Фрэнсис Дрейк - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Губарев cтр.№ 42

Следующая остановка была в месте, которое в отчете Педро Сармьенто де Гамбоа названо Морро-де-Хорхе (Холм Хорхе). Там англичане провели два дня, смазывая жиром днище пинаса и шлюпки. «Индейцы каманчача посетили их здесь, — пишет Сармьенто, — и принесли им немного рыбы, за которую они дали им ножи и другие вещи. Дрейк сам сошел на берег и в двух-трех лигах от того места поймал много рыбы».

Из других документов явствует, что участники экспедиции побывали в районе острова Конститусьон, лежащего чуть севернее мыса Пунта-Тетас. Между островом и материком имеется удобная гавань, в которой англичане повстречали четверых индейцев на двух каноэ. Индейцы знаками дали понять, что водный источник находится южнее, в двух лигах от гавани. Дрейк выслал туда шлюпку, однако матросы смогли найти лишь незначительное количество воды.

Пройдя еще 15 лиг на север, участники экспедиции достигли места, называвшегося Комписи, «также именуемого Пакиса». Здесь Дрейк отпустил одного из индейцев, взятых на острове Конститусьон, подарив ему несколько безделушек. Чуть позже была захвачена рыбачья лодка, которую привязали канатом к корме судна. Однако ночью индейцы ухитрились отвязать ее и сбежали.

4 февраля «Золотая лань» и ее приз стали на якорь в устье реки Писагуа, где находилось небольшое селение Тарапака. По-прежнему испытывая недостаток в питьевой воде, Дрейк выслал к берегу пинас.

«В наших поисках мы попали в местечко, называемое Тарапака, — рассказывает Флетчер. — Высадившись на берег, наткнулись на испанца, который спал, растянувшись на земле.

Рядом с ним лежало тринадцать слитков серебра стоимостью в четыре тысячи испанских дукатов. Нам ни за что не хотелось будить его. Но раз, против желания, пришлось причинить ему эту неприятность, мы решили освободить его от его ноши, которая, чего доброго, в другой раз и не позволила бы ему заснуть, и таким образом предоставили ему, если угодно, выспаться с покойной душой.

В другом месте мы встретили испанца, который гнал восемь перуанских баранов (речь идет о ламах. — В. Г.), навьюченных кожаными мешками; на каждом баране было по два мешка, а в каждом мешке — по 50 фунтов чистого серебра; всего, значит, 800 фунтов весом. Мы не могли допустить, чтобы испанский джентльмен превратился в погонщика, и поэтому, без особых просьб с его стороны, сами предложили свои услуги и стали подгонять баранов, но он не сумел правильно указать нам дорогу. Нам пришлось эту заботу взять на себя, и в результате, вскоре после того, как мы с ним расстались, мы с баранами оказались около наших лодок. Кстати, эти бараны — удивительные животные. По величине они с добрую корову, а силой и выносливостью должны превосходить ее. На спине их усаживалось зараз по трое взрослых и крупных мужчин с одним мальчиком, и нога самого высокого из них по крайней мере на фут не касалась земли, а животное при этом нисколько не жаловалось на тяжесть. Головой они напоминают обычного барана, а шеей — верблюда. Испанцам они приносят громадную пользу, давая тонкую шерсть, превосходное мясо и обычный приплод. Ими пользуются и как вьючными животными, и как верховыми лошадьми. В гористых местностях, где не пройдет ни одна повозка, они тащат большие тяжести на тысячу миль.

Серебро по всей этой провинции Куско можно найти повсюду в земле, где бы ее ни взять: из каждых ста фунтов земли можно получить на двадцать пять шиллингов чистого серебра, считая по кроне за унцию».

В ночь на 6 февраля «Золотая лань», ее приз и пинас появились возле порта Арика. В то время этот город был главной артерией, через которую серебро, добывавшееся на рудниках Потоси, переправляли морем в Кальяо — «морские ворота» Лимы, столицы вице-королевства Перу. В порту корсары застали два испанских судна, на одном из которых (принадлежавшем Фелипе Корсо, то есть Корсиканцу) они обнаружили, по разным данным, от тридцати четырех до тридцати семи слитков серебра и сундук с серебряными пластинками, которые оценивались примерно в 500 песо. Второе судно, принадлежавшее шкиперу Хорхе Диасу, оказалось беднее — на нем нашли груз воска и около трехсот кувшинов с вином и оливковым маслом.

Полагая, что гораздо больше сокровищ можно отыскать в городе, Дрейк распорядился на следующий день атаковать его. Субботним утром на захват Арики был отправлен пинас с шестьюдесятью аркебузирами и лучниками, однако, услышав тревожный звон колоколов и заметив на берегу хорошо вооруженный отряд испанских кавалеристов, десантная группа отказалась от задуманной операции и вернулась к кораблю. Желая устрашить испанцев, Дрейк приказал канонирам произвести в сторону поселения несколько пушечных выстрелов. В тот же вечер корсары продегустировали захваченное в гавани вино. По свидетельству Сармьенто, на борту английского корабля «дули в трубы и играли на музыкальных инструментах».

Забрав на борт Фелипе Корсо с его серебром, какого-то негра и фламандца по имени Николас Йорис (по-испански — Николас Хорхе), Дрейк решил увести с собой судно корсиканца, а второе трофейное судно сжечь вместе с воском и ста кувшинами вина. Впрочем, из показаний Джона Дрейка и Нуньо да Силвы следует, что судно Диаса поджег один из матросов самочинно, без приказа командира.

«Утром они захватили три рыбацкие лодки, — пишет Сармьенто, — и в одной из них отпустили на берег трех испанцев, которых они взяли в Чили, и десять или двенадцать индейцев. Эти трое испанцев отправились в рыбацкой лодке вдоль берега, повсюду поднимая тревогу».

Тревожные известия о нападении англичан на Арику вскоре достигло селения Чуле, служившего гаванью для перуанского города Арекипа. Стоявший в Чуле корабль с пятьюстами слитками серебра был немедленно разгружен по приказу его владельца Берналя Буэно; серебро навьючили на лам и отправили в горы за два часа до того, как пинас Дрейка вошел в гавань. Обыскав испанское судно и обнаружив на нем лишь две бочки с водой, англичане взяли его на буксир и отвели в открытое море, к «Золотой лани».

Три захваченных судна, безусловно, начали сковывать продвижение экспедиции на север, в сторону Кальяо. Поэтому Дрейк решил избавиться от них. На следующий день — очевидно, это было 9 февраля — он приказал забрать вино и немного кедровых досок с капитаны, а также вино с судна, взятого в Арике, затем поднять на всех призах паруса и пустить их без экипажей по воле ветра и течений. В составе экспедиции остались лишь «Золотая лань» и пинас. В тот же день в море было перехвачено еще одно испанское судно, но поскольку на нем ничего не нашли, кроме шестисот кувшинов вина, а вина у англичан и так было в избытке, приз отпустили.

Во вторник 10 февраля Нуньо да Силва записал в шканечном журнале: «Мы обнаружили другой корабль, без груза. В тот же день мы захватили еще один корабль с 200 кувшинами вина».

В пятницу 13-го, проходя рано утром мимо острова Сан-Гальян, корсары заметили три небольших фрегата. Тот, который находился мористее, был взят на абордаж. Согласно показаниям Николаса Йориса, приз принадлежал жителю Лимы Франсиско де Трухильо. Его капитан, Гаспар Мартин, во время допроса рассказал Дрейку о судах, стоявших в порту Кальяо, а также о тех, что ожидались из Панамы. В частности, он сообщил, что суда Мигеля Анхеля и Андреса Мурьеля должны прийти из Панамы и забрать с собой много серебра. Кроме того, из Лимы в порт Кальяо недавно было отправлено 700 серебряных слитков и, по предположению Мартина, их погрузка на суда могла быть уже завершена. Пленник также добавил, что 2 февраля из Кальяо в Панаму ушел корабль капитана Сан Хуана де Антона с большим грузом золота и серебра. Его еще можно догнать, поскольку капитан собирался зайти по пути в некоторые гавани для пополнения запасов муки.