Источнику не нужно спрашивать пути - читать онлайн книгу. Автор: Берт Хеллингер cтр.№ 46

Важно, чтобы клиент понимал, что речь идет о живом процессе, который требует от него шага — шага роста. Очень важно, достаточно ли у клиента сил и мужества, чтобы принять вызов. Переход на более высокий уровень сродни чему-то религиозному в том смысле, что вверяешь себя чему-то высшему. Освобождаясь из чего-то узкого, идешь к чему-то более широкому. Доверяешься ему, чтобы оно тебя вело.

В какие переплетения включен человек, можно выяснить путем расстановки его семьи. Клиент делает расстановку своей семьи или семьи своих родителей при помощи заместителей — участников группы. В процессе мы можем наблюдать, что заместители (если они соглашаются на расстановку) чувствуют то же, что люди, которых они замещают. Иногда у них даже проявляются те же симптомы. Это удивительно, и я не могу этого объяснить.

При помощи расстановки можно увидеть, был ли кто-либо исключен из семьи или кто-то хочет исчезнуть или умереть. Решение ищут также при помощи расстановки. При этом становится очевидным, что любовь, будучи «введенной в заблуждение», ведет к болезни, она же, будучи разумной, может привести к решению.

Семейные расстановки многих приводят в замешательство, потому что они опровергают некоторые из сделанных ранее предположений. При семейных расстановках самым естественным образом на поверхность выходит нечто очень глубокое. Это позволяет при помощи любви, которая становится видимой, найти решения, способствующие появлению целительного в душе. Так происходит потому, что действительность становится очевидной.

Решающей в этой работе является второстепенность терапевта. Действие или воздействие идет не от терапевта. Воздействует действительность, которая стала очевидной. Это очень смиренная работа. Это — работа и такой подход, в который не нужно верить. Нужно просто посмотреть и увидишь — это так.

Семейная расстановка — это результат феноменологического подхода. Феноменологический подход с философской точки зрения означает, что терапевт должен отойти на задний план и, не испытывая ни страха, ни любви, расстаться с намерением непременно кому-то помочь. Само развитие событий происходит без участия терапевта, вне его. Дистанцируясь, он не вмешивается в процесс. Это должна быть такая дистанция, которая создаст пространство для проявления решающих движений. Заместители движутся, побуждаемые душой, и находят решения за пределами влияния терапевта. Терапевту, в общем-то, не нужно ничего делать. При этом он не пассивен. Находясь в отдалении, он предельно внимателен. Иногда он видит, что нужно вмешаться, и делает это. В этом отсутствует какой-либо метод. Поэтому феноменологический подход работает, только если в некотором смысле забываешь то, что знаешь о семейных расстановках, отходишь в сторону, уступая место тому, что происходит как будто само по себе.

Все, что написано в книгах и снято на видео, ценно, но этим нельзя слепо руководствоваться как истиной в последней инстанции, ведь тогда мы лишаем будущее шансов.

Образы, которые возникают в процессе расстановки, многослойны. Если накладывать их на нечто заранее заданное, образ как таковой утрачивает свойство воздействия. Поэтому все наблюдающие за ходом расстановки чувствуют влияние расстановки на себе. Если же они сами сталкивались в жизни с аналогичной ситуацией, им лучше внимательно прислушаться к своей душе, а не следить за тем, что происходит в расстановке. Тогда, возможно, в их собственной душе найдется подобающее решение. То, что происходит в процессе расстановок, впечатляет. Это демонстрирует, какие силы действуют в каждой душе. Если во время расстановки клиент внимательно следит за собственной душой (а не за терапевтом, который, может быть, поможет), душа имеет больше шансов раскрыться и найти подобающий ей путь. Быть может, тогда он встретит друга или терапевта, который поможет.

Многие вещи происходят сами собой, если доверять своей душе. Клиент, считающий расстановку единственно возможным шансом для решения своих проблем, в этот момент отчужден от собственной души. С тем, кто чересчур настойчив, я не могу работать. Он ждет от меня слишком многого, и я становлюсь обычным человеком, с присущими мне возможностями и недостатками.

Семейная расстановка, в общем-то, очень простой метод. Выбирают заместителей для наиболее важных участников отношений, расставляют их по отношению друг к другу и так оставляют. В процессе расстановки внезапно выявляется и показывается нечто скрытое, причем тот, для кого делается расстановка, сразу замечает то, что выявляется. Это внешняя сторона. Это просто. Но пойму ли я, на что указывает сложившийся образ? Это другой вопрос.

Нужно внимательно следить за тем, что выявилось. Образ действует, только если выявленное, клиент, заместители и, конечно, терапевт действуют совместно. Динамика развивается сама по себе, без какого-либо вмешательства. Клиенту, заместителям и терапевту нужно быть готовыми к неожиданному, что может выявиться. Есть определенные правила возникновения порядков, если их знать, можно в некоторой степени управлять расстановкой.

Для того чтобы сделать расстановку, необходимо обладать некоторой информацией. Прежде всего нужно знать, состоит ли клиент в браке, есть ли у него дети. Тогда мне ясно, нужно ли расставлять его семью. Затем я расспрашиваю клиента о его родительской семье, что в ней произошло. А именно: о внешних и решающих событиях — случаях смерти, травматических событиях детства, например при рождении. Этого достаточно, чтобы начать расстановку.

Я расставляю минимально необходимое количество человек. При этом я начинаю с наиболее важных лиц. После того как это сделано, складывается определенная картина, из которой, а равно из реакции клиента, я черпаю новую информацию. Тогда я ввожу в расстановку новых участников, и опять — не более, чем необходимо. Затем смотрю, каково влияние новых участников расстановки. На основании увиденного можно сделать вывод, возможно решение или невозможно.

Итак, я расставляю основную ситуацию, по которой вижу, куда направлены движения: к гибели, смерти или к решению. Часто я сначала иду вместе с «плохим» движением, например к смерти, — без страха. Я иду вместе с клиентом вплоть до границы, чтобы выяснить, куда, собственно, ведет внутреннее движение. Если на границе происходит поворот, я иду вместе с клиентом назад. Иногда такого поворота не происходит, тогда я не иду назад, а оставляю клиента стоять на границе.

Я не задаюсь вопросом: правильно это или нет? Это было бы слишком примитивно. По воздействию в собственной душе я определяю, что делать. На это я и ориентируюсь. Пользоваться готовыми правилами неуместно и это не отвечало бы полноте происходящего. Конечно, у меня есть определенные представления о том, что может произойти, некие представления о порядках, но на практике каждая расстановка уникальна. Одинаковых расстановок не бывает. То же относится и к интервенциям. Одинаковых интервенций не бывает. Поэтому для моей работы необходима постоянная готовность к новому и непривычному.