Широкий Дол - читать онлайн книгу. Автор: Филиппа Грегори cтр.№ 27

– Мег! – воскликнула я, чувствуя, как меня охватывает леденящий ужас, и тщетно вглядываясь в полумрак у нее за спиной. – А где же Ральф?

– Ушел, – спокойно сказала она, глядя на меня своими черными глазами, в глубине которых таилось любопытство, но лицо ее осталось совершенно равнодушным, хотя перед ней на крыльце лежала запыхавшаяся дочь сквайра, вся в поту, растрепанная, с распущенными чуть не до полу волосами.

Я посмотрела на нее так, словно она только что подписала мой смертный приговор. Да, это был смертный приговор. Смертный приговор…

– Куда ушел? – спросила я. Я никак не могла отдышаться и с трудом выговорила даже эти два слова.

Она пожала плечами, по-прежнему старательно делая вид, что не замечает моего волнения.

– В лес куда-то, – сказала она. – По-моему, в сторону общинного выгона.

Я в отчаянии закрыла лицо руками. В голове у меня не было ни одной мысли – я не могла думать. Я ведь была совершенно уверена: если я буду бежать достаточно быстро, если накажу себя этим безжалостным бегом, то наверняка успею перехватить Ральфа. Или он сам каким-то образом поймет, что мстительные детские мечты ни в коем случае не должны воплощаться в жизнь, что не все в мире так, как того захотелось бы мне.

Мег вдруг резко повернулась и ушла в дом, но вскоре вернулась и подала мне грубую глиняную кружку, полную воды. Я выпила все, даже не почувствовав вкуса. В голове билась одна и та же мысль: я проспала, я бежала изо всех сил, но опоздала! Ральф уже ушел!

Солнце жарко припекало мне одну щеку; я чувствовала, что на лбу, под волосами, выступил пот и стекает по вискам на щеки. С мокрым от пота лицом я села, не утираясь и словно онемев. Я была не в силах двинуться с места, я прямо-таки оцепенела от ужаса. Потом все же заставила себя спросить каким-то деревянным голосом:

– А ружье он с собой взял?

– Нет, – сказала Мег, – и собак тоже дома оставил. – И она мотнула головой в сторону двух псов, привязанных возле шалаша, заменявшего им конуру.

Не взял ружья. Я вцепилась в эти слова, ибо они давали некую надежду. Мне показалось, что это добрый знак. Может быть, все-таки Ральф, проснувшись утром, осознал, как осознала это и я, что наши вчерашние планы – это сущее безумие; что мы с ним обсуждали их, как дети, которые говорят о том, что сделали бы, если б могли. Значит, он не взял с собой ружье? Так, может, он просто пошел проверить свои капканы и ловушки? И моему отцу ничто не угрожает?

Отец…

И я вдруг поняла: да ведь отец и впрямь в полной безопасности! Он ведь еще дома, а Ральф где-то там, в лесу. Да, конечно же, папа дома, он в целости и сохранности, и я не допущу, чтобы ему грозила какая-то опасность. Но даже если он и уехал, то вряд ли один, так что Ральф никогда не решится его тронуть и, скорее всего, перенесет осуществление своего смертоносного плана на другой день. Сегодня в полдень или к вечеру Ральф вернется домой, и я непременно постараюсь с ним увидеться и сказать ему, что передумала. А пока что мне всего лишь нужно сделать так, чтобы сегодня папа никуда не выезжал один. И я легко могу это сделать, всего лишь попросив его взять меня с собой. Вот тогда уж он наверняка будет в безопасности. Тогда я наверняка смогу его спасти.

– Извольте передать Ральфу, что я срочно хочу его видеть, – сказала я Мег повелительным тоном и встала. Меня слегка пошатывало, и голова довольно сильно кружилась, но я решила не обращать на это внимания. Я снова прошла через сад на тропу, ведущую вдоль берега реки, по которой всего несколько минут назад мчалась, охваченная ужасом. Вскоре я действительно пришла в себя, даже дыхание вновь стало ровным, хотя шла я довольно быстро, а солнце светило мне прямо в лицо. Но тревога не покидала меня, кусая за пятки, как черный пес, и я пошла еще немного быстрее. Когда я уходила, отец еще не кончил завтракать, и перед ним лежали утренние газеты, хотя письма наверняка еще не принесли, так что можно было быть почти уверенной, что он еще не закончит просматривать газеты и почту к тому времени, как я вернусь домой. А если нет? Я снова ускорила шаг, и сердце мое испуганно забилось, хотя пока еще не так сильно, как когда я бежала к домику Мег.

Отец почти наверняка дождется, когда принесут деловые письма, чтобы, как всегда, с утра просмотреть их. А может даже, он ждет моего возвращения? Если все хорошо, то я, еще проходя через розарий, увижу его на террасе с утренней газетой в руках; он будет нюхать воздух, курить сигару и, улыбаясь, смотреть, как я бегу к нему. Я так ясно все это себе представила, что почти почувствовала в воздухе аромат голубого сигарного дыма. Прибавив ходу, я побежала рысцой. Отец дома; во мне все крепла уверенность, что он дома, на террасе, любуется розами и удивляется тому, зачем это я так поспешно удрала из дома. Да, он, конечно же, ждет, когда вернется мальчик, посланный перехватить утреннюю почтовую карету из Лондона. Теперь я уже не бежала, а летела, не глядя под ноги. Я знала, что он там, но сегодня я столько раз уже пугалась до смерти, что мне хотелось поскорее увидеть его собственными глазами. Мне хотелось подлететь к нему, пусть даже такой разгоряченной, растрепанной, потной, как сейчас, и почувствовать, как он своими сильными тяжелыми руками обнимает меня и прижимает к себе. Вот тогда я уж наверняка бы поняла, что ему ничто не грозит. Поняла бы, что никогда не смогу причинить ему никакого вреда, даже если захочу. Где-то под одним из ребер возникла острая боль, словно туда всадили толстую, докрасна раскаленную иглу, и теперь каждый мой вздох сопровождался негромким стоном, и на каждом шагу проклятая игла проникала все глубже в мою грудь. Ныли напряженные икры. Но я – хоть и знала, знала, что отцу ничего не угрожает, – все равно бежала из последних сил, словно под воздействием неких магических чар. Я, правда, не испытывала прежнего, леденящего ужаса, но и никакого облегчения тоже не чувствовала. Для этого мне необходимо было его увидеть, взять его за руку и сказать: «Сегодня мы с тобой весь день будем вместе ездить по Широкому Долу». Или, в крайнем случае, заставить этого глупца Гарри поехать вместе с отцом. Так и сказать ему: «Сегодня с папой поедешь ты, и ты должен все время быть рядом с ним. Обещай мне это». И Гарри, конечно, пообещает, и слово свое сдержит, и папа будет в безопасности. Мне просто нужно поскорее его увидеть.

Я бежала изо всех сил, не замечая, как ветки кустов цепляются за мою юбку, не слыша журчания Фенни; я слышала только все заглушавший стук крови у меня в висках и бешеный стук моего сердца; казалось, мои башмаки с громовым грохотом топчут мягкую землю на лесной тропе. Наконец, промчавшись по стволу упавшего дерева через речку, я вылетела на выгон, распахнула и с грохотом захлопнула садовую калитку, а потом ринулась к террасе. Пот заливал мне глаза, и я не могла как следует разглядеть, кто там стоит; от быстрого бега перед глазами мелькали черные мушки, словно я смотрела сквозь вуаль. Но я была уверена: на террасе стоит мой отец. Я чувствовала, что он там. В безопасности. А Ральф может хоть весь день ждать в лесу. Теперь это уже никакого значения не имеет.

Я на мгновение остановилась в розарии и поморгала, чтобы зрение немного прояснилось, но нигде возле дома отца видно не было. И на террасе тоже, хотя дверь на террасу была распахнута. Наверное, он просто снова зашел в дом, чтобы взять еще одну сигару или налить себе еще чашку шоколада, подумала я и рысцой двинулась по дорожке, неотрывно глядя на дверь и ожидая, что он в любой момент снова широким шагом выйдет на солнышко, разворачивая на ходу газету и направляясь к одной из каменных скамей. Я так быстро поднялась по ступенькам и влетела в холл, что на мгновение ослепла после этой пробежки под ярким солнцем.