Окраина - читать онлайн книгу. Автор: Бентли Литтл cтр.№ 29

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Окраина | Автор книги - Бентли Литтл

Cтраница 29
читать онлайн книги бесплатно

Яков пытался сопротивляться, он кусался, крепко сжимал челюсти, но страницы поворачивались, увертывались в сторону, тянули вниз, и их края резали ему губы до тех пор, пока его рот широко не раскрылся в громком крике.

Страницы стали запихивать себя ему в рот, проникая сквозь узкие щели между зубов и разрезая его десны и мягкую, нежную кожу языка. Страница прямо перед его глазами трепыхалась туда-сюда, туда-сюда, и движения слов стали напоминать мультипликацию: несколько строк, расположенных друг против друга на обеих сторонах страницы, превратились в одну кощунственную и совершенно неприемлемую для него фразу: Бог умер. Ты – дьявол. Твой Бог – маньяк, который должен быть побит каменьями.

Его здоровая рука вцепилась в переднюю обложку переплета и попыталась оторвать ее, но Библия опять резко и сильно дернулась вправо-влево, и Яков услышал звук ломающейся левой кисти.

Теперь он понял, что проиграл. Ему не удастся победить. Сначала ему удалось опять крепко закрыть рот, но страница Нового Завета разрезала ему глаз, достав до самой роговицы, а когда он закричал от боли, Книга Руфи [40] запихнула себя прямо ему в горло.

IV

Они уже давно не присутствовали на молоканских похоронах – и если бы все это происходило в Южной Калифорнии, то скорее всего постарались бы избежать и этих. Но здесь они чувствовали, что обязаны быть, поэтому Грегори и Джулия, оставив детей на Сашу, покорно надели традиционную одежду и, забрав его мать из молельного дома, где она сидела возле гроба с телом, повезли ее на молоканское кладбище, которое располагалось на гребне горы прямо над шахтой.

Грегори посмотрел в зеркало заднего вида.

Его мать сидела на заднем сиденье, глядя прямо перед собою; при этом она не смотрела ни на что конкретно – ни на него, ни на Джулию, ни на пейзаж за окном, просто куда-то вдаль. Она выглядела совсем старой. За последние два дня мать состарилась на несколько лет, и теперь морщины стали вдруг яснее заметны на ее лице, а превратности жизни четко проявились в ее согбенной фигуре.

Она восприняла смерть Якова гораздо тяжелее, чем ожидал Грегори.

Тяжелее, чем смерть отца?

Этого Грегори не знал, но ему не нравилось ее поведение, и он злился за то, что она слишком явно демонстрировала свои чувства. Она не видела Якова больше тридцати лет, возобновила знакомство с ним всего несколько недель назад, а ведет себя так, как будто потеряла любовь всей своей жизни.

Любовь всей жизни…

Грегори не хотел думать об этом.

Он знал, что ведет себя как маленький ребенок. В конце концов, она имела право испытывать горе и шок, депрессию и отчаяние. Умер один из ее старых друзей – умер насильственной смертью, – и то, что он, Грегори, пытается как-то объяснить мотивы ее поведения, с его стороны не что другое, как эгоизм и неделикатность. Он не может чувствовать себя преданным только потому, что мать демонстрирует вполне понятную человеческую реакцию на столь необъяснимое событие. Она что, должна радоваться и веселиться или вообще ничего не чувствовать и вести себя так, как будто убийство – это совершенно обыденное событие?

Конечно, нет. Грегори ругал себя за свою подозрительность и эгоистичную невнимательность.

Но он продолжал это ощущать.

О смерти Якова Петровина говорил весь город. Все жители Макгуэйна были поражены происшедшим, и в городе циркулировала масса слухов. Дело действительно было очень странным и напоминало фильмы с Винсентом Прайсом [41] , в которых плохие парни умирали наиболее ироничным для себя способом. Проповедник, убитый Библией? Книгу никак нельзя было назвать оружием убийства, и Зеб Рейнольдс, старший детектив, занимался тем, что допрашивал всех членов общины, пытаясь выяснить, был ли у кого-нибудь повод убить Якова. Он уже успел переговорить с матерью Грегори, и она ответила на все его вопросы, демонстрируя готовность к сотрудничеству, но ее английский как-то резко испортился во время этого разговора, а ее акцент стал гораздо сильнее. Грегори видел, что его мать не хочет связываться с полицией.

Она не верила, что полиция сможет раскрыть убийство Якова.

Именно поэтому проповедника ни на минуту не оставляли одного после смерти, и именно поэтому рядом с ним всегда кто-нибудь находился. Его мать и группа прихожан по очереди дежурили возле его тела круглые сутки. Помимо обычных молитв о душе Якова, они произносили специальные молитвы-обереги. Община считала, что убийство Якова – дело рук не человеческих, но бесовских или дьявольских и что имеются доказательства того, что проповедник вступил в битву с бесами, потерпел поражение и умер как герой, защищая от них свой молельный дом. Хотя Грегори и не верил в это, сама мысль об этом вызывала у него дрожь. Он был не так уж далек от религии, как притворялся, и, вернувшись в Макгуэйн и очутившись среди своих соотечественников, вновь превратился в мальчика, который боится тех вещей, на которые в Калифорнии не обратил бы внимания и посчитал бы глупыми суевериями.

Грунтовая дорога вилась в сторону гребня горы и исчезала из виду где-то на самом его верху. Грегори проехал по каменистой, неутрамбованной поверхности до того места, где все оставляли свои машины. Оно располагалось прямо за кованой решеткой, которая окружала кладбище. Подъезжая, Грегори слегка притормозил и со странным чувством посмотрел на распахнутые ворота кладбища. Там был похоронен его отец. Казалось, время было не властно над этим местом. Земля, небо, изгородь, памятники – все было таким же, как в те далекие времена. Он облизнул внезапно пересохшие губы и припарковался рядом с фордовским пикапом.

Грегори не был здесь со дня похорон отца, которые состоялись много лет назад, и теперь ощущал стыд и вину, чувствуя за собой сыновнюю неблагодарность. Он часто думал об отце – и дня не проходило, чтобы он о нем не подумал, – но при этом не сделал ни одной попытки побывать на кладбище. До сих пор ему удавалось оправдывать свой поступок с рациональной точки зрения и не признавать того, что отказ от посещения кладбища был результатом детского и эгоистичного неприятия смерти отца. Он не уставал повторять себе, что смысла в посещении кладбища не было никакого, так как его отец отошел в иной мир, а то, что лежало в могиле, было оболочкой, пустой раковиной. И он в это верил. Но правдой было и то, что он просто не хотел думать о смерти и выбрал самый простой с эмоциональной точки зрения способ избежать этих мыслей. Он просто решил не испытывать эмоций, которые могли бы его расстроить или доставить ему неудобство.

И вот сейчас эти эмоции полностью овладели им…

Грегори опять взглянул в зеркало на свою мать и впервые понял, что она тоже никогда до этого не возвращалась в Макгуэйн. И даже когда они переехали, она не выразила желания побывать на кладбище.

Мать не видела, что он следит за нею; на лице у нее была гримаса. Последнее время ее сильно беспокоили боли в спине, и Грегори бы отнес эту гримасу на счет физической боли, если бы не узнал ее: именно такая была у нее на лице во время похорон отца.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию