История московских кладбищ. Под кровом вечной тишины - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Рябинин cтр.№ 83

На территории кладбища несколько колумбариев разного типа — и открытые, уличные, и в специальных зданиях. На одном таком здании — это восемнадцатый колумбарий, — на стене, в технике барельефа изображена картина скорби: аллегорические фигуры застыли в тоске над своим умершим близким. Барельеф этот открыт в начале 1960-х годов и благополучно сохранился до нашего времени. Но вот то-то и удивительно. Дело в том, что автор этого барельефа — Эрнст Неизвестный, высланный в свое время из страны за диссидентство. При аналогичных обстоятельствах творчество любого другого деятеля искусства попадало на родине под жесткий запрет: если он был писателем, его книги изымались из библиотек, если кинематографистом, его картины арестовывались и запечатывались в фондах. С архитектурно-монументальными произведениями дело обстояло, как теперь можно понять, сложнее: власти нужно было произведение либо уничтожать, либо не подавать виду, что она — власть — помнит, кто его автор. В случае с барельефом Неизвестного на новом Донском, кажется, был избран второй вариант.

Новое Донское кладбище. Рельеф Э. Неизвестного

За этим же восемнадцатым колумбарием находится одна очень любопытная могила. Там на высоком черном гранитном постаменте установлен бюст человека средних лет. И никаких надписей на камне! — ни имени, ни даты. Говорят, здесь похоронен известный шпион Олег Владимирович Пеньковский. Имея доступ к каким-то государственным секретам, он продавал их западным спецслужбам. Но был разоблачен и 16 мая 1963 года казнен. Родственникам якобы выдали его тело и даже разрешили похоронить в Москве, но только с условием, что на его могиле не будет никакой надписи. Но, возможно, это кладбищенская легенда, какие существуют на каждом кладбище, а похоронен здесь совсем другой человек.

Но если антисоветский шпион Пеньковский это, действительно, не более чем легенда Донского кладбища, то уже советские шпионы, ставшие людьми-легендами, здесь действительно похоронены. Причем их имена написаны на граните вполне отчетливо. Им больше незачем скрываться. Вообще на новом Донском похоронено очень много сотрудников наших спецслужб. Если на каким-то монументе, кроме имени погребенного и лет его жизни, нет больше никаких надписей — кто он был, этот человек? чем занимался? — но на камне выбит маленький значок с изображением щита и меча, то, очевидно, что здесь лежит какой-то чекист. И таких могил на Донском немало. Но есть несколько могил здесь с именами людей, о которых не нужны какие-то дополнительные сведения. Эти люди являются нашей национальной гордостью. И известны практически всем. Это, например, крупнейший, как о нем иногда говорят, разведчик ХХ века Фишер Вильям Генрихович (Абель Рудольф Иванович, 1903–1971). Или Конон Трофимович Молодый (1922–1970). Или гроза украинских сепаратистов Павел Анатольевич Судоплатов (1907–1996).

Всем, наверное, памятен фильм «Мертвый сезон» с Донатосом Банионисом в главной роли. О таких фильмах говорят: когда их показывают, с улиц исчезает народ — все спешат к телевизору. У героя Баниониса был вполне реальный прототип, который, кстати, и непосредственно консультировал фильм, — это Конон Трофимович Молодый. В фильме есть очень напряженный и запоминающийся эпизод обмена на каком-то пограничном мосту нашего разведчика, захваченного вражескими спецслужбами, на его коллегу из тех же, по-видимому, спецслужб, раскрытого и обезвреженного доблестными советскими чекистами. Этот эпизод в точности передает сцену обмена К. Т. Молодого на английского шпиона Винна в 1964 году в Западном Берлине. Винн был подельником Пеньковского — получал от него секретную информацию и передавал ее своим. Так они вдвоем и провалились. Только что один из подельников поехал на запад, в Донской крематорий — другой.

После Великой Отечественной, которую он прошел фронтовым разведчиком, К. Т. Молодый был «легализован», как говорится на профессиональном чекистском языке, в США. Там он стал заместителем советского резидента Рудольфа Абеля, нынешнего своего соседа по кладбищу. (Их могилы находятся совсем рядом, на одном участке: Абеля в первом ряду у дорожки, а Молодого — позади шефа, где-то ряду в третьем). Но пик профессиональной деятельности К. Т. Молодого пришелся на конец 1950-х, когда он работал в Великобритании. Там он добывал сведения о королевском флоте и о военных планах НАТО. И его деятельность была столь успешной, что у британского флота решительно не оставалось секрета, которого не знали бы в Советском Союзе. К. Т. Молодый действовал в тылу НАТО довольно долго, и все-таки в конце концов его арестовали и приговорили к двадцати годам лагерей. Но спустя три года, как уже говорилось, он по обмену специалистами оказался на родине.

Наверное, от одного имени Павла Анатольевича Судоплатова украинским сепаратистам никогда уже не будет спокойно спаться, настолько большую пользу он принес России.

После гражданской войны, в которой Судоплатов успел поучаствовать еще чуть ли не ребенком, он поступил на службу в НКВД. Павел Анатольевич с детства великолепно знал малороссийский диалект и в конторе, само собою, стал специализироваться по проблеме украинского сепаратизма. А впоследствии был отправлен на нелегальную работу за границу. И вот там-то он совершил первый и главный, может быть, подвиг в своей жизни. Он лично ликвидировал лидера украинской антироссийской эмиграции Евгения («Евгена») Коновальца. Во время петлюровщины этот Коновалец прославился жестоким подавлением восстания рабочих киевского Арсенала. За что был приговорен Верховным судом УССР к казни. Исполнить приговор поручили Судоплатову.

Войдя каким-то образом в доверие к украинской эмиграции, Судоплатов добился встречи с Коновальцем. Но пришел к нему в гости не с пустыми руками. По украинскому обычаю он принес в подарок большую коробку шоколадных конфет. Никаких конфет, разумеется, там не было — в коробке находилось взрывное устройство. Самым сложным в этой операции было не позволить Коновальцу немедленно наброситься на конфеты. Уж как там отвлекал его Судоплатов, неизвестно, но, во всяком случае, коробку Коновалец открыл, лишь когда гость вышел. Судоплатов писал потом в воспоминаниях, что он недалеко отошел от квартиры Коновальца, как раздался хлопок, будто шина автомобильная лопнула. Недолго же лакомка позволил коробке оставаться непочатой. Это произошло в Роттердаме 23 августа 1938 года. День этот вполне заслуживает, чтобы его отмечали как одну из победных дат российской истории. И даже убийство Троцкого, организованное Судоплатовым спустя два года совместно со своим заместителем Наумом Эйтигоном, представляется событием менее значительным: если сравнивать, кто был опаснее в то время для целостности России, то, конечно, отживший свое Троцкий не идет ни в какое сравнение с Коновальцем. За операцию в Роттердаме Судоплатов получил орден Красного Знамени.

Колоссальную по объему работу проделал Судоплатов во время Великой Отечественной войны. В те годы он уже был заместителем начальника первого отдела НКВД — разведки. На этом посту он руководил всем движением сопротивления на оккупированных германскими войсками территориях — партизанами, подпольщиками, разведчиками, диверсантами. При его непосредственном участии был подготовлен и заброшен к немцам в тыл легендарный Николай Кузнецов.