Сумма биомеханики - читать онлайн книгу. Автор: Илья Некрасов cтр.№ 6

– И не смотри на меня так, – Елена делала вид, что возится с управлением, хотя на самом деле необходимые операции уже были выполнены.

– Но ты знаешь, как выглядишь отсюда… Тебя невозможно воспринимать по-другому, – он почти решился сказать то, что думал на самом деле.

На мгновение закрыв глаза, Елена улыбнулась. Конечно, она знала, и отчасти именно это тянуло ее сюда снова и снова.

В глубине души она понимала, что для людей, оказавшихся в саркофагах из-за увечий и травм, она действительно ангел. Никто другой. Беспомощные и обреченные еще полгода назад, они собрались со всего мира, не в силах сопротивляться шепоту надежды. Однако то, что им здесь дали, оказалось даже бόльшим. Им подарили целую жизнь. Не одну, а множество. Пусть те и повторялись время от времени – из-за ограниченного набора базовых схем. Но пройденное надежно забывалось, и люди почти жили, даже не открывая собственных глаз, покоясь в тумане саркофагов. Елена была хранителем ключей от врат в этот аттракцион биомеханики.

– Пожалуйста, не начинай снова, – в ее интонации сквозил упрек. – Мы все выяснили…

«Вот так, да?»

– … лучше протри стекла, – короткий взгляд и натуженная улыбка. – Как ты вообще видишь сквозь них?

Елена отвернулась от него, и перед глазами девушки возникла глухая белая стена. Олег снял очки и увидел, что те, оказывается, вновь сильно запотели.

«Черт, не заметил. Как я дошел сюда?»

Поняв, что разговор окончен, оператор вышел из зала. Опустил голову. Глядел под ноги. Тело постепенно вспоминало, как нужно двигаться в настоящем мире. Шаги были неловкими и немного резкими. Словно у алкоголика или наркомана, долгое время сидящего на химической дряни.

Внезапная волна слабости охватила Олега, и ему показалось, что в коридоре на миг потемнело. Пришлось остановиться и опереться о стену, покрытую белым холодным кафелем. В голове тут же мелькнула ставшая привычной мысль: «Эта работа съедает тебя». Затем вернулись не менее знакомые сомнения: «Что ты делаешь? Зачем приходишь сюда? Очнись!»

Как обычно, крамольные мысли были отосланы куда подальше, и постепенно серая полупрозрачная пелена, наполнявшая операционный коридор, исчезла. Нога сделала первый шаг. Потом другая. Еще и еще. Он осторожно пошел вперед, время от времени придерживаясь за стену.

«Жалкое зрелище. Хорошо, что меня никто не видит», – думал он, ощущая, как тело медленно, но все же приходит в норму после адаптационной волны. Искривленная улыбка застыла на губах – больше похожая на гримасу страдальца, который только что освободился от части болезненных ощущений. На лбу выступил пот, и проявились морщины. Однако его взгляд, скользивший по напольной плитке и с каждой секундой наполнявшийся жизнью, резко контрастировал с довольно жалкой фигурой.

«Зачем ты делаешь это?» – уже не так напористо спрашивало сомнение. «Почему приходишь сюда снова и снова, как конченый наркоман?»

Релаксант вызывал привыкание, и время от времени доза увеличивалась. И в те моменты, раз за разом, как всегда, впервые растворяясь в более плотном тумане, он распознавал третий сон, блокированный психикой сильнее остальных. Сон, в котором они…

Еще вместе. Где они не куклы, механически соблюдающие приличия, а люди, верящие, понимающие друг друга без слов и показных жестов, способные общаться на единственном языке, не терпящем лжи: на языке эмоций. Однако в действительности те мгновения далеко позади. Они возвращались лишь при повышении дозы, которое подавляло механизмы психики, когда разум с его сомнениями отступал. Их яд растворялся в релаксанте и больше не отравлял счастья… какое-то время. Его никогда не хватало, ведь приходилось подчиняться командам и погружаться в чужие сымитированные сны.

Приходилось просыпаться, в конце концов.

Приходилось просыпаться…

В голове вертелась назойливая мысль. В глубине души он завидовал спящим, и зависть рождалась из странного сочетания недоверия и понимания. Доподлинно известно, что видит клиент во время игры. Только то, что его заставляют видеть, симулируя среду, которую полупробужденный разум способен упорядочить в привычных категориях пространства и времени. Однако что происходит между сеансами? Когда они свободны от внешних ограничений и собственных сомнений? В общих чертах установлено одно: к ним возвращаются другие воспоминания, иначе бы личность восстанавливалась не полностью… Тогда получается, у спящих есть все шансы на пусть и ненастоящую, недолгую, но собственную жизнь. Без диктата и подавления. На свой маленький рай. Или ад. Мы точно не знаем… Надо признать, мы и не пытались узнать большего. Как коммерческую организацию, криобанк волнуют только практичные вещи. На малопонятные странности – те же блуждающие токи, чуть выше уровня шума – приказано не обращать внимания. А между тем это отдельная тема. Чем они вызваны? Может, наши подопечные мертвецы общаются? Неужели за запретом скрывается попытка защитить ноу-хау и так называемое конкурентное преимущество «Морфея», в котором, вероятно, клиенты не нуждаются? Что, если мы им только мешаем, силой заталкивая в дешевые повторяющиеся имитации?

Человек, приходящий сюда, сталкивался с ненормальным положением вещей, с не полностью живущими людьми, не до конца умершими покойниками и фальшивыми жизнями, с месивом воспоминаний и вымысла. Все эти странности рождают вопросы, которые помогают взглянуть на себя со стороны…

Кого я люблю на самом деле? Ее или ту икону, что живет где-то внутри моего мозга, блокированную рассудком, кричащим, что она неправда, что ее давно нет? Означает ли это, что мумии в намертво прикованных к полу саркофагах живут более настоящей жизнью, чем я – имеющий свободу передвигаться по миру, который мне не нужен? Которому я не нужен.

Елена. Она сама говорила, что ей давно предлагался перевод с повышением. Тогда что она здесь делает? Ну зачем ей смотреть на эти трупы, на их растянувшуюся смерть? На кладбище, где хоронят прошлое нашей цивилизации, человечность?.. Они купили билет на аттракцион бессмертия, однако это не было результатом праведной жизни. Скорее, наоборот. Они договорились не с Богом, а с кем-то другим. Кто он?

Гардероб сменного персонала представлял собой небольшой зал, где переодевались заступавшие на дежурство.

Команда состояла из четырех человек, хранителя и трех операторов. Стандартная смена в восемь часов – треть суток и продолжительность нормального сна человека. Конечно, операторам никогда не хватало типового времени отдыха, напротив, после восьми часов чужих видений им самим не удавалось выспаться. Большинство после дежурства сразу ехали домой и буквально падали в кровать. Забытье продолжалось гораздо дольше нормы обычных людей. На личное время оставалось совсем чуть-чуть. Сходить в магазин, заплатить за квартиру, перекусить. Впрочем, для многих, состоявших в сложных отношениях с городской действительностью, это не представлялось главной проблемой.

Работа оператора была не столько выматывающей, сколько «небезопасной». В определенной мере. Не реже одного раза в три-четыре месяца кто-то попадал в корпоративный центр психокоррекции, так называемую «психушку Морфея», отделения которой имелись при каждом филиале. Редко кто не наблюдался у штатного психолога, который напрямую подчинялся директору филиала и даже сидел в соседнем с ним кабинете.