Призраки вокруг нас. В поисках избавления - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Холлис cтр.№ 39

Каким был бы мир, если бы каждый родитель говорил ребенку: «Ужасно то, что твоя участь предопределена. Но мы любим тебя таким, какой ты есть на самом деле. Внутри тебя есть источник, твоя душа, и она выражается через желание и устремление. Всегда уважай покой и счастье другого, но иди по своему пути, служи своему желанию, рискуй, вноси в мир то, что просится быть выраженным через тебя. И мы всегда будем любить тебя, даже если дороги жизни уведут тебя от нас»?. И тогда, повзрослев, люди не боялись бы менять жизнь, когда того требовал некий внутренний призыв. Такие люди смогли бы принимать трудные решения, постоянно помня о том, что они могут затронуть других. Но они никогда бы не забывали о том, что должны прожить одну-единственную жизнь, предназначенную им богами.

Конечно, все мы пытались и продолжаем пробовать изменить, перенастроить нашу жизнь, всюду страдание поджидает нас. Однако лучше принять неверное решение, а потом осознать его ошибочность и выстрадать его, чем бежать от всякой ответственности. Одно страдание приходит, другое уходит. Кто-то ценит ту жизнь, которая хочет через него прорваться, кто-то от нее бежит. Вот какими словами Р. М. Рильке напоминает нам о нашем тяжелом наследстве:

Ведь мы – не цветы. Не одним-единственным годом

Нам любить суждено. Набухают, когда мы любим,

Незапамятным соком запястья. [80]

В мире психиатрии и психотерапии наша старая знакомая – депрессия – была заменена более экзотичным, более гламурным термином дистимия. Греческий корень «тимос» означает сильное чувство. Таким образом, выпадает смысл о подавлении, репрессии нашего желания. И теперь речь идет об отсутствии «сильных чувств». Но в действительности чувства не могут отсутствовать, потому что они представляют собой автономные реакции психики на происходящее вокруг. А Эго уже может либо поддаваться им, либо отрицать их, либо проецировать на других, но чувство всегда присутствует. Если в нас находится привратник с ятаганом в руке, который не пускает нас во дворец чувств, то значит мы сами лишаем себя путеводной звезды.

Хорошая новость в том, что желания психики на самом деле никуда не исчезают. Само наличие психопатологии и есть выражение воли нашего желания быть услышанным, и оно готово к любым испытаниям ради этого. Подобно побегам, ищущим света, росток желания пробьет камни подавления, вытеснения и отрицания. Желание способно поставить нас на колени и заставить осажденное Эго вскричать: «Что же ты хочешь от меня?» И тогда бог Эрос, воплотившись в нас, будет воспевать жизнь [81] . В каждом из нас идет гражданская война между естественными желаниями выражения и репрессивными силами приспособления и истории. Даже временный триумф навязчивой истории не может «спасти» нас еще от одного наваждения – призрака непрожитой жизни, о котором мы будем говорить в последней главе. Здесь хочется привести строчку из стихотворения У. Х. Одена «Памяти Зигмунда Фрейда»: «Печален Эрос, городов строитель, // И Афродита беспорядочная плачет» [82] . Рискнув вновь отдать почтение этим забытым богам, мы начинаем уважать наши желания, мы снова служим жизни.

* * *

Сегодня в течение рабочего дня я около восьми часов беседовал с людьми, которые пытаются лавировать среди порогов и скал жизни. Две женщины – одна из них мать, потерявшая дочь, а другая – психотерапевт, которая недавно овдовела. Обе они рассказывали о непрекращающейся скорби, о памяти, которая не дает ничего забыть даже в хорошие дни и высасывает всю энергию из настоящего. (Я сам переживал все это.) Но каждая из них решилась на то, чтобы «пережить» это наваждение, открыть сердце миру и своей всепоглощающей скорби. Когда мы с женой потеряли сына, мой врач посоветовал антидепрессанты. Я взял их, а придя домой, выкинул. Мне было необходимо почтить память сына подлинным переживанием потери. «Пережить» – значит пройти через то, о чем не хочется даже думать, но ведь бегство – еще страшнее. Непроработанная скорбь приносит депрессию, а иногда и нечто более страшное. Можно вспомнить слова из трагедии Эсхила «Агамемнон»:

По ночам, во сне, щемит сердца,

Поневоле мудрости уча.

Небеса не знают состраданья.

Сила – милосердие богов [83] .

Другой мой пациент сражается с призраком поглощающего родителя, поселившимся в его жене. Только в терапии он понял, что было первично, а что – вторично. Со стороны это очевидно, но он только-только начал осознавать, как детство, проведенное с родителем-нарциссом, стало элементом внутрипсихического имаго себя и другого, привело к браку именно с этим человеком. Глядя со стороны, мы не удивляемся, что мужчина в возрасте сорока двух лет ушел от жены. Но этот поступок вызвал мощнейшую тревогу, которую испытывает ребенок, когда освобождается от взрослого покровителя. И этому хорошему человеку теперь нужно «пережить» страх и начать все сначала.

Что говорить впустую? Все мы способны на глубокие прозрения и умные советы, когда речь идет о других. Но ведь каждый из нас застрял по-своему. В своих интерактивных мастерских я просил людей описать, где в своем развитии они на данный момент застряли. Как я уже говорил, на всех четырех континентах, в Москве и Ванкувере, в Сан-Паулу и в Атланте, никто никогда не просил уточнить, что я имею в виду. Люди сразу принимались отвечать на мой вопрос. Тот факт, что мы сразу же готовы указать то место, где мы застряли, говорит о том, что дело не в знании, а в том, что архаичный страх не дает нам выбраться. У скорбящих родителей и у врача, ужаснувшегося непосильной ответственности, выход только один – вперед, «пережить» и пройти дальше.

Тем из нас, кто побывал в круговоротах ада, трудно представить какую-либо альтернативу. Возможно, ничьи мучения не сравнятся с судьбой Эдипа, который, сам того не желая, погубил отца, женился на матери и произвел на свет с ней детей. Поняв, что он натворил, этот истинный мудрец осознал главное – он не знал, кто он есть на самом деле. И он ослепил себя, будучи не в силах видеть плоды своих деяний, и попросил для себя смертной казни. Но для него приготовили более суровое наказание – изгнание, долгие годы мучительных раздумий над своей жизнью и всеми принятыми решениями. Есть предположение, что в старости Софокл вернулся к этой истории, и в финале Эдип после долгих лет изгнания и покаяния приходит в рощу в Колоне, и там находит покой, мир и благословение богов, которые делают его одним из них.

Мне на ум так же приходят строки из позднего, замученного сердечными приступами Йейтса. В 1929 году в «Диалоге поэта с его душой» он пишет: «Такая радость в сердце поселится, // Что можно петь, плясать и веселиться, // Блаженна жизнь – и мир благословен» [84] . Молодому человеку не простили бы таких слов. Сказали бы: «Поживи еще пару десятков лет и увидишь, что жизнь сделает с тобой и теми, кого ты любишь. Тогда и поговорим». Но Йейтс, как Эдип, как многие из нас, это выстрадал, «пережил». Можно сказать, что благословение получают те, кто идет вперед, какие бы зловонные омуты боги не создавали на их пути. Они потом и кровью заработали это благословение. Никто из тех, кто ищет легкий путь или бежит от ответственности, не пройдет дальше и не получит богатств. В юности мы не готовы к переживанию этого богатства полноты, как не готовы и к испытаниям. Изобилие исходит из глубин, из нового видения и смиренного преклонения перед тайнами вселенной.