Реквием в Брансвик-гарденс - читать онлайн книгу. Автор: Энн Перри cтр.№ 54

– Люди часто поступают вопреки требованиям характера. – Шарлотта взяла тост.

– Это не так, – возразил ее муж. – Бывает только, что люди действуют за рамками известного тебе характера. Если он сделал это, значит, такой поступок где-то был в нем заложен.

– Однако если это не он, то, значит, Мэлори, – заметила миссис Питт. – Но почему? По той же самой причине?

Она изо всех сил пыталась изгнать из своего голоса холодный страх, говоривший, что подозрение может пасть на Доминика. Происшедшая в нем перемена оказалась настолько полной… однако поверит ли в нее муж? Или он всегда будет видеть Кордэ таким, каким тот был во времена Кейтер-стрит… столь же эгоистичным, готовым покориться первому желанию – по его собственному признанию?

– Я сомневаюсь в этом, – ответил Томас. Шарлотта раздражала его своими предположениями, однако он уже достаточно утвердился в собственной версии, чтобы не беспокоиться по этому поводу. – Но он мог быть отцом ребенка, если ты хочешь это сказать.

Внутренний холод овладел женщиной. Она попыталась припомнить лицо Доминика, каким он был в экипаже, во время их поездки к галантерейщику. Он явно был чем-то обеспокоен и скрывал это… нечто, имеющее отношение к Юнити.

– Так, значит, это был Мэлори, – проговорила миссис Питт, без просьбы подливая мужу чай. – Там, в Брансвик-гарденс, я много говорила с Домиником. Мне представилась возможность пообщаться с ним с глазу на глаз, пока мы ехали в экипаже. Он и в самом деле полностью переменился, Томас. Он забыл весь свой прежний эгоизм. И верит в то дело, которым сейчас занят. Оно стало его призванием. Когда он говорит о нем, лицо его начинает светиться…

– В самом деле? – сухо промолвил полицейский, обратив все свое внимание к тосту.

– Тебе нужно самому поговорить с ним, – предложила его жена. – Ты увидишь, насколько он изменился. Ну, как будто в нем вдруг развилось все лучшее из того, что присутствовало в его характере. Я не знаю, что именно с ним произошло, после чего он впал в великое отчаяние, но Рэмси Парментер нашел его, помог ему и через боль привел к большему благу.

Питт положил нож:

– Шарлотта, ты целое утро твердишь мне о том, как преобразился Доминик. Кто-то в Садах убил Юнити Беллвуд, и я буду вести расследование до тех пор, пока не узнаю, кто именно сделал это и кто не виновен. И Доминика, как и всех остальных, нельзя загодя исключить из числа подозреваемых.

Услышав едкую нотку в голосе мужа, молодая женщина тем не менее продолжила спор:

– Но, дорогой, неужели ты на самом деле допускаешь, что Доминик мог совершить убийство? Мы же знаем его, Томас! Он – наш родственник. – Она совсем забыла про свой быстро остывавший чай. – Конечно, в прошлом он мог натворить глупостей, и мы знаем, что он и в самом деле натворил их, однако убийство – совсем другое дело. Доминик не мог совершить его! Он страшно боится за Рэмси Парментера. Весь его ум поглощен идеей неоплатного долга перед ним и тем, как он может помочь Рэмси теперь, когда тот так нуждается в помощи.

– Из твоих соображений ничуть не следует, что он не мог находиться в более тесном знакомстве с Юнити, чем готов признать. – ответил Питт. – Как и того, что она могла находить его чрезвычайно привлекательным и навязываться ему, быть может, в большей степени, чем ему хотелось бы… соблазнить его, а после шантажировать. – Допив чай, суперинтендант поставил чашку на стол. – Принятый сан запрещает человеку следовать своим природным страстям, но не мешает ему испытывать их. Ты по-прежнему идеализируешь Доминика, как делала это на Кейтер-стрит. Он – реальный человек, испытывающий те же вполне реальные слабости, как и все мы! – Он встал из-за стола, оставив на тарелке маленький огрызок недоеденного тоста. – Сегодня я намереваюсь поподробнее разузнать о Мэлори.

– Томас! – окликнула Шарлотта мужа, однако тот уже исчез.

Она добилась именно того, чего хотела бы в последнюю очередь. Вместо того чтобы помочь Доминику, его свояченица всего только рассердила ведущего следствие полицейского. Ну конечно, она и так понимает, что Доминик – такой же человек, как и все остальные, и подвержен всем присущим человеку порокам. Чего, собственно, она и опасалась.

Шарлотта поднялась и начала убирать со стола.

Появилась озадаченная горничная Грейси Фиппс в накрахмаленном до хруста чистом фартуке. Она оставалась такой миниатюрной, что всю ее одежду приходилось ушивать, разве что чуть пополнела, и ее едва можно было отличить от того подростка, которого Питты взяли в услужение семь лет назад. Тогда ей было тринадцать лет, и она искала место в доме – любое место. Теперь девушка чрезвычайно гордилась тем, что работает на полисмена, причем важного, занимающегося всякими значительными делами. Она никогда не позволяла мальчишке мясника или рыботорговца вольничать с собой, резко отшивая их, если те слишком наглели, и умела отдать распоряжение женщине, приходившей дважды в неделю и занимавшейся тяжелыми работами: мытьем полов и стиркой.

– Мистер Питт не доел завтрак! – проговорила она, посмотрев на тост.

– Значит, не захотел, – отозвалась Шарлотта. Лгать Грейси не было никакой нужды. Девушка эта ничего не скажет, однако она слишком наблюдательна, чтобы ее можно было обмануть.

– Наверное, все думает о том преподобном, который спихнул девчонку с лестницы, – кивнула служанка, забирая чайник и ставя его на поднос. – Снова чтой-нить сложное. Скажу по чести, она тоже хороша – дурно ен-то, приставать к преподобному, увидев, што он раздевается, или подумать, што он впал в грех.

Он принялась убирать со стола прочую посуду.

– Раздевается? – с любопытством переспросила Шарлотта. – Большинство людей раздевается, чтобы…

Она умолкла, не зная, насколько Грейси известны мирские подробности.

– Канешна же, – бодрым тоном согласилась девушка, ставя на свой поднос мармелад и масло. – Я хочу сказать, что епископ берет их с собой и раздевается. И тогда он уже больше не преподобный. Он не может проповедовать.

– Ах! Так ты про то, что он разоблачается! – Миссис Питт прикусила губу, чтобы не рассмеяться. – Действительно, это так. Дело и в самом деле серьезное. – Сердце ее вновь упало, как только она подумала о Доминике. – Наверное, мисс Беллвуд нельзя было назвать очень хорошим человеком.

– Некоторым людям енто все очень нравится, – продолжила горничная, забирая поднос, чтобы отнести его на кухню. – Вы собираетесь все разузнать о них, мэм? Я здеся за всем пригляжу. Надобно помочь хозяину, раз у него такое плохое дело. Мы ему опора.

Шарлотта открыла перед ней дверь.

– Он, должно быть, очень озабочен, – продолжила Грейси, поворачиваясь бочком, чтобы пройти вместе с подносом в дверь. – Он ушел очень рано, и он никогда не забывает съесть тост целиком, потому что любит мурмелад.

Ее хозяйка не стала упоминать о том, что Питт ушел в гневе, из-за высказанных ею неоднократных похвал Доминику, из-за ее неосторожности, вскрывшей его старую рану.