Сколько вы стоите. Технология успешной карьеры - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Степанов cтр.№ 43

Увы, реальный француз так же мало похож на д'Артаньяна или Высокого Блондина в черном ботинке, как каждый из нас, русских, – на Раскольникова или Распутина (а именно этими хрестоматийными мерками нас часто и меряют). Каков же он на самом деле? Можем ли мы с ним понять друг друга, поладить, вместе взяться за общее начинание? Разумеется, можем. Но для этого надо за привычным, но иллюзорным портретом разглядеть реального человека с его непридуманными национальными особенностями, с ярким, неповторимым национальным характером.

Большинство русских, которым довелось хоть немного пожить во Франции, готовы согласиться: в целом французы более, чем мы, патриотичны. Чего греха таить, многие из нас поспешили разделить с американцами их наивную иллюзию, будто весь мир – это более или менее отдаленные окрестности Лос-Анджелеса и цивилизованный человек сегодня просто обязан жить по голливудскому стандарту. Французам такой взгляд совершенно чужд. Так что не удивляйтесь, если местный официант или портье откажется говорить с вами на том иностранном языке, который вы с грехом пополам освоили как язык межнационального общения, то есть на английском. И скорее всего даже не потому, что он по-английски не понимает. Для француза выучить английский не сложнее, чем для русского украинский. Вы по-украински говорите? То-то же. Вот и француз считает совершенно излишним изъясняться у себя дома не на родном языке. Существует даже особый закон, препятствующий проникновению англицизмов во французский язык, на радиостанциях установлена строгая квота для иноязычных песен.

Разумеется, американские фильмы идут и по французскому ТВ, но здесь, пожалуй, нет такого непристойного их засилья, как у нас. А вообще телевизионные программы у них и у нас очень похожи: новости, конкурсы, реклама, кино, «мыльные оперы». И рекламируется тут почти то же, что у нас, но в более быстром «французском» темпе, с еле уловимым легким французским юмором. Например, вообразите в качестве рекламного персонажа неказистую уборщицу средних лет, приводящую в порядок, пардон, общественный туалет. О чем мечтает эта дама за столь прозаическим занятием? Да понятно о чем… И вдруг, как по волшебству, мечты сбываются: из туалетных кабинок в ритме танго выпрыгивает полдюжины юных красавцев в одном исподнем, из писсуаров, как из банкоматов, сыплется дождь золотых монет. Ну а третье желание? Шоколадный батончик известной марки!!! Согласитесь, впечатляет.

Если предположить, что французское телевидение хоть в какой-то степени отражает ценности своего народа, то, судя по передачам и фильмам, можно сделать вывод, что на первом месте по значимости у французов любовь – amour. (Не путать с сексом! Обычный семейный французский фильм стыдливо избегает откровенных сцен, напоминая этим «романтический» советский кинематограф.) На втором месте – семья, традиции. На третьем – всякого рода общественно-политические проблемы – преступность, наркотики, СПИД, коррупция и т. п. Для сравнения: у нас, пожалуй, на первом месте политические проблемы и только где-то на десятом – семья с малой толикой любви. Ну и, разумеется, заморские боевики с вольным переводом: fuck you = пошел к черту, и т. п. Французские тексты можно переводить и точнее, без ущерба для общественной нравственности.

Что же касается самого французского языка, то, даже потратив годы на его изучение, не питайте иллюзий, будто освоили его в совершенстве. Все равно в вас очень быстро распознают иностранца, в каком бы уголке страны вы ни оказались. Потому что тот французский, который обычно изучается как иностранный, чем-то напоминает латынь, то есть существует виртуально, а реальные люди пользуются его разнообразными производными. Ни один француз не даст вам точного определения, что же такое безупречный французский язык. Если вы хотите овладеть хорошим французским – сомнений нет, это можно сделать только во Франции. Но если вам повезет обосноваться в этой замечательной стране на некоторое время, то вам откроется следующее. Вы поймете, что к северу от Арденн говорят иначе, чем к югу. Затем вы убедитесь, что к северу от Соммы говорят иначе, чем к югу от Луары, и еще иначе по ту сторону Центрального массива, и что вообще имеется примерно шесть десятков различных диалектов. Так что представляется почти немыслимым определить, кто же в конце концов во Франции говорит действительно на хорошем французском языке. Лионцы издеваются над марсельцами, жители Бордо над жителями Лилля (если только последние в это время не потешаются над анжерцами), уроженцы Ниццы высмеивают уроженцев Тулузы, парижане – всю Францию, вся Франция – парижан. Впрочем, наши соотечественники чаще всего оказываются именно в Париже, который все больше напоминает Вавилон смешением языков и наречий, либо на средиземноморском побережье, где никаким акцентом давно никого не удивишь. Так что объясниться, наверное, все-таки удастся, если только не притворяться американцем.

А как насчет французской галантности? Она, пожалуй, несколько преувеличена молвой и не всегда заметна за непривычной для нас раскованностью. Тем не менее французская галантность – это не миф. Русский обычно любезен с теми, с кем полагается по статусу, либо с теми, к кому он душевно расположен. Француз любезен изначально, если только вы не приметесь своим поведением доказывать ему, что заслуживаете иного отношения.

В общении французы легки, дружелюбны, непосредственны. Это теплый народ, легкий, эмоциональный, порывистый. В каком-то смысле они являют собой антипод нашему свинцовому мироощущению. Но, как говорится, где тонко, там и рвется, – наш перманентный стресс им, пожалуй, не по силам.

Француз может быть капризен и раздражителен, но не безразличен. Может быть расчетлив. Но и в расчетливости француз по-детски азартен, и жадность его какая-то ребяческая, так что на нее обидеться трудно. В нем никогда не будет холодной, отчужденной рациональности, своим цинизмом убивающей все живое.

Создается впечатление, что французы все делают играючи – играя торгуют, шьют, готовят, обслуживают… Без надрыва и натужного кряхтенья, легко, изящно, артистично, как бы по мере естественного созревания желания выразить себя. И это не может не вызвать глубокого уважения.

О красоте французов. Интересно, откуда взялся этот миф? Припомните лица Габена, Бельмондо, Депардье. Вот уж красавцы!.. Отчего же тогда вздыхают по ним домохозяйки всего мира? Потому что они и в самом деле красавцы, только не в вульгарном, кукольном смысле этого слова. Можно даже сказать, что во Франции нет некрасивых мужчин. Любые издержки внешности здесь компенсируются умением держаться дружелюбно, открыто и в рамках приличий как естественной меры любых отношений. При этом даже в уличной спешке француз успевает метнуть пылкий и красноречивый взгляд на проходящих женщин, мгновенно оценить их «убойную силу» и поднятием брови сообщить миру свою оценку.

Француженки, вопреки распространенному у нас мнению, держатся достаточно скромно и совсем не вызывающе. Реальные француженки подкупают простотой, естественностью, а вовсе не мифическим «шиком-блеском». Напротив, как правило, тут нет никаких ухищрений во внешнем облике, яркую косметику встретишь нечасто. Наши дамы, отправляясь на родину Кардена и Сен-Лорана, наивно полагают, будто там каждая улица – продолжение подиума. Если на парижской улице вам встретится особа, словно сошедшая с подиума, можете смело заговаривать с ней по-русски: скорее всего, это соотечественница. Француженки выглядят молодо и бодро за счет стройного сложения (поскольку явно не переедают) и легкости нрава. А их одежда и прически обычно незатейливы. В целом в Париже носят то же, что и в Москве, но как-то проще, лаконичней, без резких «наворотов». На этом фоне поражает обилие витрин с нарядной одеждой и бальными платьями – куда их надевают? То, что не на улицу, – это точно! А туда, где принято так одеваться, не каждого из нас еще и пустят, да и далеко не все французы туда вхожи.