Васек Трубачев и его товарищи - читать онлайн книгу. Автор: Валентина Осеева cтр.№ 126

Николай Михайлович с волнением ждал указаний из Москвы, ждал нужных людей, которых обещали ему прислать в помощь разрастающемуся партизанскому движению. Ребята уже знали, что с этим самолётом будут отправлены девочки и Сева Малютин. Они полетят вместе с Коноплянко и ранеными бойцами.

Митя часто заглядывал к ребятам, радовался, глядя на них, просил передать письмо его старикам и при первой возможности написать о Сергее Николаевиче всё, что будет известно им самим.

За дорогу от Макаровки до лагеря Митя успел подробно рассказать ребятам, как они с Яковом напали на их следы, как шли по реке до мельницы, как прочитали написанные мелом слова, как обрадовались, найдя первый дорожный знак. Ребята с интересом слушали этот рассказ. Яков дополнял его шутками.

Теперь новые события целиком захватили ребят. Снова предстояла им разлука! Сева и девочки улетали первыми. За ними на рассвете Митя и Яков должны были увести Трубачёва и остальных – им предстоял переход через линию фронта. Генка оставался в отряде.

Ребята не отходили друг от друга. Без конца прощались, давали тысячи обещаний, уславливались о месте встречи.

– Мы сейчас же побежим к вашим родителям! Мы скажем, чтобы они не плакали, что вы скоро приедете! – говорили девочки.

Потом обнимали Митю, со слезами просили:

– Митя, возвратись к нам опять! Если ранят тебя, мы будем за тобой ухаживать, только живи, Митя!

Сева Малютин обнимал всех по очереди: он всех любил, разлука пугала его. Подолгу сидел он с Генкой, не зная, что сказать ему на прощанье. Генка осторожно брал Севину руку, перебирал его пальцы; лицо у него становилось нежным; глаза мягко блестели.

– Ты мне на всю жизнь товарищ, Севка! Только, может, и не доведётся нам больше встретиться.

– Нет, нет! – горячо говорил Сева. – Одна у нас дорога. Ты увидишь: пройдёт война, и мы опять будем вместе!

Мазин и Русаков не находили себе места. Кое-как, правдами и неправдами, им удалось пробраться к Николаю Михайловичу, но Николай Михайлович наотрез отказал им в просьбе остаться в партизанском отряде. Они пошли в «госпиталь» к Макитрючке, чтобы на всякий случай заручиться её согласием. Макитрючка встретила их ласково.

– Ох, вы ж мои вояки дорогие! – сказала она.

Мазин и Русаков с уважением смотрели на перевязанную голову Макитрючки, на забинтованную, круглую, как мяч, кисть руки. Они знали, что Макитрючка в день казни деда Михайла первая бросила гранату в гитлеровский штаб на селе.

– Мы, тётя, с вами бы остались… – осторожно сказал Мазин.

– Як то – остались? Я ж вас брать без разрешения начальника никакого права не имею, – отвечала Макитрючка. – Да и сама в лагере не сижу. Кругом фашисты, чтоб они сгорели! Мне сидеть нема колы – я ж их, чертей, на тот свет гоняю…

Мазин и Русаков ушли ни с чем. Обошли постройки, заглянули под навес конюшни. Там сидели Митя с Генкой. Они говорили о Гнедке. Конь стоял тут же.

– Ты спас мне жизнь, отдал мне своего коня! – растроганно говорил Митя.

– Я его воспитывал для бойца – бойцу и отдал. А теперь вместе воевать будем! – радостно отвечал Генка.

Мазин и Русаков на цыпочках прошли мимо.

За ужином Мазин подошёл к Трубачёву, долго смотрел на него ласковыми и грустными глазами, словно что-то решая про себя, потом неожиданно и горячо обнял товарища:

– Мы с тобой везде вместе были, самое страшное переживали вместе… Я к тебе привык, Трубачёв…

– И я к тебе, Мазин, – удивлённый его лаской, ответил Васёк. – Мы теперь никогда не расстанемся, что бы ни было, – правда, Мазин?

– Правда, – улыбнулся Мазин и, кликнув Петьку, строго сказал ему: – Собирайся!

– Куда? – взмахнул ресницами Петька.

– В тыл. К маме, – решительно ответил Мазин.

* * *

К вечеру на площадке зажгли костры – самолёт должен был издалека видеть место посадки. Выставили дозоры, боясь привлечь внимание врагов. Тихо беседуя между собой, стояли партизаны. Николай Михайлович с Мироном Дмитриевичем были тут же. На носилках принесли раненых. Товарищи подходили к ним, говорили ободряющие слова, прощались. Яков Пряник, присев на корточки, с чувством говорил Илье:

– Возвращайся, друг! Вместе мы к лесному костру пришли… Возвращайся, боец…

Илья глухо кашлял:

– Не скучай обо мне, Яша! Вернусь я – будем вместе врага бить. А если что… бей его за двоих!

Васёк и Саша, разговаривая с Генкой, прошли мимо раненых. Около Ильи Саша вдруг остановился. Лицо партизана показалось ему знакомым. Какая-то давнишняя боль сжала сердце.

Илья тоже напряжённо вглядывался в лицо мальчика, потом губы его раздвинулись медленной улыбкой. Он выпростал из-под одеяла руку и, поманив Сашу к себе, хрипло сказал:

– Вот где свиделись… Слышь, хлопчик, хлеб-то твой взял я тогда…

Саша нагнулся к раненому:

– А я всё думал о вас, всё думал… – Радостное волнение мешало ему говорить, да и слов не находилось. Важно было одно: хлеб он тогда взял! – Я всю жизнь бы думал о вас… – повторял Саша.

Илья ласково и удивлённо смотрел на мальчика. Ребята, готовые к отъезду, стояли маленькой кучкой. К ним подходил Степан Ильич, брал в свои большие ладони их руки, шутил:

– Отвоевались, соколы?

Оксана повязывала ребят платками, совала им в руки байковое одеяло, тихо говорила:

– Если доведётся где Сергея Николаевича повидать, скажите ему – отец умер, а сестра жива… помнит его…

Партизаны ждали. Шёпотом переговаривались между собой. Прислушивались. Никто не ложился спать в эту ночь.

В тишине раздался гул моторов. Все встрепенулись, задвигались, подняли головы. Костры ярко вспыхнули.

– Летит! Летит!

Из-за облаков вынырнул самолёт и, плавно кружась, пошёл на посадку. Люди, толпясь, побежали, размахивая шапками. Посадка прошла благополучно. Шумно приветствовали партизаны приезжих. Засыпали их вопросами о фронте, о Красной Армии, о Москве. Партизаны разгружали ценный груз. Николай Михайлович знакомился с новыми товарищами. Через полчаса самолёт снова поднялся в воздух. Проплыл над поляной и исчез… С ним улетели девочки и Сева Малютин.

– До свиданья, до свиданья, до свиданья! – махали им вслед ребята.

Генка, закинув голову, долго смотрел на облака, за которыми скрылся самолёт, увозивший Севу. Потом порывисто сжал плечи Васька:

– Всех я вас полюбил!..

Площадка медленно пустела.

– Улетели! Теперь ваш черёд, – улыбнулся ребятам Степан Ильич.

На рассвете Васёк, Саша, Коля Одинцов и Мазин с Русаковым вышли из лагеря. Мальчиков сопровождали Митя и Яков Пряник.

Ночью шёл дождь. Лес был мокрый, тяжёлый, под ногами лежали осыпавшиеся листья.