Пэм, что происходит? Кто это был?
О, Фокси! — воскликнула она, падая в его объятия.
Тот нежно обнял ее.
Что? Что случилось? Расскажи мне.
Мне так страшно, — призналась девушка, прижав голову к его груди. — Так страшно.
Кто это был? — повторил он. — Что происходит, Пэм?
«Надо ему рассказать». Она была слишком напугана для того, чтобы и дальше все скрывать. Он подвел ее обратно к дивану, и они уселись. Фокси крепко сжал ее руки.
Фокси, тебе это не понравится, — начала Пэм и поведала ему всю историю.
Сначала рассказала про вечер у Микки, когда Клэй поделился с ними своим планом ограбить магазин «Долби». Дрожащим голосом поведала об ограблении, о том, как все пошло наперекосяк, как был застрелен охранник, как они убежали и едва- едва не столкнулись с полицией. Несмотря на то что в доме, кроме них, никого не было, Пэм говорила шепотом, близко придвинувшись к Фокси. Во время рассказа она пристально наблюдала за ним, пытаясь увидеть признаки неодобрения.
Но лицо парня выражало только озабоченность, озабоченность, смешанную с неверием. Он прослушал весь рассказ в молчании, не задавая никаких вопросов. Когда она описала этот хриплый голос, требовавший десять тысяч долларов, Фокси выпустил ее руки, и выражение его лица изменилось. Он нахмурил брови:
Пэм, мне так… так жаль.
Ей удавалось сдерживаться, пока она рассказывала, но теперь плечи девушки задрожали, и она начала всхлипывать. Фокси обнял ее, но Пэм оттолкнула его руки. Ей хотелось плакать, кричать и биться в истерике. Слишком долго она носила все это в себе, слишком долго… Но, к ее удивлению, это чувство быстро прошло. Она вытерла щеки, виновато улыбнулась Фокси и извинилась.
Я не хотела, чтобы ты знал об этом, — призналась Пэм. — Я не собиралась тебе говорить.
Меня не удивляет Клэй, — задумчиво произнес Фокси, — но ты и Микки…
Я просто устала от своей бедности! — воскликнула девушка. — И я… я завидую Реве, наверное. Я не знаю. Фокси, на самом деле мне нет оправдания. Я совершила глупость…
Она внезапно встала, погруженная в свои мысли.
Что мне теперь делать? Этот человек, который только что звонил… он знает, где я живу. Он… мне очень страшно, Фокси.
Ты должна пойти в полицию. Рассказать им все, как только что рассказала мне.
Я не могу! — воскликнул она. — Неужели ты не понимаешь? Они не поверят ни единому моему слову! Я удивляюсь, что ты поверил!
Но, Пэм…
Нет! Мы не можем рассказать полиции, что мы там были, но не убивали охранника и не брали денег. Нам ни за что не поверят. Кроме того, Клэй никогда не согласится пойти в полицию.
Фокси встал и схватил Пэм за руку.
Пойдем поговорим с ним, — сказал он.
Через несколько минут они уже сидели в машине ее матери и ехали к дому Микки, где, как всегда, был Клэй. Днем снег начал таять, потом температура снова упала, и на дороге был гололед. Когда колеса в очередной раз скользнули по льду, Фокси крепче схватился за ручку дверцы.
Неужели ты не можешь ехать помедленнее? — нервно спросил он.
У меня скорость всего пятнадцать миль, — сказала Пэм, — и все равно скольжу. Ехать очень трудно. Может быть, вернемся?
Нет. Мы уже почти приехали. Надо поговорить с Клэем и Микки и понять, что делать с этим… с этим шантажистом.
Спасибо тебе. Ты так ко всему этому отнесся…
Я же святой, ты что, забыла? — саркастически заметил Фокси, все еще держась за дверную ручку.
С большим трудом они доехали до дома Микки, и Пэм поставила машину на тротуаре. Идя к двери, они пригибались под холодным северным ветром.
Микки с удивлением воззрился на Фокси.
Привет, как дела? — спросил он, глядя при этом на Пэм.
Он знает, — сказала девушка. — Я ему все рассказала.
Впусти нас, здесь очень холодно! — воскликнул Фокси.
Внутри ненамного теплее. — Микки покачал головой. — По-моему, папа не заплатил за отопление.
Они вошли в маленькую гостиную.
О, пришли на вечеринку, — мрачно приветствовал их Клэй.
Клэй, этот тип звонил еще раз, — с тревогой начала Пэм. — Тот самый, с хриплым голосом. Сказал, что хочет десять тысяч долларов. Он говорит, что видел нас в магазине и скоро придет за деньгами.
Сначала Клэй никак не отреагировал, лишь молча уставился в окно. Потом взглянул на Пэм и произнес низким, спокойным голосом:
Кто бы он ни был, я его убью.
Этот тихий голос напугал девушку больше, чем все, что произошло до этого. Люди часто грозятся кого-то убить, когда сердятся. «Я убью его. Клянусь, я убью его». Пустые слова. Говорящий никогда не собирается это сделать.
Но Клэй — совсем другое дело. Он всегда говорил именно то, что имел в виду. Это была одна из его пугающих сторон.
— Клэй, ты же шутишь? — умоляюще спросила Пэм. — Пожалуйста, скажи мне, что ты шутишь.
Глава 21
Все ненавидят тебя, Рева
В четверг утром, опоздав на работу на час, Рева поднялась на шестой этаж и повесила свое пальто в шкаф в кабинете отца. Потом быстро подошла к стене с мониторами, чтобы поговорить с Хэнком, и с силой опустила руку ему на плечо.
Привет, Рева, — сказал парень, глядя на нее с подозрением. Последний раз, проходя мимо, она сделала вид, что не заметила его.
Хэнк, пора прекращать эти дурацкие игры, — твердым голосом начала девушка. По пути в магазин она тщательно отрепетировала свою речь и точно знала, что именно собирается сказать.
Рева, сейчас я не могу говорить, — ответил Хэнк, глядя на мониторы. — Магазин открылся. Я должен наблюдать за тем, что происходит.
Она схватила его за руку и резко дернула, заставив встать с табурета.
Эй, отпусти меня, — каким-то неубедительным тоном сказал он. — Что с тобой происходит, Рева?
Я отниму у тебя совсем немного времени — всего несколько секунд.
Но моя работа…
Ты не потеряешь работу, я тебе обещаю, — отрезала она, холодно глядя на него, и, держа за руку, потащила в пустой кабинет своего отца, закрыв дверь.
Рева, послушай… — начал Хэнк, глядя ей в глаза и пытаясь понять, чего она от него хочет.
Хватит этих игр, — повторила Рева, взбивая рукой волосы. — Прекрати изображать из себя невинность, Хэнк. Я все прекрасно понимаю.
Невинность? — Парень неловко засунул руки в карманы своих форменных брюк.
Да, я знаю, что обошлась с тобой жестоко, — продолжала Рева. — Я сказала то, что, наверное, не следовало говорить. И натравила на тебя собаку. Хорошо, извини меня за это.