Кулинария от Голиба - читать онлайн книгу. Автор: Голиб Саидов cтр.№ 51

Теперь засыпаем 2 столовые ложки муки (без горки) и часто-часто начинаем помешивать в течение минуты, а затем вливаем только что прокипяченную смесь сметаны с «грибным» отваром и продолжаем помешивать. Как только все это закипит, убавляем огонь до минимума и добавляем сливочное масло. Размешиваем, ждем 3 – 4 минуты и выключаем конфорку.

Нам останется только разложить жульен в кокотницы, (либо в одно плоское огнеупорное блюдо), посыпать тертым сыром и запечь в предварительно разогретой (180 – 200 градусов) духовке 1 – 2 минуты. Горячий жульен посыпаем сверху мелко порубленным укропом. Если вы желаете использовать его как отдельное блюдо, тогда отварите отдельно рис, либо картофель.

Пицца. Фото автора

– А в тюрьме сейчас ужин – макароны!

(Из к-ф «Джентельмены удачи»)

Почему-то, в сознании нашего народа, помимо «пиццы», прочно «засел» еще один продукт, который однозначно ассоциируется с итальянской кухней. Это – макароны. Что ж, возможно так оно и есть, однако лично у меня при упоминании макарон в памяти всплывает хлопковая кампания и неразрывно связанные с нею студенческие годы. Российскому читателю старшего поколения, воспитывавшемуся на «картошке», станет немного понятнее то, о чём я попытаюсь изложить ниже.

Советская эпоха была примечательна не только съездами, «пятилетками в четыре года» и бессовестной пропагандой, но также и своими многочисленными кампаниями, которые постепенно, по мере приближения к «коммунизму», приобретали статус постоянных и являлись неотъемлемой частью существующего строя. Будь это, «коммунистические субботники» или «освоение целины», «помощь в уборке урожая картофеля» или «строительные отряды», снаряжавшиеся для отправки на «стройку века» – БАМ (Байкало-Амурская Магистраль). Без них невозможно было представить жизнь простого советского человека, который начиная со школьной скамьи, проходил несколько стадий «посвящения».

В первом классе мы с нетерпением ждали – когда нам нацепят на грудь пятиконечную звездочку октябренка. В четвертом – плакали, если наши фамилии не значились в списках тех, кто имеет право носить треугольный красный галстук и гордое звание «пионер». Наконец, в восьмом – тихо ненавидели всех «комсомольских активистов» и … гордились, что не стали ими.

И уже в студенческие годы большинство из нас, наконец, полностью «прозрев» и «приняв правила игры», установленные сверху, с юношеским задором и энтузиазмом восторженно встречало каждое последующее Постановление Партии и правительства. Так, очередную «хлопковую кампанию» мы ждали с нетерпением и искренней радостью, строя свои планы, ничего общего не имеющие с планами ЦК КПСС. Мы были молоды, красивы и уверены в себе. Это была прекрасная пора, когда живешь бурной студенческой жизнью и не заглядываешь в будущее дальше предстоящего семестра. Едва, проучившись неделю, в начале сентября, объявлялась «хлопковая кампания». А это означало:

а) прекращение лекций и вообще всякой учебы;

б) как минимум – трехмесячная «командировка» в колхоз, где мы должны по идее помочь колхозникам собрать урожай «белого золота», как тогда любили называть хлопок в телевизионных репортажах.

в) это была прекрасная возможность, «выплеснуть» накопившуюся энергию; это означало всевозможные приключения; это танцы по вечерам и романтические знакомства. Словом, – это было по душе.

Единственное, что несколько омрачало, это – макароны. Они неизменно входили в чуть ли не ежедневный рацион бедного студента и избежать их можно было только одним способом – объявить голодовку. Однако, решиться на эту крайность, почему-то, никому не приходило в голову. Макароны нам снились по ночам как кошмары, изменяя свой облик и превращаясь в ужасные чудовища. Они неизменно возникали перед нашими взорами на обед, и на ужин. Величайшим верхом тупости и бестактности считалось, если кто-либо, нечаянно забывшись, задавал вопрос: «А что будет завтра на обед?». Стаж студента хлопкоуборочной компании измерялся километрами накрученных макарон. Этот «километраж» ценился более всего и являлся пропуском на любую «тусовку». Впрочем, такого термина тогда ещё не существовало.

А вы говорите – Италия. Между прочим, знаете ли вы, что немалая часть жителей Пиренейского полуострова, совершенно спокойно относятся к макаронам, а некоторые из них совершенно искренне удивляются сообщению о том, что в представлении многих народов пицца и макароны неразрывно связаны с итальянской кухней?

Учился на нашем курсе мой однофамилец – Саидов Ахтам – старше нас по возрасту года на три – четыре.

После очередного «макаронного» ужина сделалось ему как-то нехорошо: забурлило что-то там внутри и выгнало срочно на улицу. А поскольку, специально для студентов сортиров никто не строил, то – простите – туалетом нам служили бескрайние хлопковые поля. Выбирай любую грядку и … сиди себе на здоровье. От постореннего взгляда тебя укрывают низкорослые кусты хлопчатника, а высоко над тобою раскинуло свою «завораживающую простыню» глубокое южное небо, на котором нежно переливаются жемчужины-звезды, пугая и одновременно маня к себе своим загадочным и таинственным мерцанием. Благодать! Все располагает к умиротворенному созерцанию и философским размышлениям.

Если же, конечно, тебя никто не беспокоит.

Ахтаму в тот вечер не повезло: именно в это самое время, известный на весь факультет своими глубокими астрономическими познаниями и досконально изучивший все 88 созвездий северного полушария астроном-самоучка Голиб, вывел в чистое поле внушительную часть женского коллектива курса на экскурсию по звездному небу.

То ли звезды в этот вечер расположились не благоприятно для моего товарища, то ли Ахтам не совсем удачно выбрал место для «горшка», сказать трудно. Одним словом, маршрут лекции в точности совпадал в этот вечер, с траекторией перебежек нашего товарища.

Я же, увлеченно рассказывая трогательную историю спасения Персеем Андромеды – понятное дело – не удосужился, хотя бы, прислушаться к шуршащим впереди меня кустам хлопчатника. Переходя от одного созвездия к другому, от грядки к грядке, я неотступно преследовал своего несчастного сокурсника. Мои благодарные слушатели также, вместе со мною, витали на седьмом небе.

Лишь однажды, дойдя до истории охотника Ориона, нацелившего свою дубину в правый глаз «быка» – звезду Альдебаран, до нашего уха явственно донесся едва уловимый стон, но, поскольку все были буквально увлечены и заворожены рассказываемой легендой, то по вполне понятным причинам, сей стон был отнесён на счет приготовившегося умереть быка.

Истории про мать Андромеды – созвездие Кассиопеи, про Плеяды и Волосы Вероники, слушались уже в полной тишине.

По окончанию экскурсии, когда мы возвратились обратно в свой лагерь, меня встретил такой громкий хохот в нашей комнате, что стены хрупкого глинобитного сооружения, служившего нам спальней, казалось, не выдержат и рухнут.