Не все трупы неподвижны - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Россик cтр.№ 34

— Родители-то её узнали?

— Разумеется, узнали. Отец во всеуслышание благодарил Господа за милосердие к ним, мать прослезилась.

Наш разговор длится ещё долго. Что ж. Теперь многое стало гораздо понятнее. Поблагодарив отца Гранмера, собираюсь уходить. Пожимая мне руку, управляющий неожиданно произносит:

— Знаете, мсье Росс, мне никак не даёт покоя выговор Кассандры. Или я чего-то не понимаю, или она вообще не из Сета. Во французской речи Кассандры присутствует тот же северо-восточный лотарингский диалект, как и у Гутентага. Нет ни малейшего влияния здешнего провансальского языка, зато слышен слабый немецкий акцент.

Выбираюсь из хаоса тесных улочек обратно на набережную, устраиваю себя на лавочке в тени пальмы, издалека любуюсь красавцами «Седовым» и «Крузенштерном». До встречи с Жаном у меня есть достаточно времени, чтобы обдумать полученную от отца Гранмера информацию. Очевидно, что Пауль Гутентаг шёл по следам мнимой Кассандры. В пятницу он побывал у Жискара Камбрэ, в субботу утром в приюте. От отца Гранмера детектив узнал, что самозванка находится в Лурде, поздно вечером добрался на такси до «Галльского петуха», там умер и таинственно исчез. От человека остался только зонт с пёстрым узором. Но зачем Гутентаг искал обманщицу? Действовал ли он по собственной инициативе или его кто-то нанял? И почему детектив именно из Пирмазенса? Я же видел, как вздрогнула мнимая Кассандра, когда я произнёс это название. Неужели все волосы растут оттуда? Возможно, и моя милая девочка-эльф родом из Пирмазенса? Немка, а не француженка. Но если она самозванка, то почему родители Кассандры её тут же не разоблачили? Семейство Камбрэ не узнало собственную дочь? Впрочем, Анибаль сказал мне, что это не она. Фантом. Мертвец. Почему мертвец? Откуда дефективный знает про утопленницу, выловленную рыбаками в море?

Вспоминаю свою безумную ночь с девочкой-хамелеоном. Нет, мертвецом её назвать нельзя. Страстная натура. Невероятное сочетание невинности и опытности. А по факту просто шлюха! Или я не прав? Как там метко заметил отец Гранмер? Понимание и покой? Хорошо сказано. Я бы тоже предпочёл понимание и покой, если бы не грубый толчок в спину, сбросивший меня в ледяную воду.

Сижу, набираю полную грудь солёного ветра, поглядываю на набережную. Кстати, катамарана не видно. Видимо, капитан Камбрэ катает идиотов. А чем сейчас занят отец Гранмер? Выручает из беды очередную заблудшую овцу из стада Христова? Вот ведь добрая душа! Это вам не Жискар. Настоящий морской волк не помог своей племяннице, когда та прибежала к нему, просила спасти, умоляла, плакала. Ребёнок стоял на коленях. Беззащитная маленькая девочка. А этот мерзавец равнодушно отвернулся. Равнодушие — ровная душа. Интересно, из какого сырья говнякают такие ровные души? Барабаню пальцами по лавочке. На моём тайном языке это означает: «Перестань! После инсульта ты стал слишком чувствительным».

Чтобы больше зря не морализировать, отрываю себя от лавочки и отправляю на поиски какой-нибудь забегаловки, где можно недорого поесть. Да и кислятину отца Гранмера хочется чем-нибудь запить. Вскоре нахожу то, что надо: симпатичную пиццерию. Посетителей мало. Проворный молодой человек за стойкой разогревает мне полпиццы с грибами и курицей, наливает в большой пластиковый стакан капучино. Устраиваю себя за столом возле окна и, не торопясь, обедаю.

Кто же хотел со мной расправиться? Может быть, кто-то из новых жильцов отеля? Но каким образом неизвестный злодей может быть связан с Кассандрой и детективом из Пирмазенса? Надеюсь, Харун что-нибудь узнает. Из вещественных доказательств присутствия Гутентага в «Галльском петухе» остался только его зонт. Валяется где-то в пикапе Адольфа или гараже. Наверное, я мог бы стащить этот зонт, но побаиваюсь. Вдруг мой поступок спровоцирует новое нападение на меня?

Покончив с пиццей, выпиваю капучино. О’кей, я в норме! Двигаю себя назад к насиженной лавочке под пальмой. Пожилой мужчина и парнишка лет шестнадцати, шедшие навстречу по другой стороне улицы, вдруг останавливаются, и мужчина машет рукой, привлекая моё внимание. Парнишка перебегает через дорогу и тараторит что-то по-французски. Ни слова не понятно. Недоумённо улыбаюсь и выдаю свою коронную фразу:

— Je ne parle pas français! [10]

Парнишка смущённо разводит руками:

— Pardon, monsieur! [11]

Он возвращается к пожилому, и они, потеряв ко мне интерес, шагают дальше. Туристы или заблудившиеся прохожие? Я тоже иду своей дорогой. К лавочке на набережной.

Жан де Миньон точен. Чёткий коротышка. Без одной минуты шесть я слышу характерный рокот «Харлея». Встряхиваюсь, вздымаю себя с места и веду на этот рокот. Через минуту бельгиец тормозит своего хромированного коня передо мной.

— Бонжур, Жан! (Хотя правильно не бонжур, а бон суар — добрый вечер, но я постоянно забываю.)

— Запрыгивайте, мсье Росс, и стартуем!

Запрыгиваю, надеваю шлем, стартуем.

Обратно в Лурд едем намного медленнее. Над дорогой стремительно сгущаются густые южные сумерки, и Жан сдерживает мощный механизм. Вечерний Лурд освежается мелким дождиком. Жан едет в гараж, а я вскарабкиваюсь на крыльцо и вхожу в отель. В «Галльском петухе» царствует безмолвие и неподвижность. Как в танке после взрыва. Ужин уже закончился, поэтому в столовой никого нет. Заглядываю в гостиную. Вот они где! Жанна, мама Буэно, дон Пидро и даже Пападопулосов играют в карты, сидя за круглым столом. Помещение заполнено клубами табачного дыма. Возле каждого игрока стоит фужер с вином. Революция на марше. Поборника чистоты нравов мсье Франсуа не видать. В его углу устроился Анибаль и с любопытством на круглом лице следит за игрой. Оказывается, в жизни есть и другие вещи, кроме торчания на реке.

— Бонжур всем! (В смысле бон суар.)

— Бон суар! Буэнас тардес! Добэр вечер!

— Присоединяйтесь, сеньор Росс, — радушно предлагает мне мама Буэно. — Впятером играть интереснее.

— Спасибо, но нет. Я сильно устал. Пойду отдыхать.

— Очень жаль, что вы так устали, — произносит Жанна, не отрывая глаз от веера карт перед собой. — Мы все собираемся принять участие в ночном шествии со свечами. Жан тоже пойдёт с нами. Представляете, мсье Росс? Ночь, звёзды в чёрном небе, огни сотен свечей на Земле. Прелестно!

— Это просто крестный ход, — небрежно поправляет мама Буэно романтично настроенную Жанну. — Полтора километра пешком по горе. Сокровище, вставай. Нам уже пора.

Побросав карты, постояльцы отеля начинают суетливо собираться на прогулку. В гостиной появляется зубастая Луиза и голосом из туфлей говорит Анибалю:

— Сынок, тебя ищет Адольф. Ты идёшь на рыбалку?

Миролюбивая половина семейства Камбрэ покидает гостиную первой. За Луизой и Анибалем выходят остальные: Жанна (каблуки: цок-цок-цок-цок), мама Буэно, дон Пидро, Пападопулосов. Я замыкаю этот исход. Измученный и раздражённый. «Подумаешь, шествие со свечами! Полтора километра пешедралом по горе! Зато я видел Мону Лизу!»