Кавалер умученных Жизелей - читать онлайн книгу. Автор: Павел Козлов cтр.№ 133

– Брусницкий провоцирует – он хочет написать рассказ. Смотри, вон, на террасе, с ноутбуком.

Все стали возвращаться, на столе стоял десерт – вино и фрукты.

Марина искоса взглянула на Брусницкого:

– А где стихотворенье для меня?

Он тут же прочитал с какой-то грустью:

Она озвучивает счастье.

Как в слове музыка играет!

Свет в тень лучи свои вплетает,

А мир велик и очень властен.

Нанизывать людей, как бусы.

А вдруг – разрыв, и врассыпную.

Руками, связанными в узел,

Обнять не сможешь, ни в какую.

Бывало, сиживали долго

Сквозь ночь рассветы ожидая.

Как звуки музыки умолкли,

И утро тает, тает, тает.

– В гинекологии я справлюсь и одна, – шепнула Варя, умиленно. Марина ласково смотрела на Антона.

– Ты угадал моё стихотворение, оно – из тишины. Светает, так давайте слушать.

Она включила диктофон, он вспомнил голосом Антона:

Бывало, сиживали долго,

сквозь ночь рассветы ожидая.

Как звуки музыки умолкли!

И утро тает, тает, тает.

А в это время Лиза, с её желанием докапываться в каждых мелочах до истины, тихонько подошла к Брусницкому, просунула ему под локоть свою маленькую, крепкую ладошку, и потянула его в сторону, пока не оказались на приличном расстоянии от всех других гостей, притихших и, казалось, что задумчивых в рассветных сумерках. Лизавета заглянула Брусницкому в лицо, и чуть не требовательно попросила:

– Покажи!

Брусницкий растерялся от недоумения, Лиза стала объяснять:

– Я говорю про ноутбук. Ведь стих ты не по памяти читал. А у меня мозги заточены на всякие шарады.

Он показал ей до сих пор открытую страницу. Дотошная подруга посмотрела, не преминула медленно сказать:

– Я так и знала. Как это беззастенчиво – взять и надуть Марину. А ты писательницу эту, что – лечил?

– Да нет, так. Имя необычное.

Как Лиза верно догадалась – Брусницкий прочитал им акростих. И, если взять по первой букве каждой строчки, то складывалось, как ОКСАНА РОБСКИ.

– Ты лучше напиши про Ксению Собчак, – не унималась Лизавета.

Брусницкий только и сказал:

– Она уже отражена в искусстве. Её нарисовал Делакруа.