Социальная психология: Интенсивный курс - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Майерс cтр.№ 119

Кто счастлив?

Хотя многие люди считают, что есть определенные несчастливые периоды жизни - к примеру, подростковый период, периоды кризиса среднего возраста или старческого упадка,- проводимые исследования раз за разом доказывают, что ни один из периодов жизни нельзя назвать ни самым счастливым, ни самым несчастливым (Myers Diener, 1995). С возрастом меняется восприятие жизни и, соответственно, меняются показатели счастья (в старшем возрасте более важным становится удовлетворенность своими общественными отношениями и здоровьем). И все же в каждой возрастной группе можно отыскать массу счастливых людей и ограниченное число несчастных.

Как и возраст, пол лишь незначительно влияет на счастье. Хорошо известно, что мужчины и женщины по-разному переживают страдание (мужчины чаще ведут себя антисоциально и становятся алкоголиками, а женщины обычно погружаются в бесконечное перебирание своих несчастий и впадают в депрессию или тревогу), но и те и другие в равной степени склонны объявлять себя «очень счастливыми» и «удовлетворенными жизнью». Это заключение опирается на опрос 170 000 взрослых людей из 16 стран (Inglehart, 1990), 1800 студентов университетов из 39 стран (Michalos, 1991) и на мета-анализ 146 других исследований (Haring, Stock Okun, 1984).

Итак, кто же они такие - люди, которые более счастливы, чем другие? Согласно данным, представленным Динером (Diener, 2000), некоторые культуры (особенно культуры с высоким уровнем жизни, отличающиеся политической свободой) благоприятствуют возрастанию удовлетворенности жизнью и появлению положительных эмоций. По всей видимости, существуют и определенные особенности характера и темперамента человека, предрасполагающие к счастью. Те, кто прослеживал жизни участников опросов в течение продолжительного периода времени, замечали, что при одних и тех же обстоятельствах одни люди, как правило, чувствуют себя куда более счастливыми, чем другие. Особенно в западных культурах такие люди демонстрируют довольно высокую самооценку. Обычно они имеют внутренний локус контроля и чувствуют себя скорее обладающими силой и возможностями, чем беспомощными и жертвами. В основном это оптимисты, те, кто соглашается, например, с таким утверждением: «Берясь за что-то новое, я ожидаю, что непременно добьюсь успеха». И они действительно более успешны, а кроме того, они более здоровы, счастливы и склонны к экстравертности. Хотя можно было бы ожидать, что интроверты счастливее в безмятежности своей созерцательной жизни, менее подверженной стрессам, экстраверты, судя по их ответам, более счастливы при любых условиях - вне зависимости от того, живут они одни или не одни, работают в большом окружении народа или в полном одиночестве.

На некоторые из этих человеческих черт, особенно на экстравертность, как известно, влияет генетика. Это помогает объяснить выводы, сделанные Ликкеном и Теллегеном (Lykken Tellegen, 1996), которые сообщают о том, что примерно в 50 % случаев наблюдения за счастливыми людьми было обнаружено влияние наследственности. Но, как и в случае влияния генов на уровень холестерина, оно не является определяющим.

Итак, что бы еще могло повлиять на личное счастье? Михаи Чиксентмихаи (Mihaly Csikszentmihaly, 1990) наблюдал, что люди становятся более удовлетворенными, когда на работе и во время отдыха они делают то, в чем достигли определенного мастерства. Между беспокойством перегруженности и апатией безделья лежит зона, в которой люди испытывают «прилив энергии». Когда проводился выборочный опрос с помощью электронных пейджеров, люди говорили, что испытывают большее удовлетворение не тогда, когда пассивны, а тогда, когда полностью поглощены своей деятельностью.

Проводились также исследования, сосредоточенные на трех других возможных коррелятах счастья. Вряд ли кто-то будет спорить с тем, что за деньги счастье не купишь. Но все-таки, существует ли какая-то связь между достатком и благополучием? И каковы точки соприкосновения - если они вообще есть - между религиозностью и счастьем? Короче говоря, обеспечивается ли счастье капиталом, друзьями и верой?

Достаток и благополучие

«Можно ли за деньги купить счастье?» Большинство людей это отрицают. Но задайте им другой вопрос: «Станете ли вы хоть немного счастливее, если у вас будет больше денег?» - и многие, ухмыльнувшись, кивнут в ответ. По-видимому, некоторая связь между достатком и благополучием действительно существует. Когда при проведении опроса (Roper survey, 1984) американцы отвечали на 13 вопросов об их удовлетворенности жизнью, то менее всего они оказались удовлетворенными суммой денег, на которые приходится жить. Что бы сделало вашу жизнь лучше? «Большее количество денег» было самым частым ответом в ходе национального опроса Мичиганского университета (Campbell, 1981, р. 41). Чем больше, тем лучше. Согласно одному из опросов Гэллапа (Gallup Newport, 1990), каждая вторая женщина, двое из трех мужчин и четыре пятых от общего числа опрошенных, зарабатывающих более 75 тыс. долларов в год, хотели бы быть богаче. На вопрос, какой ежегодный доход им нужен, чтобы осуществить свои мечты (Roper survey), средний американец называл сумму в 102 тыс. долларов. Так что вот как выглядит современная американская мечта: жизнь, свобода и покупка счастья. Хотя многие понимают, что счастливая (по их мнению) жизнь богатых и знаменитых людей для них недостижима, они говорят, что имели бы вполне «хорошую жизнь», если бы у них было побольше денег.

Самые очевидные свидетельства такого «позеленения» Америки были продемонстрированы при опросе почти четверти миллиона поступающих в колледжи юношей и девушек, ежегодно проводимом UCLA/Американским Советом по образованию. Число молодых людей, согласившихся с тем, что самой главной причиной поступления в колледж для них является «заработать в будущем побольше денег», возросло с половины числа опрошенных в 1971 году до трех четвертей в 1997 (Astin others, 1987; Sax others, 1998). А доля юношей и девушек, считающих «очень важным или существенным» то, что они станут хорошо обеспеченными материально, возросло с 39 % в 1970 году до 75 % в 1997-м. Из 19 перечисленных целей эта стала первоочередной, побив такие, как «создать осмысленную жизненную философию», «стать авторитетным специалистом в избранной области», «помогать другим» и «прокормить свою семью». Похоже на то, что для нынешнего поколения молодых американцев деньги действительно имеют большое значение.

На самом ли деле психологическое благополучие напрямую зависит от материального преуспевания (или, по крайней мере, связано с ним)? Были бы люди счастливее, если бы могли заменить условия жизни среднего класса на жизнь в огромных особняках, с отпусками на высокогорных лыжных курортах и авиапутешествиями в салоне-люкс? Были бы они счастливее, если бы выиграли на тотализаторе и могли выбирать между 40-футовой яхтой, автофургоном высшего класса, гардеробом от лучших модельеров, роскошной машиной и штатом домашней прислуги? «Тот, кто говорит, что за деньги счастье не купишь, просто не умеет их правильно тратить»,- гласит реклама Лексуса.

По сообщению Динера (Diener, 1999), среди жителей стран с высоким уровнем жизни встречается большое количество счастливых людей. Жители Швейцарии и стран Скандинавии, например, по большей части процветают и довольны своею жизнью. Люди, проживающие в странах со значительно более низким уровнем жизни, сравнивая свой достаток с достатком богатых наций, могут в большей мере осознать свою бедность. Однако среди стран с валовым национальным продуктом, превышающим 8000 долларов на человека, корреляция между национальным достатком и благополучием испаряется. Казалось бы, в этом плане лучше быть ирландцем, чем болгарином. Но на самом деле нет никакой разницы в том, кем быть: ирландцем, бельгийцем, норвежцем или американцем. Так, к примеру, в 80-х годах ирландцы сообщали о значительно большей удовлетворенности жизнью, чем вдвое более обеспеченные, но менее довольные жизнью западные немцы (Inglehart, 1990). Кроме того, как отмечают Динеры (Diener Diener, 1995), при опросах люди часто путают общий уровень материальной обеспеченности с гражданскими правами, грамотностью и продолжительностью демократического правления. Для того чтобы избежать такой путаницы, исследователи начали всюду задавать людям только один конкретный вопрос: как они считают, стала бы их жизнь более благополучной при выросшем достатке?