Братья по крови - читать онлайн книгу. Автор: Саймон Скэрроу cтр.№ 17

– Я так понимаю, на армейской службе ты задерживаться не собираешься?

– По мне, так чем скорее бы она закончилась, тем лучше, – с чувством признался Отон. – Как бы ни любил я свежий воздух и простоту нравов, а все ж второго такого места, как Рим, на свете нет, не правда ли?

– По счастью, – вставил Макрон, отягченный неприятными воспоминаниями о столице.

– Лично я без него еще вполне могу обойтись, – сказал Катон. – Хотя недавно женился и оставил там свою супругу. А тебя, я так понял, жена сопровождает в походе?

– Верно. Разлучаться с Поппеей мы никак не можем.

– Но сейчас-то вы в разлуке…

– Вовсе нет. Ее повозка следует с когортами, что идут в подкрепление Осторию. Честно говоря, я потому и припозднился на охоту. Высматривал с утра, не подойдет ли к лагерю колонна. Да вот не подошла… А я теперь впал в немилость у военачальника.

Впечатление этот молодой офицер производил двоякое. Такого невоенного склада трибуна Катон видел, пожалуй, впервые. А присутствие здесь, на самых дальних границах империи, его жены свидетельствовало или о немыслимой взаимной любви, или же в этом, как намекнул Гораций, крылось нечто иное. Катон решил копнуть поглубже:

– Вообще-то это весьма необычно: офицер берет с собой в дальний поход жену… Лично я однозначно не хочу, чтобы моя Юлия терпела неустроенность и тяготы лагерного быта, независимо от того, как сильно я по ней скучаю.

Отон опустил глаза, якобы сподручней пристраивая колчан.

– Тут на самом деле не все так просто.

– Вот как? Почему же?

Трибун цокнул языком.

– Отбыли мы, как бы это сказать, под некоей завесой. Дело в том, что Поппея была замужем за другим – угрюмым, нелепо жадным и без нужды подозрительным брюзгой, с такими вот ушами и лишь таку-усеньким влечением тела и души. Руф Криспин. – Отон остро глянул на Катона. – Ты с ним, часом, не знаком?

– Впервые слышу.

– Не удивлюсь. Быть невидимым на всех общественных собраниях – это у него возведено в ранг искусства. С такого, как он, впору ваять какую-нибудь безвкусную скульптуру из тех, что стоят в провинциальных магистратах – вы понимаете, о чем я.

Макрон, украдкой глянув на Катона, недоуменно пожал плечами.

– Ну да ладно, – продолжил Отон. – История длинная, так что я ее отчасти сокращу. Словом, я соблазнил Поппею. – Он задумчиво усмехнулся. – А если точнее, то это она соблазнила меня. В плане обольщения она несравненная искусница.

– Эта особа мне уже нравится, – расплылся в улыбке Макрон, за что удостоился от трибуна сурового взгляда.

– И вот через какое-то время мы уже были безумно друг в друга влюблены, – продолжил он рассказ. – Стоит ли говорить, что радость наша не знала границ и уж тем более ограничений…

– Бьюсь об заклад, что Руфу Криспину это пришлось не по нраву, – предположил Катон.

– Не то слово! Он просто рассвирепел. Можно сказать, впервые в жизни проявил какие-то эмоции. И вот он направился прямиком в императорский дворец и стал требовать, чтобы император Клавдий обоих нас примерно наказал. Поскольку Криспин все еще состоял с Поппеей в браке, то имел полное право обойтись с нею, как ему заблагорассудится. Но по глупости Криспин стал слишком досаждать императору своей настойчивостью. Разумеется, надо было соблюсти какую-то видимость, что-то сделать. И император Клавдий потребовал, чтобы Криспин расторг с Поппеей брак. Перед нами же встал выбор: либо ссылка в Томы [9] , либо я беру Поппею в жены, поступаю в войско, и мы исчезаем с нею из Рима на год или два, пока скандал не утихнет. Надо сказать, что Овидия я начитался достаточно для понимания: Томы – последнее место на свете, где мне хотелось бы оказаться. Во всяком случае, так я считал до того, как очутился здесь. – Отон пожал плечами. – Такие вот обстоятельства. Или, выражаясь поэтическим языком, моя повесть любви и скорби.

Их прервал протяжный звук рога. Оказывается, офицеры вокруг уже заняли позиции – в том числе и Осторий с легатами, вставшие у горловины коридора из ширм.

– Ну что, начинается, – сказал Макрон, вынимая и накладывая на тетиву первую стрелу. Офицеры изготовились по всему строю. Что до Отона, то он выхватил и приспособил стрелу одним быстрым слитным движением.

– Я вижу, для тебя это занятие не внове, – заметил Катон.

– Еще бы, – кивнул трибун. – Я ведь родом из Умбрии, там у нас поместье. Охоте выучился, едва лишь начав ходить.

Рога отозвались и с дальнего конца дола, где пришли в движение загонщики. Одни, продвигаясь, стали колотить палками по камням и кустам, другие били друг о друга металлические котелки и попеременно гудели в рога. Было видно, как впереди них порывистым шевелением оживал орляк и вереск; вот уже первые олешки вынырнули из кустов и, перескакивая, побежали вниз по склону под мнимую защиту деревьев. До добычи было все еще далековато, и Катон опустил лук, удерживая стрелу наконечником вниз.

– Клянусь богами, – с веселым удивлением сказал Макрон, – мяса на столе будет нынче вдоволь. Старик предугадал верно: дичь здесь так и кишит.

Рога загонщиков гудели все громче, отчетливей слышалось бряканье котелков и шлепанье палок. Катон в безудержном азарте поднял лук, смыкая пальцы правой руки на тетиве. Край леса, в котором скрывались охотники, находился не более чем в паре сотен шагов, и вот из ветвей на опушку выскочила довольно крупная олениха, следом – еще две, а за ними – олень-самец, горделиво вскидывая рога. Катон повел луком, намечая цель.

– Рано, префект! – тихо одернул Отон.

Катон опустил оружие и обернулся:

– Почему?

Трибун указал на верховного у горловины коридора.

– Не знаю, где охоте учился ты, но у нас дома полагается, чтобы первым выстрелил хозяин.

Катон мысленно ругнул себя за недотепистость: в самом деле. Прежде в армии он охотился только на кабанов, причем с седла. Сама охота протекала иначе, но условности-то были те же. Подчиненные терпеливо скакали вслед за своим начальником, пока тот первым не вонзал в зверя копье, а дальше каждый уже волен был действовать на свое усмотрение.

– И вправду, – вполголоса спохватился Катон. – Спасибо, что напомнил.

Отон посмотрел удивленно:

– Тебя что, твои люди смолоду не водили на охоту?

Макрон на это качнул головой и смешливо пробурчал:

– Твои люди? Именем богов, Рим – совсем иной мир.

Смущение Катона нарастало. По происхождению он не был аристократом, хотя трибун, вероятно, считал иначе. Молодые префекты ауксилариев назначались из сенаторских фамилий. Напоминание о плебейском прошлом придавало стыду Катона толику горечи.