Источнику не нужно спрашивать пути - читать онлайн книгу. Автор: Берт Хеллингер cтр.№ 36

Апелляция к травме зачастую служит оправданием злобе. Травмированный присваивает себе право упрекать других. От этого хуже становится всем. Травмированному можно никого не благодарить за то, что он получил, например, ребенок может не благодарить родителей. Трудно отказаться от чувства триумфа, которое дает травма. А успех, напротив, отказывается от любого триумфа.

Часто травмированный выражает свою боль упреком. Но это не настоящая боль. Большая боль не знает упреков. Такая боль исцеляет. А другая боль используется как оружие и ранит всех.

Б. X.: Сын, который вступает в противоборство с отцом, жестоко накажет себя за это. Если младший в системе осмеливается восстать против старшего, вступая с ним в противоборство, как будто имеет на это право, — это неслыханная дерзость. Высокомерие — основа всех трагедий.

Судьба не внемлет слезам, пролитым из сострадания к себе. Скорбь — иное дело. При расставании или утрате, в случае смерти мужа, ребенка или родителей мы ощущаем боль утраты, боль расставания. Кто предастся этой боли, сможет «переболеть» утрату и расставание. Боль поможет преодолеть расставание, если ей отдаться в полной мере. Такая боль очень глубока и очень горька. Она горит. Когда испытываешь такую боль, кажется, что ей конца не будет. Но опыт показывает, что если ей отдаться в полной мере, то увидишь, что расставание скоро будет позади.

Для тех, кто видит только себя, себя жалеет, боль нескончаема. Но эта боль поверхностна и может длиться всю жизнь. Такие люди не способны двигаться вперед, к чему-то новому. Тот же, кто познал боль утраты в полной мере, способен начать заново. Для него жизнь продолжается.

Боль также будет бесконечной по отношению к тому, на кого мы злимся. Если злишься на человека, которого потерял, в боли утраты присутствует злоба.

Когда кто-то упрекает себя в смерти близкого, произнося: «Если бы я был внимательнее, этого не произошло бы», или чувствует себя виноватым, потому что выжил, а другие погибли, тот не может познать судьбы с ее огромной силой и не сможет соответственно скорбеть. Или если он упрекает виновников и негодует, внутренне говоря: «Все могло бы быть иначе, если бы не он или не это». Но при этом мы упускаем, что судьба действует иначе. Она действует также посредством соучастников. Судьба использует их. В этом смысле все, что происходит с нами, уместно для нас. Иначе не может быть и не могло быть. Нужно следовать своей судьбе в плохом или в хорошем с тем же самообладанием. Только так пережившие смогут проститься с умершими и стать свободными, чтобы жить дальше.

Я давно перестал размышлять о порядках. Они показываются сами, в их исполнении, шаг за шагом. Порядком я называю, когда вещи обретают свой порядок в созвучии с чем-то несущим. Что такое порядок, это не совсем очевидно, мы можем уловить его только приблизительно.

Понимание того, что в семьях приводит к болезням и что исцеляет, пришло ко мне из семейных расстановок. Я понял, что многие болезни связаны с нерешенными проблемами в семье, а также с переплетениями в судьбах некоторых членов семьи. В настоящей главе содержатся важные указания и примеры по данной теме.

Тяжелые болезни, такие как, например, рак, связаны с переплетениями внутри семьи, отражающими неосознанное участие одних членов семьи в судьбах других, живших до них. Т. е. существуют так называемые семейные переплетения. Когда в семье рано умирает мать, дети испытывают внутреннее стремление последовать за ней в смерть. Это выражение очень глубокой, сокровенной любви. Такая любовь связывает ребенка с судьбой матери.

Стремление последовать за матерью иногда только ощущается ребенком, не вызывая никаких определенных действий с его стороны. Но ребенок может заболеть и позднее, уже став взрослым. Смертельно опасные заболевания часто связаны с этой любовью. Болезнь становится, так сказать, средством выражения любви. Аналогичное применимо и к несчастным случаям и самоубийствам. Зависимости также могут быть связаны с этим процессом.

Когда ребенок, рано потерявший мать, сам создает семью и заводит собственных детей, его дети могут замечать, что мать или отец стремится уйти, пытаясь последовать за своей матерью. Тогда ребенок говорит: «Я сделаю это вместо тебя». Это тоже переплетение судеб, выражение глубокой любви, которая зачастую выливается в тяжелое заболевание (например рак), несчастные случаи или самоубийство.

Существует и другая динамика, ведущая к болезни, — наличие вины. Если абортирован ребенок или ребенок отдан другим людям, родители часто испытывают стремление разделить его судьбу, последовать за ним. В таком случае за этим стоит представление об искуплении вины. За этим кроются как любовь, так и искупление. Это также может привести к тяжелым заболеваниям, несчастным случаям и самоубийству.

Все эти движения имеют нечто общее. Они «не видят» другого человека. Выражаемая здесь любовь слепа. Ребенок, потерявший мать и стремящийся последовать за ней, не смотрит ей в глаза. Он слепо повинуется своему стремлению. Если же ребенок посмотрит матери в глаза и попробует сказать ей про себя: «Я последую за тобой, в смерть», он почувствует, что не может этого сделать, поскольку поймет, что любовь матери к нему и его любовь — это одна и та же любовь. Тогда любовь уже не сможет выражаться в болезни. Она найдет другой способ выражения уважения к матери. Ребенок может, например, сказать матери: «Мне тебя очень не хватало. Мне едва удавалось жить без тебя. Но теперь я смотрю на тебя и принимаю мою жизнь за ту цену, которую ты за нее заплатила. Из этого я сделаю что-то хорошее. Радуйся, глядя на меня». Так несчастье матери сможет стать источником силы и полной жизни ребенка, полноценной жизни. Это иной образ уважения матери, нежели смерть ребенка.

На этом примере я показал в общих чертах способ ослабить силу переплетений судьбы, ведущих к болезни, который, возможно, поможет изменить судьбу к лучшему. Таким образом, влияние судьбы, ведущее к болезни, может быть обращено к целительному, хорошему конечному результату. Метод, при помощи которого этого можно достичь успешнее всего, — это метод семейной расстановки.

Но это не лекарство, которое может полностью излечить болезнь. Наивно было бы так полагать. Больному телу нужно что-то еще, например врач.

Не всегда нужно бороться с болезнью любыми способами. За этим стоит странное представление о том, что жизнь и здоровье — это высшие ценности, которые нужно сохранить любой ценой. Я нахожу такое представление очень странным. Ведь жизнь никак не может быть высшей ценностью, поскольку она возникает из небытия и снова погружается в небытие. То, откуда является жизнь, больше самой жизни, намного больше. Жизнь -это всегда нечто проходящее и короткое по сравнению с тем, откуда она пришла. Жизнь черпает полноту движения и силу как из движения возникновения, так и из движения погружения в небытие. Так достигается созвучие с чем-то большим, чем жизнь, и это имеет значение. Пребывающий в созвучии воспринимает жизнь и смерть, здоровье и болезнь как равноценные, каждое событие в его значении. Созвучие позволяет человеку нести и исполнить как одно, так другое, и при этом расти.