Поцелуй с дальним прицелом - читать онлайн книгу. Автор: Елена Арсеньева cтр.№ 30

Наверное, эта встреча может показаться чем-то театральным, хотя для нас, русских эмигрантов, в таких ситуациях не было ничего ни надуманного, ни особо чудесного. Не зря говорят англичане: life is stranger than fiction – жизнь невероятней, чем выдумка! Мы все знали такие поразительные встречи, они в те времена, когда Россия с места сдвинулась, стали почти обычным явлением. Моя подруга Катя Ионина, добравшаяся до Константинополя в 1919 году на английском военном корабле с мужем, была уверена, что отец ее пропал без вести, как вдруг встретила его в константинопольском трамвае!.. Вот где чудо, а моя встреча с Корсаком… это так, закономерность судьбы, которая любит поставить точки над i.

Выглядел Корсак вполне презентабельно, хотя и путешествовал не первым, как мы, а вторым классом, только был чем-то очень озабочен. Самое смешное, что он меня не узнал, а я так узнала его сразу, хотя внешность его, пусть и, безусловно, приятная, не обладала той способностью поражать память, какой обладал Никита. Конечно, я не напомнила ему о себе, а просто поглядывала на него, исподтишка то улыбаясь, то хмурясь. Его вспомнил не разум мой, а мое тело. Ну, все-таки он был мой первый мужчина, и наш с ним секс (выражаясь принятым теперь словечком), что скрывать, вышел изумительным… правда, я была убеждена, что занимаюсь любовью с другим мужчиной, однако удовлетворил-то меня тогда именно Корсак! И удовлетворил не единожды, это я до сих пор помню!

Можно признаться теперь, когда горение естества моего уже утихло (хоть не утихло прежнее сердечное волнение!), что ни один из моих мужей и любовников не доставлял мне такого несравненного удовольствия, как ненавидимый мною Корсак. Никогда ничего подобного я больше не испытала! Уж не знаю, в чем здесь дело, в его ли особенных способностях или в моем настрое в ту ночь, однако я всегда и со всеми мужчинами в постели думала только о Никите, воображала только его… Свое я с помощью этой нехитрой проделки получала всегда, однако качество и количество удовольствия было все же не тем, что в первый раз. Впрочем, спасибо и на том, вообще, спасибо Корсаку, что благодаря ему я открыла эту маленькую хитрость, а не то даже не узнала бы, зачем, ради какого такого удовольствия женщина отдает мужчине свое тело!

Словом, по прошествии времени я уже не держала зла на Корсака. Он ведь просто воспользовался случаем… Ну какой мужчина, скажите по совести, устоял бы в ту ночь, увидевши меня растелешенной на полу в своей комнате и поняв мою страстную готовность отдаться… Какая разница, в самом-то деле, кому: ему или другому?! Со временем я поняла, что извлекла из той ночи еще один урок: вот это умение пользоваться случаем, извлекать пользу для себя из всякой без исключения ситуации, подбирать все, что плохо лежит (ха-ха!), получать от жизни множество мелких радостей, если невозможно получить одну большую, главную. Этим уроком я обязана прежде всего Корсаку, отчего и не держу на него никакого зла. Теперь уже его, наверное, нет в живых, он уже в том мире теней, куда скоро буду отправлена руками Никиты или его призрака и я, возможно, мы встретимся там с Корсаком… и уж там-то наконец я спрошу, как же, собственно говоря, его звали? Всю жизнь меня немало забавляло, что я так и не узнала имени моего первого мужчины, что он так и остался для меня просто корсаком – хитрым лисом, степным хищником.

Избиение киллера Шершнева выглядело следующим образом: белые его мутузили, а черный в форме полисье стоял рядышком, поигрывая дубинкой, наблюдая за процессом, и само его присутствие делало невозможным вмешательство прохожих, которые чистоплотно отводили глаза от происходящего и торопились пройти мимо.

Несколько арабов, китаец из национальной забегаловки «Dragon rouge» и еврей из национальной же булочной «Zazou» наблюдали за происходящим, обмениваясь вялыми репликами.

Алёна ошеломленно замерла рядом и невольно вслушалась в их разговор. Их французский был как раз таким, какой она была способна понять, к тому же нацмены щедро перемежали его английскими словечками. С английским у Алёны отношения были чуточку получше, чем с французским, так что она с пятого на десятое поняла наконец, в чем суть конфликта. Этот мсье (разумелся Шершнев) подошел к автомобилю, припаркованному у тротуара, и пытался открыть его. Вдруг откуда ни возьмись выскочил один из этих белых и заорал:

– Merde! Ты хочешь угнать мою машину? На помощь!

Немедленно откуда-то взялись второй белый и негр. Белые накинулись на мсье, а полицейский принялся наблюдать.

– Странно, почему он не вызовет машину и не отвезет этого мсье в участок? – удивился китаец.

– Наверное, хочет его отпустить, но для начала сдерет с него штраф, а квитанцию выписывать не будет, – авторитетно заявил араб, стоявший на пороге сувенирной лавочки, которыми щедро наводнен Фобур-Монмартр.

– Но это все же странно, – покачал головой китаец. – Они его до смерти могут забить!

– Отобьется! – хмыкнул второй араб, выглянувший из соседней лавочки – продуктовой.

В самом деле – Шершнев, видимо, преодолел первый шок и теперь сопротивлялся очень активно, постепенно переходя от обороны к наступлению.

«Зачем ему понадобилась эта машина? – недоумевала Алёна. – Конечно, очень красивый и дорогой «Рено Меган», но неужели Никите так мало платят за убийства, что он не может купить собственную?! Не понимаю. Нет, наверное, все не так просто. Наверное, он хотел подложить в «Рено» какое-нибудь взрывное устройство или что-то в этом роде. Наверное, этот тип, который его колотит, владелец машины, – очередная жертва киллера Шершнева… Хотя этот оборванец совершенно не похож на владельца такой шикарной машины!»

– Ставлю на угонщика, – азартно сказал второй араб.

– Да какой он угонщик, – пожал плечами еврей, и его короткая жилетка смешно подпрыгнула на плечах, словно живая.

Еврей был очень живописный: в бороде и пейсах, однако совершенно лысый. На лысине с трудом удерживалась черная красивая ермолка, расшитая серебряными узорами. Сначала Алёна даже приняла ее за тюбетейку, но разглядела, что это никакие не узоры, а буквы. Наверное, какое-нибудь священное изречение вышито.

– Он не угонщик, а адвокат. Я его часто вижу. Вон там его офис. А машина, между прочим, его собственная. Она всегда тут припаркована. Правда, он ею редко пользуется, предпочитает ходить пешком.

– Что? – удивился китаец. – За что же его тогда бьют?! Это несправедливо! И почему вы не вмешаетесь, не скажете этому полисье…

– Зачем я буду вмешиваться? – пожал плечами еврей. – Этот мсье – русский. А русские выступали против вторжения в Ирак. Русские – друзья Саддама! Саддам вторгся в Кувейт, он ненавидит наших. Русские все антисемиты. Зачем я буду защищать русского?