Едва успев после этого разговора подмигнуть
зачарованно слушавшей Алене, Александр снова поднял трубку и твердым,
командирским тоном принялся убеждать какого-то Василия в том, что поход его
жены в пивбар со своим коллегой после работы – еще не повод с ней немедленно
разводиться.
Потом был довольно долгий перерыв, во время
которого Алена пыталась выбить из Александра кое-какие профессиональные тайны,
а он молчал, как Кочубей на пытке. Вообще, похоже, что он уже раскаивался и в
том, что вчера пообещал Алене взять ее с собой в службу доверия, и в том, что
сегодня выполнил свое обещание. Но после того, как он положил вчера вечером
руку на плечо Алены и сказал напугавшие ее слова, мол, поздно, уже поздно (не
имея в виду, как он уверял потом, ничего, кроме того, что поздно запирать
дверь, когда вечеринка практически закончилась!), она чуть не впала в истерику.
Из глаз хлынули слезы, ее била дрожь. Компания веселилась, а Александр, человек
здесь совершенно случайный (друг, работавший в Доме связи, пригласил его на
день рождения, который решил отпраздновать не дома, а на работе, потому что,
как человек женатый, не мог пригласить домой свою пассию), маялся от скуки. И
вот такой подарок судьбы – смертельно перепуганная женщина, в которой он, к
своему изумлению, узнал местную знаменитость, писательницу Дмитриеву!
Алена была изумлена не меньше. Нет, строго
говоря, Александр оказался не первым, кто узнал ее по фотографии, появившейся
недавно в одной из наиболее популярных здешних газет – «АиФ – НН», может
статься, и не последним. Но все равно – она не переставала удивляться,
смущаться и видеть в этом какой-то подвох. А сейчас продолжала действовать
хроническая мания преследования: она даже подозревала Александра в сговоре с
парнем в черной куртке... но только до той минуты, пока новый знакомый не начал
расспрашивать о случившемся. Пока она не услышала его вкрадчивый голос, не
поглядела в эти глаза, которые одновременно выражали и сочувствие к ее слезам,
и уважение к ее творчеству (он даже читал два или три романа писательницы Алены
Дмитриевой), и восхищение ее красотой (еще Тургенев подметил, что страдания
чрезвычайно к лицу русским девушкам, и хоть Алена девушкой давно быть
перестала, все же она оставалась русской, и страдания продолжали ее украшать!),
и в то же время – неприкрытое мужское желание...
Нет, Александр вел себя идеально. Проводив ее
домой, не сделал даже попытки навязаться в гости, просто дружески чмокнул в
щечку. Но именно его блудливые глаза оказались самым действенным
терапевтическим средством для перепуганной Алены. А кроме того – твердо данное
обещание сводить ее завтра же утром в службу заочной психологической
консультации (то, что называется в просторечии «Телефон доверия»).
– Как ни странно, человека очень утешают
горести ближнего, – серьезно сказал Александр. – Когда знаешь, что не
у одного тебя болит и рвется на части душа, это иногда помогает взглянуть на
свою проблему со стороны и убедиться в том, что все на свете относительно.
Алена задумалась. То есть навязчивое желание
парня в кожанке непременно прикончить Алену Ярушкину – это нечто относительное?
И ему не стоит придавать особого значения? Ну, тут уж Александр немножко
перебрал... Но в чем он абсолютно прав, это в том, что не стоит зацикливаться
на своих горестях. Они, конечно, кажутся Алене всеобъемлющими, однако вряд ли
кому будет интересно, если свой новый детектив она посвятит целиком и полностью
своим переживаниям. А она совершенно определенно делает крен в эту сторону.
Говорят, что случайных встреч не бывает. Бог его знает, этого Александра, может
быть, встреча с ним поможет прийти в себя? И до чего приятно, когда такой
молодой-красивый смотрит на тебя ждущими глазами...
Впрочем, сейчас Александр смотреть-то на Алену
смотрел, но, по всему чувствовалось, видел не ее, а пытался вообразить себе
женщину, которая говорила с ним таким испуганным, нервным тоном и словно бы еще
не решила: доверить свою проблему незнакомому человеку или бросить трубку,
замкнуться в себе, пережить беду молча. Перетерпеть! Оттого она и мнется, и толчет
воду в ступе, цепляясь за второстепенные мелочи: женатый – холостой, пожилой –
молодой...
Однако до чего же приятная мелодия звучит!
Теперь это аккордеон. Никогда ничего подобного Алена и слыхом не слыхала.
– Знаете, – негромко проговорил
Александр, – вы ведь для чего-то набрали наш номер, верно? Вот и скажите
то, что у вас наболело. Вспомните, вы в любой момент можете положить трубку и
прекратить этот разговор, правда? Вы ничем не рискуете, доверившись мне.
– У меня сын... сын... – выпалила она с
отчаянной решимостью. – Он связался... мне кажется, он попал в компанию,
которая тянет его в какой-то омут.
– Наркотики? Секта? – быстро спросил
Александр. – Криминал?
– Наверное, криминал. А как иначе? Если
днем они изображают из себя массажный салон, а по сути дела, это публичный дом?
Вы посмотрите рекламу в газетах, в том же «Перекрестке»: все наслаждения
тайской эротики! Самые очаровательные девушки! Воплощение всех ваших самых
изысканных фантазий! Что это, по-вашему, как не реклама публичного дома? А
телефон, главное, тот же самый.
Ну что ж, подумала Алена, обычное дело.
Сколько раз она читала в газетах о таких случаях!
– И что же именно вас волнует? –
мягко спросил Александр. – Существование этих так называемых салонов, а на
самом деле – замаскированных публичных домов? Увы, таковы реалии нашего
времени, с которыми мы не в силах бороться. А кроме того, ваш сын... Простите,
сколько ему лет?
– Двадцать два! – с отчаянием
сказала женщина. – Он еще студент. В медицинском учится. Совсем мальчик!
– Ну, не такой уж он мальчик, –
вздохнул Александр. – Я понимаю, что это ваше любимое дитя. Свет и смысл
вашей жизни. Вы, очевидно, вырастили его сами, без мужа, ведь так?
– Так...
– Это я сразу понял. Матери, которая
растит сына одна, порою трудно понять, что ее самое родное существо – все-таки
существо другого пола. Это не девочка, не дочь, которую можно пришить к своей
юбке, удержать в доме. Это мужчина. А у мужчин, вы должны это понять,
существуют свои потребности. От них никуда не деться, как бы вы ни старались. И
если ему нужна женщина...
– Да вы что? – перебила его
собеседница почти грубо. – Вы о чем говорите? Вы думаете, я не понимаю
элементарных вещей? У меня, между прочим, у самой есть любовник, я отлично
знаю, как важен мужчине секс. Если бы мой сын посещал публичный дом, чтобы
иметь там женщину, я бы практически не переживала. Но все обстоит совсем иначе!
Это его имеют женщины! Понимаете? Он работает в этом публичном доме! Он
проститутка!
И она расплакалась, заглушая музыкальные
переливы.
– Господи боже! – пробормотал
Александр и взглядом приказал Алене молчать.