Мы над собой не властны - читать онлайн книгу. Автор: Мэтью Томас cтр.№ 122

Утром они зашли ненадолго в церковь, а потом Эйлин два часа водила Эда по городу. Усталый, он вел себя лучше. И все равно, когда Эйлин открыла Сергею дверь, Эд сказал:

— Нет, нет, нет!

И повторял это снова и снова. Под конец слов было уже не разобрать, он только кричал тонким голосом — похоже на плач младенца.

— Сергей пришел нам помочь, — сказала Эйлин в отчаянии, видя, что у Эда уже лицо синеет. — Знаешь что? Он пришел не ради тебя. Понятно? Он будет здесь, чтобы я, пока на работе, могла не волноваться, как ты и что. Он здесь для меня!

Эд понемногу успокоился и смог нормально вдохнуть. Лицо снова приобрело свой обычный цвет.

Эйлин проснулась среди ночи оттого, что Эд, приподнявшись, навалился на нее. Сердце у него бешено колотилось. Кто знает, понимал ли он, что делает? Может, он и не проснулся толком. Эйлин заставила его лечь, успокоила чуть-чуть и сама забралась сверху. Было не очень удобно и немного грустно, однако кровь быстрее побежала по жилам. Иные из ее подруг и такого внимания от мужа не получали годами.

Сергей оставался у них всю неделю и уезжал в пятницу вечером, дождавшись, когда Эйлин вернется с работы. Эйлин платила ему в неделю девятьсот долларов. Наверное, он согласился бы и на меньшее, но ей хотелось дать понять, насколько серьезно порученное ему дело. К тому же она отнимала этого человека от семьи, от жены... Хоть Надя и говорила, что он рад отдохнуть от домашних неурядиц.

В основном задача Сергея состояла в том, чтобы готовить, кормить Эда и составлять ему компанию. Вечером в пятницу неизменно возникала неловкость. Эйлин отсчитывала пачку пятидесятидолларовых купюр и вручала их Сергею, отводя глаза. Иногда он перед уходом еще смотрел с Эдом телевизор, а иногда ждал Эйлин у двери. Даже в общительном настроении говорил он мало — плохо владел английским. В этом плане они с Эдом были друг другу под стать. Эйлин представляла себе, как они без нее общаются посредством нечленораздельного бурчания, точно троглодиты. Не самая отталкивающая картина, кстати. Случись это при ней, Эйлин изобразила бы возмущение, а так только посмеивалась про себя.

Мама удивлялась, почему Коннелл до сих пор не вернулся в университет. На самом деле он готов был считать себя рохлей, но не социопатом. Совсем наплевать на семейные проблемы — это уж как-то слишком. Не настолько он все-таки скотина! Он сказал матери, что согласен помогать по возможности, просто не готов полностью взять на себя ответственность за отца. Она ответила — пусть не утруждается. В конце концов Коннелл просто сказал, что не хочет возвращаться в Чикаго до конца каникул.

Как-то утром за завтраком он обмолвился, что собирается навестить своего прежнего учителя, мистера Корсо.

— Очень мило, — равнодушно ответила мать — в последнее время она всегда говорила с ним таким тоном.

— Хочу попросить у него совета. Вдруг он мне поможет кое в чем разобраться.

— С этим не к учителю идут! — От ее притворного равнодушия и следа не осталось. — С этим приходят к отцу! Он все еще твой отец.

— Что я ему скажу? Я сам не знаю, как все объяснить.

— А учителю что ты скажешь?

— Мистер Корсо сразу поймет, что к чему.

— Никто не умеет так понять другого, как твой отец.

— Да ладно, мам. Папа же не в себе.

— Все равно — с такими вопросами надо обращаться к отцу! Кто такой этот твой мистер Корсо — царь Соломон? Марк Аврелий? Нет? Тогда поговори с отцом, пока он еще здесь.

В кабинете мистера Корсо, набитом разнообразными кубками, висели по стенам фотографии школьных команд и самого мистера Корсо рядом с преуспевшими учениками — известным адвокатом, крупным голливудским деятелем... Коннелл толком и не знал, зачем пришел — то ли за советом и поддержкой, то ли просто побыть немного рядом со взрослым мужчиной. Когда учился в колледже, он часто видел в этом кабинете бывших учеников мистера Корсо. Можно понять, почему они возвращались даже спустя десятилетия. Мистер Корсо был из тех людей, кто и шашлык поджарит идеально у себя на даче в Бризи-Пойнте, и наглядно объяснит, почему на длинной дистанции Достоевский по очкам уверенно обходит Толстого. Для мистера Корсо вся жизнь — состязание, и он каждого встречного тянет в свою команду.

— В голове не укладывается, что ты бросил бейсбол! — говорил мистер Корсо, откинувшись на спинку красного кожаного кресла и заложив руки за голову. — Какой удар был! А теперь к болтунам переметнулся. Они человека до смерти заговорить могут.

Мистер Корсо не уставал его попрекать с тех пор, как еще на втором курсе Коннелл перед самым началом бейсбольного сезона перешел в дискуссионный клуб. Мистер Корсо обожал теоретические споры не меньше, чем мистер Котовски, руководитель дискуссионного клуба, но предпочитал делать это на спортивной площадке, грызя семечки, — после занятий он помогал тренеру. Они по-дружески соперничали с мистером Котовски — тот уже несколько поколений студентов отметил печатью своего неповторимого стиля ведения диспута, требуя от них в первую очередь отточенно-четкого выражения мыслей; а мистер Корсо ворчал, будто бы мистер Котовски беспардонно заманивает в свой клуб первокурсников прямо на занятиях.

— Я буду писать диплом по английской литературе, — сказал Коннелл. — Во многом благодаря вам. Хотел сказать спасибо!

Мистер Корсо засмеялся, покачиваясь в кресле, — пружины скрипели под его весом.

— Лет через двадцать посмотришь свой счет в банке — не жалуйся тогда!

Он подался вперед, опираясь о край стола сцепленными руками. Загорелая кожа местами облезла, оставив розовые пятнышки. Глаза под нависшими бровями смотрели цепко и внимательно. Морщины и оспины придавали лицу выражение какой-то особой суровости. Коннелл, уйдя из бейсбольной команды, весь второй курс его боялся, но когда пришло время выбирать факультатив на следующий год, он записался именно к нему, на курс модернистской литературы. Целый семестр они изучали «Улисса», «Авессалом, Авессалом!» и «Шум и ярость», а Коннеллу всего лучше запомнились обрывки отеческой мудрости, умело внедренные мистером Корсо в ткань урока. Однажды, объясняя, как спрос и предложение влияют на формирование цен, мистер Корсо предложил студентам провести мысленный эксперимент: пусть каждый представит, что подходит к продавцу хот-догов, а у того в лотке одиноко плавает последняя сосиска и уже начинается дождь. «Как вы думаете, сколько он за нее сдерет? — спросил мистер Корсо. — Думаете, цены на все товары навечно высечены на скрижалях, спустившихся к нам с небес?»

— Где подрабатываешь на каникулах?

— Я приехал домой, помочь с отцом, — волнуясь, ответил Коннелл. — Только, по-моему, уход за больными — не моя стихия. Понимаете?

Мистер Корсо с минуту молча смотрел на него.

— Считаешь, это нормально — вот так уйти с поля посреди матча?

— Мама собирается нанять помощника, — промямлил Коннелл. — Так будет лучше для всех.