выведает, о чем он спрашивал…

Оставалось плутать по улицам – только так можно оторваться от севшего на хвост преследователя. Гоил оказался опытным шпионом, но и Джекоб был не лыком шит.

Нищие к этому часу уже успели выйти на промысел.

Ступени перед входом в главный собор – красивейшую церковь Москвы в самом центре города – так и кишели мужчинами, женщинами и детьми, добывавшими пропитание, взывая к совести и состраданию сограждан.

Некоторые из них пытались смягчить сердца прохожих при помощи музыкальных инструментов, другие обнажали шрамы и язвы. Калеки, прокаженные, инвалиды всевозможных войн – выходцы из самых разных краев Варягии. Только на первый взгляд могло показаться, что беда уравняла их всех. Иерархия в мире московских нищих была построже, чем при царском дворе. Имелись здесь и свои князья, и крепостные, и придворные, случались мятежи и заговоры.

Пока ручные обезьяны и дети хватали Джекоба за ноги, гоил внизу отворачивался от навязчивой прокаженной. Джекоб усмехнулся: «Ты еще не знаешь, каково иметь дело с Бесшабашным» – и полез в карман куртки, где звенела мелочь, оставшаяся после продажи Лискиного кольца.

Джекоб не стал дожидаться, пока на него обратит внимание нищенская «элита» на верхних ступеньках церкви. Поддержка «черни» – вот что ему было нужно. Он бросил перед собой горсть монет – и ковер грязных тел под ногами превратился в бушующее море. Гоил растерянно топтался у подножия лестницы. Джекобу стало почти жаль его. Представить только, что сделает Хентцау со шпионом, отступившим перед толпой попрошаек!

Значит, между заброшенным монастырем и скотобойнями… Цыгане выбрали для стоянки не самое веселое место, но яркие, как рушник Бабы-яги, палатки радовали глаз. Между ними, под заунывные звуки аккордеона и гитары, щипали траву забавные мохнатые лошадки. Странствующий народ издревле зарабатывал себе пропитание музыкой. Сам царь не гнушался завтракать под цыганскую гитару.

У разукрашенной повозки спал, развалившись, медведь, кольцо в носу было знаком его рабства. Куры клевали червячков возле палаток. Кот следил за игрой двух собак единственным глазом, цветом похожим на янтарь. Джекоб словно переместился на много веков назад.

Мужчина, которого Бесшабашный спросил о гадалках, задумчиво подбрасывал на ладони бородатого дупляка. Он указал на группу палаток, стоявших обособленно возле самой стены заброшенного монастыря. Ходили слухи, что тамошние монахи поклонялись дьяволу. Джекобу на ум сразу пришли ольховые эльфы, но он запретил себе думать о них. Карточку Игрока он не доставал с тех самых пор, как тот попытался разжечь в нем ревность.

Найди себе кого-нибудь… Разве не сам он говорил ей это? Отчего же не Овчарка?

Потому что он недостаточно хорош для нее.

И никто не будет достаточно хорош, Джекоб.

В первой палатке сидела похожая на мумию старуха. При появлении Джекоба она сплюнула три раза и, крикнув беззубым ртом по-варяжски: «Серебро!» – вытолкнула его вон.

Женщина из второй палатки вернула ему деньги, как только увидела в стеклянном шаре черных мотыльков. Означало ли это, что Уилл уже нашел Фею? Ответа на этот вопрос Джекоб так и не получил.

В последней палатке никого не было. Джекоб уже собирался уйти, как вдруг из-за цветного полога появилась молодая женщина в странном платье, не то монгольском, не то аннамитском. Наброшенное на иссиня-черные волосы покрывало – очевидно, из Прамбанана – украшал узор как на крыле тропической бабочки.