Последний ход за белой королевой - читать онлайн книгу. Автор: Олег Агранянц cтр.№ 101

– Начальство знало об этих счетах?

– Да. Но при Горбачеве началась такая чехарда… Деньги с промежуточных счетов по приказу из Москвы переводились на неизвестные мне счета. Тут уж не до контроля.

Следующий вопрос был неожиданным:

– Твоя жена высокого роста?

– Да, – я посмотрел на Мальвину и добавил: – Я люблю высоких блондинок с голубыми глазами.

– Давно ты с ней разведен?

– Лет десять.

– У тебя есть дети?

– Сын. Он живет с женой. Я им оставил двухкомнатную квартиру.

– А сам где жил?

– В однокомнатной квартире с матерью. Она умерла два года назад.

– А отец?

– Отец погиб на войне.

* * *

После ужина снова пошли на балкон.

– Я тоже давно тебе хотела рассказать о себе. Да как-то не получалось.

И она замолчала.

– В конце концов, не страшно, если ты признаешься, что сидела в тюрьме.

От изумления Мальвина раскрыла рот:

– Я?!

– Ничего страшного. Провинциалка в Москве, нет знакомых, нет средств к существованию.

– Что тебе обо мне известно?! Ты даже не знаешь моего имени.

– Знаю. Тебя зовут Марина.

– А дальше?

Я хотел снова пошутить, но, посмотрев на Мальвину, понял, что настроена она романтически, и решил перевести разговор в реалистическую плоскость:

– Ты родилась в Москве. Родители у тебя преподаватели. Жила на Ленинском проспекте.

– Почти угадал. Родилась я действительно в Москве. Отец работал в ЦК партии. Должность невысокая, но в ЦК. Мать была учительницей географии.

– Вот откуда у тебя такие познания в географии! Не забыла в тропики взять шубу. В таком случае вы жили в цековских домах на Кутузовском проспекте.

– Да. У нас была трехкомнатная квартира. Из этой квартиры я и уехала. Училась я в английской школе.

– Могу засвидетельствовать, что с английским у тебя лучше, чем с географией.

– Отец умер, когда я училась в пятом классе. Мать умерла, когда я была в десятом. И я осталась одна. Но друзья отца меня не забыли. После школы я не стала поступать в вуз. Приятель отца взял меня к себе в ЦК. Я работала у него в отделе. Точнее, в секторе. Мне доверяли. Наш сектор имел дело с самыми засекреченными лабораториями, институтами. Работать было интересно. Но началась смута. Однажды Артур Никитич, так звали друга отца, вызвал меня и сказал: «В этой стране скоро все перевернется с ног на голову. Кем я стану, не знаю. Одно только ясно – помогать тебе больше не смогу. Мой последний долг перед твоим отцом – отправить тебя за границу». «Но как я поеду одна?» – испугалась я. «Тебе надо выйти замуж. Я тебя познакомлю с моим племянником. Он молодой парень, очень талантливый ученый. Работает в одной из наших совершенно закрытых лабораторий. Хотя какие теперь закрытые лаборатории! О нем знают за рубежом. Сейчас он в командировке в Англии. Когда вернется, я вас познакомлю. Скоро он получит грант и тогда сможет уехать окончательно. Ты поедешь с ним. Денег у него хватит. Будете жить безбедно». Я сомневалась. А он меня уговаривал. Никого из близких в Москве у меня не было. В стране тогда уже стало очень плохо. Я понимала: одна я пропаду. И согласилась. Согласилась и начала готовиться к отъезду. Купила манто…

– Ты собиралась на север?

– Нет. Артур Никитич сказал, что это самое удачное вложение русских рублей. Когда в августе начались события, меня отпустили домой. Потом Артур Никитич позвонил мне и попросил срочно приехать. В ЦК был полный беспорядок. Все куда-то спешили. В кабинете Артура Никитича сидел какой-то человек, которого я раньше не видела. Артур Никитич сказал мне: «Полетишь сегодня. Племянника ждать не будем. У тебя будет другой спутник. Полетишь в Бразилию. Твой спутник сядет в самолет в Будапеште. В аэропорту Рио-де-Жанейро тебя встретят. Другого выхода нет. Просто нет». Я была совершено подавлена. Появление другого спутника особо меня не расстроило, потому что с первым познакомиться я не успела. Я спросила только: «Кто он такой?» Вмешался человек, который сидел рядом с Артуром Никитичем.

– Как его фамилия?

– Он не назвал ее. Представился как Владимир Гаврилович.

– Владимир Гаврилович! Владимир Гаврилович Колосов. Мой непосредственный начальник. И что он тебе сказал?

– Что хорошо знает моего будущего спутника и характеризует его как очень порядочного человека. Я хотела еще что-то спросить. Но мне не дали. Артур Никитич торопил: «Времени у тебя в обрез. Ты должна быть готова к восьми. За тобой приедет мой шофер. Я спросила, что брать с собой. Артур Никитич только махнул рукой. Что мне оставалось делать?! В восемь часов приехала машина. Шофер дал мне паспорт и два билета. Отвез в Шереметьево. А дальше ты все знаешь.

Она улыбнулась:

– Вот и вся моя тайна. Когда я ходила по аэропорту в Будапеште, то все время рассматривала пассажиров. Я догадывалась, что кто-то из них окажется моим мужем. Рассматривала и выбирала. А когда увидела тебя, подумала: хорошо бы этот.

Я вспомнил письмо, которое прочел в отеле. Из письма не следовало, что ее отношения с этим Артуром Никитичем были просто товарищескими. Она как догадалась:

– Ты хочешь спросить, на какие деньги я купила шубу. Деньги мне дал Артур Никитич. Он мне всегда помогал.

Она немного помолчала:

– Да, мы были близки. Я тебе уже говорила, что мне никогда не нравились мальчики.

– А мне девочки нравились всегда, – признался я, и мы оба засмеялись.

– А фамилия моя – Волкова. Марина Витальевна Волкова. Была.

– А я был Евгений Николаевич Лонов.

Марина Витальевна вздохнула:

– Марина Витальевна Лонова звучит лучше, чем Марина Сокраменту. Вовек бы не слышать.

* * *

И мы решили забыть всё. Отнесли бутылку назад в склеп – и конец…

– Ты не помнишь, от какой минеральной воды эта бутылка? – спросила меня через несколько дней Мальвина.

– Не помню, потому что не знаю.

Мы взяли фотографию бутылки и пошли в ближайший бар.

Там нам сказали, что такой бутылки они в глаза не видели.

Подобный ответ нас, разумеется, раззадорил.

Мы отправились в самый дорогой ресторан города «Сентрал». Метр синьор Перейра, очень уважаемый в Сан Бартоломеу человек, считался большим специалистом по винам. Повертев фотографию в руках минут пять, он попросил ее на пару дней.

– Приходите лучше через неделю.

Мы пришли через неделю. Синьор Перейра сиял. Он вернул нам фотографию и вынул из стола бутылку минеральной воды, точную копию той, что осталась в склепе.