Жнецы - читать онлайн книгу. Автор: Джон Коннолли cтр.№ 31

– Да, я весь испереживался. Кстати, о птичках: надеюсь, вы выслали веночек для Детки Билли?

– Такой исход нельзя было исключать, – скорбно вздохнул Гэбриел. – Его болезнь все более прогрессировала. Требовалась радикальная хирургия. И кто-то, очевидно, взял операцию на себя.

– Уверен, он бы одобрил альтернативное мнение.

– Лечение было выбрано самое лучшее: быстро и весьма эффективно.

– Я бы сказал, Блисс-тяще.

Лицо Гэбриела болезненно покривилось.

– Можно было хотя бы поставить меня в известность, – укорил Луис.

– Что ты по этому поводу слышал?

– Так, слухи. Только и всего.

– С ним уже давно никто не сталкивался. Его списали со счета: полагали, что его нет в живых.

– Мечты-мечты.

– Он тебя пугает? – уже с прежним спокойствием и лукавинкой спросил Гэбриел.

– У меня есть причина пугаться?

– Не то чтобы я знал какую-либо конкретику. Хотя в отношении этого джентльмена можно лишь теряться в догадках. Он уже долгое время как исчез из поля зрения, но вам двоим и правда есть что вспомнить. И если он действительно возвратился, то может оказаться в настроении возобновить старые знакомства.

– Меня это как-то не очень утешает. Да и вас, наверное.

– Я старый больной человек.

– Ему доводилось убивать и больных, и старых.

– Я немного другой.

С этим можно было согласиться.

– С давешним вторжением вы с партнером сладили весьма успешно. Так что если он что-то и задумает, то совладать с тобой ему будет все так же непросто, как и в прежние годы. Как ты поступил с мусором?

– Как и положено, утилизовал. На свалку.

– А с пожилой леди?

– Купили ей шоколадный торт.

– Если б всех можно было так легко умаслить. Как там твои друзья из автомастерской?

– Порядком выбиты из колеи. Я им посоветовал на несколько дней закрыться. Сейчас они гостят в отеле.

Гэбриел допил лимонад и, поднявшись, подтянул к себе газету и сунул в карман пальто.

– Через денек-другой что-нибудь появится, – обозначил он срок.

– Буду признателен.

– Нехорошо, чтобы все это затягивалось. От этого страдают все.

– И потому нам нельзя с этим мириться.

– Определенно. Ну что, ступай с миром. И не забывай поглядывать по сторонам.

С этим напутствием Гэбриел удалился.

Двумя днями позже, утром, Гэбриел присутствовал на еще одной назначенной им встрече, теперь уже в Центральном парке. После хмурой погоды предыдущих дней голое хрустально-синее небо было совершенно свободно от облаков, а воздух казался чистым до скрипа, как будто за ночь из него, пускай и ненадолго, каким-то волшебным образом выпарили миазмы и грязь большого города. Это было словно утро из детства. Хотя с возрастом Гэбриел уже не без труда припоминал, каким он был в те далекие годы. Фрагменты оставшейся памяти рисовали некоего другого человека, никак не связанного с теперешним, и вместе с тем смутно знакомого. Ощущение сродни просмотру старого фильма, когда припоминаешь: да, где-то ты видел картину и что-то такое при этом чувствовал, но когда это все было?

Гэбриел ненавидел стареть. Ненавидел быть старым. Вид Луиса напоминал ему обо всем, кем и чем он когда-то был сам; о силе и влиянии, которым некогда обладал. Из этого не все еще ушло, кое-что да осталось. Да, у Гэбриела больше нет в распоряжении Жнецов, готовых за мзду выполнять его или чужую волю, но ему все еще причитались отдельные благодеяния за оказанные некогда услуги, за поддержание конфиденциальности, за разруленные проблемы и вовремя оборванные жизни. Свои секреты Гэбриел хранил надежно и бережно, ибо знал: от них напрямую зависит его существование. Они были его безопасностью, а если надо, то и оборотным капиталом.

В парке к нему как бы невзначай пристроился человек несколько моложе. Ростом выше Гэбриела на голову, зато Гэбриел превосходил его тремя десятилетиями опыта, отчасти горького. Этот человек носил кличку Меркурий, в честь бога-покровителя торговли и воровства, однако Гэбриелу он был известен как Милтон. Вполне вероятно, что это его настоящая фамилия. Несмотря на общую образованность, знания Милтона совершенно не простирались на литературу. Когда в начале их знакомства Гэбриел, помнится, как-то сослался на «Потерянный рай» [11] , его встретил абсолютно пустой, лишенный всякого смысла взгляд. Хотя опять же, кто их знает, всех этих агентов, тем более с таким послужным списком, как у Милтона. Ему, казалось, можно было поверять самые интимные детали своих сексуальных наклонностей и предпочтений – прямо вот так, с фотографиями и даже видеосъемками бывших партнеров, – а в ответ видеть все тот же бессмысленный взгляд. Пустой – в данном случае как нельзя более подходящее слово.

Все в Милтоне предполагало человека, зачатого и созданного в какой-нибудь лаборатории для полной бесприметности: самый типичный рост, самая типичная внешность, типичные волосы, типичная одежда. В нем не было совершенно ничего заметного. Более того, при такой заурядности взгляд соскальзывал по нему, как вода по тефлону, и, не успев зафиксировать его присутствие, человек тут же о нем забывал. Пожалуй, для индивидуума в этом даже есть некая исключительность: проходить сквозь жизнь абсолютно незамеченным.

Милтон с Гэбриелом прогуливались возле озерца – достаточно медленно, чтобы их обгоняли бегуны трусцой, и в то же время подвижно настолько, что за их спиной никто не мог пристроиться незаметно для глаз. На Милтоне были серое шерстяное пальто с серыми брюками и серым же шарфом, а черные ботинки поблескивали под светом осеннего солнца. Рядом с ним Гэбриел с его белоснежными сединами, неопрятно торчащими из-под шерстяной шапочки, напоминал благодушного бродягу. После нескольких минут прогулки первым заговорил Милтон.

– Приятно снова тебя видеть, – сказал он голосом столь обыденным, что даже Гэбриел, знавший этого человека уже много лет, не мог толком разобрать, идут эти слова от сердца или нет.

Может, и в самом деле от сердца: таких фраз от Милтона на памяти было немного.

– И мне тебя, – соврал Гэбриел, на что Милтон улыбнулся: уязвленность чужой неискренностью компенсировалась у него радостью того, что он ее уловил. Видимо, Милтон из тех людей, что чувствуют себя без напряга лишь тогда, когда мир их разочаровывает, а значит, вторит их ожиданиям. – Не ожидал, что ты явишься лично.

– Не так-то часто мы нынче встречаемся. Пути-дороги уже не столь близки, как когда-то.

– Я старый больной человек, – сказал Гэбриел, и это сразу напомнило ему о контексте, в котором он несколькими днями ранее произнес эти же самые слова.