– Он самый.
– Царство небесное, – тихо сказал лейтенант и, кинув бутылку
и жезл под мышку левой руки, торопливо и умело перекрестился.
– Царство небесное, – машинально отозвался Струмилин, глядя
на него во все глаза и не сумев скрыть изумления. – А вы что, знали Костю?
– Мы соседи, – пояснил лейтенант. – Были соседи, да… Сегодня
жена моя собирает стол для тех, кто захочет его помянуть. Эта-то сучка Сонька
никого звать не намерена, вообще сомневаюсь, что она вспомнит, какой сегодня
день, ну, хоть мы… Вы Соньку видели небось, знаете, что это за птица?
– Не имел такого удовольствия, – сухо отозвался Струмилин. –
Однако наслышан сверх всякой меры.
– Во-во! – хмыкнул лейтенант. – Воистину – сверх всякой
меры. Так что вот: приходите к нам после девяти. Я раньше не смогу – на
дежурстве. Адрес Костин знаете? Красных Зорь, двадцать один «а», квартира
девятнадцать. А у нас квартира двадцать.
– Извините, не приду, – неловко отказался Струмилин. – Я
нарочно еду встретиться с друзьями и сходить на Костину могилку. И нынче же
вечером обратно в Нижний.
Лейтенант вытянулся, кинул ладонь к козырьку, словно в
задрипанном «Москвиче» сидел перед ним какой-нибудь министр внутренних дел, а
не худой парень в мятой футболке, которого он только что мучил своей
гибэдэдэшной изощренностью:
– На кладбище пойдешь – передай Косте привет от Гоши
Володина. От меня, значит.
– Обязательно, – кивнул Струмилин и с места взял скорость,
надеясь, что «по знакомству» лейтенант Гоша не обратит внимание на первое, но
такое вопиющее нарушение правил.
Жара, конечно, действует предательски, да и устал он за
последнее время как пес. Это ж надо – ляпнуть такое: на поминки, дескать,
приехал, и нынче же вечером – обратно. Одно из двух: или вечером сядет за руль
пьяный вдрабадан – с поминок-то приличные люди в ином состоянии не уходят! –
или вовсе не будет пить. А разве такое возможно?!
Просто странно, что лейтенант Гоша не обратил на это
внимания. Молодой еще. Вот тот изверг в форме, Васильев, непременно обратил бы!
* * *
– Внимание, дамы и господа! Просьба пристегнуть привязные
ремни и воздержаться от курения. Наш самолет пошел на снижение и через
несколько минут совершит посадку в московском международном аэропорту
Шереметьево-два. Напоминаем, что, в интересах вашей же безопасности, на борту
по-прежнему запрещено пользование мобильными телефонами. Самолет в полосе
низкой облачности, поэтому просим извинить за неприятные ощущения. Спасибо за
внимание.
Иначе говоря, возможна болтанка. Джейсон поморщился. Это не
неудобства, а большая гадость! Он в принципе хорошо переносил полет, но стоило
вспомнить, как трясло при вылете из Сиднея… Джейсон справился с тошнотой, но
многим пассажирам потребовались пакеты. Его соседка, весьма элегантная дама
бальзаковского возраста, была среди таких.
Джейсон, конечно, тактично отворачивался, однако никакого
сочувствия не ощущал. Ведь еще в аэропорту Сиднея эта пассажирка обратила на
себя его внимание своей подчеркнуто ледяной, даже брезгливой ко всему
окружающему физиономией, да и потом, оказавшись его соседкой, держалась
отчужденно, даже не ответила на любезное приветствие, а только стала еще
надменнее.
«Возможно, она опасается моих сексуальных домогательств? –
подумал Джейсон. – Ведь эта феминистская американская мода доползла и до тихой,
патриархальной Австралии! Или, чего доброго, лесбиянка-мужененавистница? От
такой лучше держаться подальше». И он оставил все попытки казаться приятным.
Потом, впрочем, лед тронулся. Дама чувствовала себя столь
неловко, что сама начала робко любезничать с ним. Они даже разговорились, и эта
Келли Рассел оказалась настоящей болтушкой, а никакой не мужененавистницей! В
конце концов Джейсон узнал о причине ее необычной сдержанности и холодности.
Оказывается, Келли – а она направлялась в Россию впервые в
жизни – специально предупреждали насчет этих так называемых «новых русских»,
которых в наше время расплодилось по миру в несметном количестве, совершенно
как кролики. Всем известно, что кролики в середине века оказались настоящим
бичом Австралии, от них, вернее, от их фантастической плодовитости не было
никакого спасения. Завезенные некогда из Англии в качестве напоминания о
родине-доминионе, эти милые пушистые зверьки сделались настоящей угрозой для
знаменитого австралийского овцеводства, поскольку уничтожали пастбища. А ведь
климат Австралии отличается большой причудливостью, и если вдруг наступает
засуха – не жди приплода овец. Теперь же к засухе добавились кролики. Пришлось
повозиться, прежде чем с помощью миксоматоза удалось избавить континент от этой
«славной пушистой» пакости! И то – кролики не раз мутировали, приспосабливаясь
к ожесточившейся против них жизни, прежде чем количество их все-таки уменьшилось.
По мнению миссис Рассел, «новые русские» столь же опасны.
Это раньше, когда «железный занавес» только-только упал и они бросились в
страны цивилизованного мира, их можно было сразу узнать. Как правило, они
чрезмерно толстые, громкоголосые, носят нелепые малиновые пиджаки, за все
платят наличными, причем достают пачки долларов из карманов и швыряют на стол
не считая. Пальцы они при этом держат растопыренными – веером, как говорят сами
русские. Таких особей можно легко выделить в толпе и держаться от них подальше.
Но времена изменились. Русские изменились тоже. Теперь они – не все, конечно, а
самые умные, то есть самые опасные! – похудели, вставили хорошие зубы, выучили
английский (вернее, американский) язык, носят элегантные костюмы и обувь из
настоящей кожи. Теперь они не расшвыривают деньги в пределах свободного мира, а
наоборот – норовят обобрать его как только могут.