Взгляд медузы - читать онлайн книгу. Автор: Сильви Жермен cтр.№ 44

Случилось это после войны. Каждый еще носил в себе следы войны, оккупации, унижения. Еще была жива память о ней, вокруг большинства кружила бедность. Но все-таки люди с надеждой и радостью встречали каждый новый день на освобожденной земле. Все, кроме этой женщины.

Война облекла ее в траур, и освобождение словно не коснулось ее. Казалось, она строго держится в отдалении от всеобщей, вновь обретенной радости жизни. Траур, похоже, постиг ее несколько лет назад, потому что она носила полутраурные цвета. Холодные, пепельные цвета, напоминающие окраску горла и крыльев голубей. И эти цвета, сдержанно напоминающие о непреходящей скорби, как бы превращали ее в неприкасаемую. То была безутешная вдова с пепельно-серым сердцем, отличающаяся какой-то тревожащей красотой. Тело ее, одетое в серое, лиловое и фиолетовое, пребывало на грани между мертвыми и живыми. Помнящее и скорбящее тело, тело весталки. И именно этот высокомерно-печальный вид, свидетельствующий о священном целомудрии, неожиданно привлек внимание Иасинта и покорил его. Ибо сквозь прозрачность серо-серебряного тумана, что подобно ореолу, окружал гордую вдову, он прозрел чувственную молодую женщину, которая скрывала свою чувственность, угадал гибкость ее тела, нежность ее кожи. А главное, желал заставить это тело стонать и выгибаться, желал ласкать эту кожу.

Впервые он увидел эту женщину осенним утром, как раз моросил дождь. Она была в шерстяном мышино-сером костюме, черных туфлях и чулках антрацитового цвета. У нее были поразительные ноги, длинные и стройные. На голове жемчужно-серый платок с кистями сирени, завязанный вокруг шеи. За руку она держала мальчика лет десяти с курчавыми белокурыми волосами и ярко-синими глазами. То был первый день занятий. Говорливая толпа матерей и детей теснилась во дворе лицея. Но эта женщина и ее сын держались в стороне и не разговаривали между собой. А когда Иасинт вошел на урок в шестой класс, то сразу же увидел этого красивого светловолосого мальчика. На листке со сведениями о себе, который каждый ученик должен был передать преподавателю, мальчик написал: «Моррог Фердинан — родился 12.7.1935 — Отец: погиб — Мать: портниха». Прочитав этот листок, Иасинт Добинье почувствовал легкий укол в сердце. Значит, женщина в серо-лиловом — вдова, и фамилия ее Моррог. Иасинту тут же невыносимо захотелось узнать ее имя. Чтобы познакомиться с матерью, он всячески крутился вокруг мальчика, выказывая ему повышенное внимание, ни в малейшей степени не оправдываемое его способностями. Ученик Фердинан был посредственный, невнимательный и, скорей, ленивый. Но спокойный, внешне дисциплинированный, хотя иногда и лживый. Однако эту черту характера Фердинана он всегда старался преуменьшить, а то и просто делал вид, будто ее не замечает. Ему страшно неприятно было отмечать недостатки сына женщины, которую он любил, с которой страстно хотел сблизиться и в конце концов, чем черт не шутит, покорить.

Сближение было длительным, а покорение трудным. Но от этого желание Иасинта только еще больше распалялось. Ему понадобилась бездна терпения и изобретательности, чтобы добиться уважения, доверия и, наконец, дружбы прекрасной вдовы Моррог. Какие он испытывал терзания, какие познал муки сомнения, пытку ожидания. Это продолжалось долгие месяцы. Наконец Алоиза соизволила принять его ухаживания и после бесконечных раздумий все-таки ответила согласием на просьбу стать его женой, просьбу, которую он повторял не один и не десять раз. И тогда он почувствовал себя заново рожденным, забыл про свой возраст, про свою злосчастную неуклюжесть, робость, неловкость, и ему открылась радость жизни, он ощутил вкус к ней. Он настежь распахнул окна старого родового дома навстречу свету, ветру, ароматам земли, отворил дверь счастью.

Но свет в окнах вскоре утратил яркость, а потом и вовсе померк, ветер стал завывающим, ароматы прогоркли, а счастье ушло, точь-в-точь как гость, спешащий покинуть скучную гостиную, куда он забрел по чистому недосмотру. Алоиза не позволила Иасинту слишком долго пребывать в заблуждении и очень быстро лишила его всяких иллюзий. Да, она согласилась стать его женой, сменить свою угрюмую вдовью фамилию Моррог на легкую и приятную — Добинье, перестать носить одежду полутраурного цвета, но в сердце своем такого согласия не дала. Она осталась супругой пропавшего без вести, от фамилии которого отказалась только наполовину, потому что ее продолжал носить Фердинан, а вместо полутраурных цветов облекла свое тело броней холодности. Да, второй муж мог обладать ее телом, но отсутствующим и бесчувственным. Он, безумно желавший сжимать в объятиях нагую Алоизу, обнимал неподвижное, хорошо если не враждебное тело. Нет, она не занималась любовью, она покорно исполняла акт, к которому обязывал ее супружеский долг, причем исполняла его как неприятную повинность. Ни разу не согласилась она предстать пред ним обнаженной и даже лечь нагой в постель. Единственно, она позволяла ему чуть приподнять подол ее ночной рубашки, а ее недвижное, только что не корчившееся от отвращения тело давало ему ясно понять, что она была бы безумно рада, если бы он кончил как можно скорей.

Иасинт обольщался. За полутраурным туманом, окутывавшим прекрасную Серую Сирень, как он называл Алоизу, когда еще не смел признаться ей в любви, крылась женщина, полная отнюдь де пыла и огня, а женщина, которая вся была камень и пепел. Но на самом деле действительность была еще куда более удручающей, еще более унизительной, так как под камнем и пеплом все-таки таилось пламя, но оно горело не для него, второго мужа. Этот огонь был для первого супруга, он пылал для покойника. По прошествии нескольких месяцев Иасинт проник в тайну Алоизы; прекрасная Серая Сирень была и осталась несгибаемой стальной вдовой. И тогда его любовь стала боязливой, познала муки сомнения. Это оказалось куда тяжелей, чем непрекращавшиеся мучения той поры, когда он молча и безответно любил красавицу Серую Сирень, потому что тогда страх не найти взаимности существовал в нем рядом с надеждой. А теперь Иасинт погрузился в уныние. В черное, глухое уныние. Его пожирала ревность, но как бороться с мертвым соперником, к тому же обожествляемым именно потому, что он мертв? Как изгнать этого всемогущего призрака, который тиранически царил в памяти Алоизы и отнимал у него право наслаждаться телом собственной жены?

Он поистине был всемогущ, этот призрак. Он не удовольствовался тем, что обратил тело Алоизы в камень, нет, в конце концов он вообще украл у Иасинта тело жены, заперев его в смежной спальне, порога которой Иасинт не смел переступить. Такова была месть ревнивого призрака после рождения ребенка, которого Алоиза посмела зачать с Иасинтом. Рождение Люси развеяло последние надежды Иасинта на любовь Алоизы. После возвращения из клиники Алоиза уволила его, как увольняют лакея, которого сочли слишком грубым и неуклюжим, и замкнулась в своей роли неистовой весталки.

Власть этого Виктора была прямо-таки безграничной. Ненасытный этот призрак полностью поработил Алоизу. Подобно языческому божеству, он пришел овладеть весталкой, которая бодрствовала в посвященном ему храме. Иасинт знал о противоестественной, отвратительной связи живой женщины с духом умершего. В ту осень, что предшествовала смерти Фердинана, он видел, как Алоиза совершенно не в себе выходила из гостиной, где она запиралась на долгие часы, дабы дежурить около сына. Когда она выходила из гостиной, он замечал, что волосы у нее растрепаны, тело трепещет, а глаза горят, как после любовного акта. Такой он ни разу не видел ее после близости с ним в первые дни их супружества.