Я плохая мать? И 33 других вопроса, который портят жизнь родителям - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Кронгауз cтр.№ 20

Мы учим детей писать ручкой на бумаге, а я первый раз увидела почерк своего мужа года через полтора после свадьбы; я до сих пор узнаю почерк любого моего одноклассника, а живу с человеком, чей почерк видела один раз, и не факт, что увижу еще, и вряд ли когда-нибудь узнаю.

Когда я прихожу на работу и здороваюсь – никто не отвечает, все сидят за компьютерами в наушниках, максимум – поднимают правую руку. И это при том, что лет до десяти точно мы все жили вовсе без компьютеров и плееров. Проверяю почту, фейсбук, прохожу по десяти бессмысленным ссылкам на тему того, как жить в тридцать, как не отвлекаться на работе, кто что нового сказал про Украину и как отказаться от фейсбука. Коллега, сидящая рядом со мной, говорит: “Посмотри, пожалуйста, в почту”. Проходит минута, и я говорю: “Ну да, можно три, хотя четыре было бы лучше”. (В почте она спрашивает меня о гонораре автору за небольшой материал.) Раздается звонок, без “здрасьте” и “до свиданья” муж спрашивает: “Ну что, U107 или U106?” – “107”, – говорю я, и он отправляется за синей краской для кухни, которую мы долго выбирали по почте. Главный редактор раз в несколько минут вскрикивает: “Ого!” и “Вот сука!” и кидается мышкой, на пустом месте среди всеобщей тишины перевешивается через стол и говорит ответсеку: “Чего ты такая злая?” Еще через минуту подруга-редактор, сидящая за моей спинои, поворачивается ко мне и спрашивает: “Правда?” – “Ага”, – говорю я, мы смеемся, потом я поворачиваюсь и продолжаю писать подробности дурацкой сплетни в чате.

Еще через 20 минут мы молча встаем и идем обедать, договорившись об этом в чате. Перед нами в очереди стоит наш коллега, уткнувшись в телефон, он молча набирает себе еду, платит карточкой Pay Pass и, не поднимая глаз от телефона, садится в углу.

Человек с телефоном больше не выглядит одиноким, скорее – самодостаточным. Совершенно ясно, что человеку с телефоном не нужен другой человек.

Он выглядит даже менее одиноким, чем пара, уткнувшаяся каждый в свой телефон. Кстати, два года назад в Амстердаме открылся ресторан со столиками только на одного.

Навигатор молча ведет меня мимо пробок, облачные сервисы помогают мне слушать музыку в машине, ничего не скачивая и ничего не храня, приложение для парковок помогает быть законопослушным. По-настоящему потерянной я чувствую себя теперь, только когда телефон садится. А как я продлю парковку через час? Они же даже не пришлют уведомления, что парковка заканчивается. А куда мне идти – я отметила себе точку на гугл-карте, да и адрес в почте, а телефон человека, к которому я иду, – в чате в фейсбуке? А как мне позвонить? А чей телефон я помню? А что мне делать?

Возвращаясь домой, я перед дверью проверяю почту и фейсбук и прячу телефон. А потом Лева находит телефон в сумке и, пока я готовлю ужин, звонит своему папе, который работает в Латвии, бабушке в Израиль, другой бабушке в Чехию. Лева научился пользоваться инстаграмом, скайпом и фотоаппаратом на айфоне задолго до того, как научился говорить.

Яша же, при тех же исходных данных, к своим двум годам любит айфон, только если им стучать по стеклу, не любит мультфильмы, не понимает, почему, если прижать телефон к уху, то на той стороне скайпа недовольны, и даже не знает, как на айфоне снять блокировку (движение, которое Лева освоил одним из первых).

Я знаю, что наша семья – тяжелый случай, но совсем не редкий и не крайний. Я знаю, что в Силиконовой долине работники компании Apple вообще не дают своим детям пользоваться электронными устройствами и отдали их в школы, где даже нет компьютеров. Что, кстати, кажется мне ужасно циничным и бессмысленным. Опять же – в нашем детстве не было в школах электронных устройств, первый телефон у меня появился в конце школы, а свой компьютер ближе к двадцати. Нам это, как видите, не помогло.

Многие считают билингвизм удачей, почему же тогда владение языком техники мы считаем опасностью, от которой детей надо спасать? В Америке уже давно действует государственная программа Code.org, с помощью которой детей с четырех лет (кроме тех, которые из Силиконовой долины, видимо) по всей стране обучают программированию, а мы все боимся, что это вредно, что они не разовьются полноценно. Пятилетний американец Аян Куреши стал первым лицензированным специалистом Microsoft – его папа-программист устал от того, что сын все время сидит у него над душой, когда он работает, и создал ему свою маленькую операционную систему-игру, в которой сын доковырялся до специалиста Microsoft.

Возможно, ученые правы и все телефоны-компьютеры-интернет-айпады приведут к каким-то изменениям в психике и в социальной адаптированности будущих поколений, но искусственно лишая детей доступа к миру технологий, можно добиться только того, что новый язык и новая логика общения будут ребенку недоступны.

Я ни в коем случае не ратую за безграничное торчание ребенка в айфоне, как не ратую за постоянный просмотр мультфильмов, или рисование в альбоме, или постоянное сложение и вычитание, даже за постоянное чтение не ратую; ребенок вообще не должен заниматься чем-то одним, но нам же не приходит в голову задавать себе вопрос: когда купить ребенку карандаши? А это, по-моему, теперь уже то же самое.

Одна моя знакомая решила, что купит своей дочери телефон, только когда она пойдет в первый класс, – это такое распространенное и самое простое решение, ну потому что в школе ему иногда бывает нужно позвонить, пожаловаться, поплакаться и просто сказать, что уроки кончились, а его еще никто не забрал. Многие, в общем, покупают детям первые телефоны к первому классу. Так вот, до первого класса оставалось еще девять месяцев, и родители подготовили девочке в подарок какую-то куклу, проигнорировав ее письмо к Деду Морозу о том, что она хочет телефон, упаковали подарки и отправились к друзьям в гости. В гостях была подруга их дочери того же возраста. И вот наступает заветное время раздачи подарков – девочка распаковывает свою куклу, а ее подруга распаковывает телефон. Девочка смотрит на этот телефон в ужасе и говорит: как же так получилось? Да очень просто, отвечает подружка с телефоном, я написала Деду Морозу, что хочу телефон. Новый год был безнадежно испорчен криками о том, что такого не может быть, а первого января c утра несчастная мать побежала за телефоном.

В общем, путем проб и ошибок я установила на телефон приложения, которые считаю очень полезными и развивающими, и разрешаю пользоваться ими по выходным с утра. Но теперь я волнуюсь, что мои мальчики будут очень хорошо разбираться и понимать айфон, но совершенно не будут разбираться в андроидах. А это, между прочим, сужение сознания. Так что, думаю, пусть, пока маленькие, играют в айфон, но первые их телефоны будут андроиды.

При входе в самолет сразу замечаешь детей.

Нет, не вообще детей, а тех, от кого исходит угроза. Сразу оцениваешь, насколько они близко сидят, сколько их, не окружили ли тебя. Даже если еще в зале ожидания улыбался им, улюлюкал, делал козу, то увидев на соседнем кресле, внутренне содрогнешься, с радостью поменяешься местами, если кто предложит.