Васек Трубачев и его товарищи - читать онлайн книгу. Автор: Валентина Осеева cтр.№ 35

Коля Одинцов, окружённый кучкой ребят, горячо спорил с кем-то:

– А если товарищ мой человека убьёт, я тоже молчать должен?

На лбу у него выступили капли пота, лицо было серое, нос заострился.

Мазин взял его за локоть:

– Ты это ладно… потом объяснять будешь. А сейчас давай-ка… сними статью. Пусть Белкин заново перепишет. Одинцов повернулся к Мазину.

– Ты это что, с ума сошёл? – заикаясь, спросил он.

– Нет ещё, не сошёл. Это ты… – Мазин с презрением посмотрел прямо в лицо Одинцову, но сдержался и только глухо сказал: – Давай Белкина!

– Мазин, ты что, ещё хуже хочешь сделать? – стискивая зубы, сказал Одинцов. – Всё обманом? А пионерская честь у тебя где?

– Эх ты, пионер! Пионер – это товарищ, а ты кто? – остро поблёскивая глазами, сказал Мазин.

В класс вбежал Саша. Он кого-то искал.

– Одинцов! Одинцов!

– Булгаков, видел? – подбежали к нему ребята.

– Видел… Где Одинцов?

– Саша! – Одинцов спрыгнул с парты и подошёл, к товарищу.

Саша крепко сжал его руку:

– Там фамилия зачёркнута.

Одинцов усмехнулся.

– Ты думаешь, это он? – шёпотом спросил Саша.

Одинцов кивнул головой.

– Что же будет, Коля? Ведь это же… совсем уже… – Саша запутался в словах. – Наверно, на сборе вопрос будет…

Саша умоляюще взглянул на Одинцова.

– Я не знаю, что делать, Саша… Понимаешь, он, верно, сгоряча, со зла, что ли, – с отчаянием сказал Одинцов. – Надо с Митей поговорить. Всё равно он узнает.

– И Сергей Николаевич узнает. Вся школа будет знать, – с испугом сказал Саша и вдруг горячо зашептал: – Я с ним в ссоре, но это ничего не значит, я буду защищать его… Я скажу, что он хороший председатель, что ребята любят его. А ты, Одинцов?

– Я тоже, конечно! Надо просить, чтобы ему только предупреждение сделали в случае чего, понимаешь?

У Саши покраснели веки.

– Ему это ужасно… Он гордый очень.

В класс вошёл Сева Малютин. В синей курточке с тугим воротником он казался очень тоненьким и бледным. На щёки его не то от длинных чёрных ресниц, не то от больших синих глаз ложилась голубоватая тень. Он оглянулся на чей-то голос и громко сказал:

– Это неправда! Он сам скажет всем, что это неправда! – Сева тяжело дышал, но голос у него был сильный и звонкий.

На минуту в классе всё стихло.

– Ручаешься? – спросил чей-то насмешливый голос.

– Ручаюсь!

Надя Глушкова подбежала к Севе:

– Малютин, не спорь! Тебе нельзя…

Петя Русаков втянул голову в плечи и боком подошёл к Мазину:

– Коля, мне нужно тебе сказать что-то…

Мазин даже не взглянул на него:

– Сядь на место, не до тебя мне!

Петя замолчал и тихонько сел на место.

«Сказать или не сказать Мазину? Ведь я же лучше хотел сделать! Я же не знал, что так выйдет, – тоскливо думал он, искоса поглядывая на Мазина. – Пусть лучше он меня по шее стукнет!»

Он снова близко придвинулся к другу:

– Мазин, слушай…

– Ты что лезешь ко мне? У меня и так в голове всё вверх тормашками! – повернулся к нему Мазин. Лицо у него было красное, сердитое.

«Потом скажу, – решил Петя. – Сейчас он, верно, придумывает что-то».

Мазин не придумывал, он думал: «Дело пойдёт дальше… вопрос поставят на сборе. Тогда я и про мел скажу. Честно. Из-за чего дело вышло».

В классе было очень шумно. Ребята кричали, спорили, нападали на Севу.

– Нам его не меньше твоего жаль! – кричал Медведев. – Но раз это он сделал, нечего на других тень наводить.

Лицо Севы вспыхивало от волнения, он часто кусал сухие губы:

– А я говорю, что это не он! Трубачёв этого сделать не мог! Он не трус! И это сделал не он!

– А кто же – ты? – крикнул кто-то из ребят и осёкся.

Васёк Трубачёв остановился на пороге, откинул со лба волосы и встретился глазами со всем классом.

Стало очень тихо.

Васёк посмотрел на Мазина: «Выручил, нечего сказать!» Он сел за свою парту и снова посмотрел на лица ребят: «Ещё подумают, что это я сделал!»

Никто не говорил ни слова, никто не смотрел в его сторону. Молчание было так тягостно и напряжённо, что Лида Зорина не выдержала. Она поднялась с места и громко сказала:

– Трубачёв! Мы хотим тебя спросить всем классом: кто зачеркнул твою фамилию в газете?

Мазин сделал Ваську предупреждающий знак бровями. Он хотел сказать: «Подожди сознаваться! Может, я ещё что-нибудь придумаю».

Но Трубачёв понял этот знак по-своему. Он вспомнил, как Мазин ждал его вечером у крыльца, какое было у него виноватое и трогательное лицо, и решительно ответил:

– Я не знаю, кто это сделал!

И вдруг ясно понял, что именно его, Васька Трубачёва, подозревает весь класс в этом трусливом поступке. Он вспыхнул от новой неожиданной обиды, вскипел от злобы, но… посмотрел на Мазина и опустил глаза.

– Он! – тихо и отчётливо сказал кто-то на задней парте. Звонок заглушил эти слова, но Васёк слышал их, и, когда Сергей Николаевич вошёл в класс, он даже не поднял головы.

– Я знаю, что у вас большая неприятность, – сказал Сергей Николаевич, избегая смотреть на Трубачёва. – Но сейчас мы её обсуждать не будем. Такие вещи разбираются на пионерском сборе организованно, по-товарищески, сообща… А пока успокойтесь, и будем заниматься.

Он начал вызывать к доске.

В число вызванных попал Петя Русаков. Он ничего не боялся и даже был рад, что Сергей Николаевич вызвал его, так как считал, что хуже случившегося ничего уже не может быть. Кроме того, занятия в землянке действительно укрепили его знания, и Русаков отвечал спокойно и уверенно. Сергей Николаевич остался доволен им.

Петя сел на своё место и толкнул локтем Мазина, ища его улыбки и одобрения. Но Мазин только с досадой пробурчал себе под нос:

– Давно бы так!

Он был занят Трубачёвым. Васёк несколько раз поймал на себе его внимательный взгляд и горько подумал: «Боится, что я его выдам… Эх, Мазин!»

Он хорошо понимал, что оправдаться, не выдав Мазина, ему невозможно, но о том, чтобы выдать товарища, совершившего этот поступок ради него, не могло быть и речи. И с каждой минутой камень на душе Трубачёва становился всё тяжелее.

Васёк сидел тихо, не поднимая головы. Он знал, что все, не исключая Сергея Николаевича, думают, что это он, председатель совета отряда Васёк Трубачёв, зачеркнул из трусости свою фамилию в газете.