Жизнь продолжается - читать онлайн книгу. Автор: Александр Махнёв cтр.№ 23

Через часик, с добрыми напутствиями от сослуживцев, но с отвратительным настроением он побрёл домой.

Поход этот, бессонница, дурные мысли, самоедство, которым он заразился в последние дни, немедля отразились на самочувствии. И сердечко стало ныть, и слёзы комком к горлу. Верно врачи сказали, болен он.

Впервые за три десятилетия Пал Палыч слёг. Маша «скорую» вызвала. Температура к тридцати девяти, кардиограмма плохая, слабость, все симптомы заболевания. Какого? Врач, поговорив с Марией Ивановной, констатировал: депрессия!

Ну и что делать?

Как что делать?

Лечить!

Мария Ивановна с дочерью долго шептались на кухне, куда-то звонили, опять шептались, не забывая периодически пообщаться с Палычем.

– Как, дорогой, как себя чувствуешь? Вот отлично, температура спала, прекрасно. А горло не болит? Поешь, давай, я тебе твои любимые пельмени сделаю. Паша, на, прими лекарство. Да! Надо! Никаких отговорок. Давай, пей…

И опять на кухню, и опять к телефону…

Звонок.

– Паша, тебя.

Вот так новость! Звонил Серёга, двоюродный брат из Сибири.

– Пашка, ты как? Здорово, дружище! Как болеешь? Да брось ты! С меня пример бери, сто лет не болею. Дом, охота, рыбалка, куры, свинюшки, и так далее. Давай ко мне! Так ты и не работаешь? Нет, нет! Никаких отговорок, давай, я тебе здоровье в момент подправлю. Никаких отговорок. Всё, жду. Дай Марии телефон.

Мария Ивановна ещё пяток минут пообщалась по телефону.

– Хорошо, хорошо. Конечно, конечно! Что привезти? Хорошо, я тебя поняла. Обнимаю, Светланке и старикам привет. Всё, пока!

Брат приглашал в гости, к себе в небольшой городок под Новосибирском. Как всегда, делал он это шумно, возражений не терпел.

А принимали сибиряки ой как тепло. По-сибирски, тепло и с размахом, во всю ширь русской души. Паша пару раз летал к брату, знал это гостеприимство, чувствовал его и желудком, и больной головой после застолий, но всё это от души. Так просто принято.

– Паша, а на самом деле, может, съездишь к брату? Не виделись ведь давно. Да и отвлечёшься от дел своих, родные места посмотришь, на могилку к деду и Марине Тимофеевне сходишь, а? Как ты?

– Да погоди ты, сорока, голова и так раскалывается, дай отдохнуть.

Паша повернулся к стене и сделал вид, что засыпает. Мария Ивановна, прикрыв дверь, тихонько вышла на кухню.

Как вы, видимо, и поняли, звонок Пал Палычу организовала Мария Ивановна. Она же и попросила Сергея отвлечь наконец-то брата от его горьких дум о работе, о своей любимой бухгалтерии.

Надо сказать, Серёгу особо упрашивать не нужно было. Парень компанейский, душа нараспашку, зычный голос, мощный смех. Его шутки и прибаутки знает вся округа, в друзьях-приятелях у него все: и соседи, и милиция, и егеря, и власти местные.

Кто не знает «Серёгу Охотника»?

Маша с мужем это увидели воочию, при последнем посещении сибиряков два года назад.

Она была уверена: мощный, активный Серёга выведет Пашу из депрессивного состояния, поможет наконец-то понять и почувствовать реалии жизни, смириться с положением пенсионера, да и начать простую, нормальную жизнь пожилого человека.

Паша к стенке-то отвернулся, но не заснул. Звонок брата чем-то сильно взволновал его, будто током ударила это могучая Серёгина энергия.

А почему бы и нет? Вот возьму и уеду А может, там вообще жить останусь. Там, на родине, где могил родных за три века полкладбища.

Что держит?

Да ничего.

Пенсионер! Во как гордо и значимо звучит.

Пенсионер!

Конечно, поеду! Что тут долго думать! Надо ехать. Всё, решено.

С этой успокоительной и радостной мыслью Пал Палыч и уснул. Сказались бессонные дни, моральная усталость, да и разговор с брательником несколько расслабил.

Проснулся Паша аж в двенадцать часов следующего дня. Слабости нет, голова не болит, настроение боевое.

– Маша! Ты где?

– О-о-о!!! Проснулся! Молодец, а я уж переживать стала. Надо же, почти шестнадцать часов спал. Как себя чувствуешь?

Палыч усмехнулся.

– Отлично, выспался прекрасно, и счёты уже не снились. Слушай, может действительно к Серёге рвануть? Уж очень просил подъехать.

– Конечно, езжай! Я бы с тобой тоже поехала, скучаю по сибирякам, но сам понимаешь, в школе вновь запарка, дел по горло. Езжай.

Все последующие до отлёта дни у Пал Палыча проблем было достаточно.

Прежде всего – билеты. Их надо заказать и выкупить. На всё время требуется. Далее. Купить подарки. Тоже непросто, родни ух как много. Всех расписали с Марией и определили примерно, кому что. Ну, и по магазинам побегать надо да поискать эти самые подарочки.

За хлопотами незаметно пролетели денёчки. И вот экипированный «от и до» Пал Палыч готов убыть на родину предков.

– Ну что же, присядем на дорожку.

– Паспорт, билеты, деньги, всё взял, не забыл?

– Пап, ты смотри, воду с собой не тащи, выпей до контроля и выкинь, всё одно не пустят с бутылью.

– Знаю, знаю.

– Однако всё, поехали.

Чемодан в багажник, сам на заднее кресло. Такси рвануло в Домодедово.

– Пашенька! Счастливой тебе поездки!

Несмотря на ранний час, в аэропорту Толмачёво Пал Палыча встречал весь цвет большого смирновского клана.

Впереди всех в куртке нараспашку сам Сергей, Сергей Дмитриевич Смирнов, если уж быть точным. Рядом жена Светлана, двоюродные сестры Палыча Маринка и Наташа, их мужья.

Растроганно братья обнялись.

– Серёга, ты бы ещё оркестр и ковровую дорожку к встрече организовал.

– А что, нужно было? В момент…

Шум, объятия, восторги…

– Ну ты хорош, мордаху вон нарастил, а животик, животик, как у деда, а…

– Паш, ты тоже не истощён, глаза, правда, почернели. Что, не выспался? Сейчас, погоди, приведём тебя в чувство! Куда первым делом едем, а?

– Что же тут гадать? В баню, конечно…

Смех, слёзы радости, вновь объятия.

Поехали.

Жил Сергей с семьёй в добротно срубленном деревянном двухэтажном доме, километрах в пяти от города. Участок – соток тридцать, куча строений на участке.

– Когда ты всё это успел? Два года назад ты же только строился, в городе в трёшке на первом этаже жил, так?

– Да долго ли умеючи? Оставил хату старшему, Саньке, и сюда, на просторы. Пойдём, посмотришь.

Экскурсия по усадьбе заняла больше двух часов, и всё это время Пал Палыч не переставал удивляться.