Клуб бездомных мечтателей - читать онлайн книгу. Автор: Лиз Мюррей cтр.№ 80

Ее голубые глаза блестели, и она тяжело дышала. Кен наклонился, положив руки на колени. Он тоже запыхался после пробежки. Анна погладила его по спине, и я сразу поняла, что их отношения гораздо серьезнее, чем я могла предположить. Действительно, с чего мне пришла в голову мысль, что Кен может мной заинтересоваться? Я почувствовала себя полной идиоткой.

Мама Кена внесла в комнату большую плетеную корзинку с выпечкой: посыпанные крупными кристаллами коричневого сахара маффины, булочки с маком и сладкие плюшки. Выпечка выглядела идеально, словно на рекламной картинке. Я уставилась на корзинку. Никогда раньше я не видела такого большого количества выпечки, которую подают к столу. На плите за нами папа Кена начал жарить яичницу. На столе стоял полный графин апельсинового сока. Стивен и Кен намазывали мягким сыром булочки. Кен поставил на стол тарелку.

– Садись сюда, – сказал он Анне и показал на стул рядом со своим. – Я проиграл пари, так что должен накормить тебя завтраком.

Она улыбнулась и налила себе сока из тяжелого графина. Мне казалось, что я смотрю скетч юмористической передачи под названием «Идеальная семья, которой у тебя никогда не будет». Я перестала грустить, и мне стало смешно.

Совершенно непроизвольно я начала смеяться. Все головы повернулись в мою сторону, потому что ничего смешного за столом не происходило. Я понимала, что выгляжу более чем странно, но ничего не могла с собой поделать и продолжала хихикать, закрывая рот рукой. Я смеялась над ситуацией, в которую попала: над разговорами о сырах, над идеальным домом, над красавцем Кеном и Анной, над его родителями…

Корзинка с выпечкой стала последней каплей, и я больше уже не могла сдерживаться. Если бы со мной была Сэм, она бы тоже рассмеялась над совершенно недосягаемой и недоступной для нас жизнью. Казалось, что я смотрю на рождественскую витрину дорогого магазина. Каждая деталь картинки была идеальной, прекрасной и манящей. Ты останавливаешься на тротуаре, завороженная зрелищем, но потом идешь дальше по своим делам.

Мое хихиканье привлекло всеобщее внимание. Я прекрасно знаю, как ведут себя сумасшедшие, и представляю, какое впечатление это поведение производит. Я хотела объяснить, над чем я смеюсь, но мое объяснение вызвало еще большее удивление.

– Дело в том, что у вас здесь целая корзина… выпечки, – объяснила я. – Ну, я к тому, что это целая огромная корзина. Здоровенная, понимаете? – Все молчали. – Вы съедаете по такой большой корзине выпечки каждый день? – спросила я. – Если так, то это прекрасно. Вот, собственно говоря, и все. – Слава богу, что мне удалось побороть себя, и я перестала хихикать. – Извините, я к тому, что очень вкусная выпечка. Мне очень нравится.

Первой заговорила мама Кена, которая явно хотела выправить ситуацию.

– Действительно очень вкусная, – сказала она. – У нас пекарня здесь рядом, и они выпекают все на месте. Вот поэтому так вкусно.

Я откусила кусок маффина с черникой и выпрямила спину. Стивен, Джереми и Кэт начали обсуждать планы вечернего похода в клуб в Гринвич-виллидж. Я обратила внимание, что никто не предложил мне к ним присоединиться.

После завтрака все стали собирать вещи. Раздался звонок в дверь, и на пороге появилась мама Анны, чтобы забрать ее. В полном одиночестве я сидела за столом и наблюдала, как матери Кена и Анны общаются. К ним присоединились и сами ребята. Я вспомнила о своей маме, и на глаза накатили слезы, которые я с трудом сдержала. Я наблюдала за всеми и слышала, как гости упаковывают свои вещи, а сестра Кена включила музыку в подвале.

Тут меня осенило. Ничто в этом доме не имело ко мне никакого отношения.

Я была здесь мимолетным гостем. Все мои коллеги по NYPIRG вернутся осенью к своим делам, продолжат учебу в колледжах, и мы не будем больше общаться. Все тепло приема в этом доме и все сказанные в нем слова предназначены не для меня. У меня не было никакой связи ни с Кеном, ни с людьми, которые его окружали. Я была лишняя на их празднике жизни. Чтобы принадлежать к их группе, я должна быть им социальной ровней, а для членства в их привилегированном клубе я была слишком бедной.

Сегодня вечером я вернусь в Бронкс, и я даже не знаю, где буду спать этой ночью, вспоминая обо всем, окружавшем меня здесь, в прошедшем времени.

Я посмотрела на корзинку с маффинами и другой выпечкой. Взглянула на оживленно общающихся людей, на улыбающегося Кена, такого красивого и недоступного. Я незаметно расстегнула молнию на своем рюкзаке, в котором лежала грязная одежда и пачка сотенных банкнот, которую мне удалось накопить за лето, и начала планомерно складывать в рюкзак выпечку и фрукты из корзинки. Я положила туда даже батон хлеба. А почему бы и нет? Вот что я смогу унести с собой из этого дома. Если бы я могла, я бы вылила в рюкзак даже графин апельсинового сока.

Два года учебы в Подготовительной гуманитарной академии оказались марафоном на выживание, в который я вложила все силы, что у меня были.

Я поняла: существует большая разница между тем, что человек говорит, и тем, что делает. Я решила нагнать моих сверстников как можно быстрее и закончить на все пятерки. При этом я должна была достичь этой цели за два года и будучи бездомной. В моем дневнике я писала очень зажигательные слова, но на деле все оказалось совсем не просто.

Все началось вполне нормально. Первая неделя прошла хорошо. Я записалась в максимально возможное количество классов и взяла максимально возможное количество предметов. Я собирала предметы, словно по меню, набирая полные тарелки знаний.

В академии было пять обязательных предметов. Я узнала, что по утрам преподают курс для тех, кто отстал по математике, и я взяла этот курс. Потом я увидела объявление о том, что в соседней школе Вашингтон-Ирвинг два раза в неделю преподают вечерние курсы. Я взяла и их. В другой школе преподавали курс истории по субботам, я взяла и его. Потом я узнала, что к учителям можно подходить, чтобы они оказывали индивидуальную помощь после занятий. Я сделала и это. Я много чего пропустила из программы школы, и мне приходилось нагонять. Я поставила себе цель – завершать годовой курс образования в школе всего лишь за один семестр. Вот такой насыщенной жизнью я начала жить с сентября.

Мысленно я постоянно повторяла один вопрос: могу ли я изменить свою жизнь? Раньше я лишь мечтала и планировала, но теперь хотела понять, в состоянии ли я изменить свою жизнь, если буду делать все по плану?

В первые недели все казалось очень реальным. Преподаватели читали вступительные лекции и раздавали задания, сдавать которые надо было не сразу, а через некоторое время. Я приходила в школу вовремя, радостно вела конспекты и была счастлива валящимся на меня заданиям, которые собирала в папку, становящуюся все толще и толще. Вскоре наступило время сдачи заданий и презентаций. Мой оптимизм превратился в тоску и неуверенность. Поставить перед собой цель и достичь ее – совершенно разные вещи.

Я была бездомной, и это означало, что мне пришлось столкнуться с совершенно непредсказуемыми проблемами. Например, кто бы мог подумать, что школьные учебники окажутся такими тяжелыми? Я не могла постоянно носить с собой все свои учебники, и я далеко не всегда знала, где буду ночевать. Поэтому было сложно подгадать, чтобы в нужный день я оказывалась в квартире, где лежат необходимые мне для следующего задания учебники.