Возвращение в Мэнсфилд-Парк - читать онлайн книгу. Автор: Джоан Айкен cтр.№ 6

День ото дня Сьюзен исподволь, отчасти невольно, выказывала нелестное мнение о старшем кузене, а тот в отместку ясно давал понять, что видит в ней непрошеную гостью, назойливую приживалку происхождения самого незавидного, обойденную воспитанием и взятую из милости в Мэнсфилд-Парк. Это убеждение внушила ему сестрица Джулия, которая хотя и испытывала эгоистическую радость оттого, что ей нисколько не приходится заботиться о леди Бертрам, все же немало досадовала на кузину, пользовавшуюся всеми благами жизни в Мэнсфилде без каких-либо на то прав.

Когда Сьюзен была младше, Том посмеивался над ее простоватой наружностью, адресуясь к ней не иначе, как «мисс Кожа да Кости» или «мисс Мышиные Хвостики», хотя подобные шутки он позволял себе тайком от отца. Последние шесть или семь месяцев Том пребывал в отъезде, а когда вернулся домой, разительная перемена во внешности кузины явилась для него полнейшей неожиданностью. Отныне лицо или фигура Сьюзен уже не могли послужить ему мишенью для насмешек, но, не находя изъянов в наружности кузины, Том негодовал еще сильнее на непомерную самонадеянность, которую усматривал в каждом ее слове и жесте.

— Так это Фанни передала тебе новость о моей сестре Марии? — потребовал он ответа.

— Если ты помнишь, братец, — поспешил вмешаться Эдмунд, — Фанни была с нами, когда Фрэнк Уодем рассказал нам о Марии. Фанни хорошо известна печальная история нашей сестрицы.

— Верно. Фанни была там. Я позабыл.

Вышеупомянутая новость заключалась в том, что злополучная сестра Мария недавно решилась покинуть свое уединенное обиталище и переехать в Лондон. Причиной тому послужила кончина тетушки Норрис, овдовевшей сестры леди Бертрам, с которой Мария несколько лет делила кров. Это горестное событие обеспечило блудную дочь семейства Бертрам свободой действий и необходимыми для переезда средствами. Болезнь, подтачивавшая силы миссис Норрис, за полгода свела ее в могилу; умирая, тетушка завещала любимой племяннице все свое состояние. Поскольку почтенная вдова вела жизнь скромную, отличаясь завидной экономией и бережливостью, означенное наследство оказалось немалым, составив около восьми с половиной тысяч фунтов. Располагая теперь собственными средствами и вместе с тем избавившись от строгой дуэньи, сторожевого пса в образе тетушки, Мария, незамедлительно оставив маленький сельский домик, уехала в Лондон, где сняла квартиру на Аппер-Сеймур-стрит, неподалеку от жилища близких приятелей, Эйлмеров, беспутных любителей удовольствий, знакомых ей по прежним временам. Поскольку в Лондоне бывшую миссис Рашуот, как и следовало ожидать, в приличных домах принимать отказывались, а проводить дни в одиночестве она не желала, ей не оставалось ничего иного, кроме как вращаться в кругах крайне сомнительных, став источником огорчений и тревог для отвергнувших ее родственников, резонно терзающихся вопросом, какой фортель выкинет злосчастная Мария на сей раз. Если бы ей посчастливилось заполучить в мужья какого-нибудь пожилого джентльмена, не взыскательного и не слишком разборчивого в выборе супруги, но достаточно тщеславного, чтобы связать свою жизнь с признанной красавицей, пусть испорченной и с дурной репутацией, подобный брак стал бы, по общему мнению, наилучшим исходом.

Известие о Марии принес в Мэнсфилд преподобный Френсис Уодем, добрый знакомый Эдмунда, согласившийся взять на себя обязанности приходского священника на время пребывания мистера Бертрама в Вест-Индии.

Мистер Уодем не был лично знаком с упомянутой выше мисс Бертрам, но его овдовевшая сестра миссис Осборн жила по соседству с уединенным жилищем Марии и ее тетушки в Камберленде; эта отзывчивая, участливая леди как могла поддерживала и утешала миссис Норрис, делая все возможное, чтобы скрасить последние дни бедняжки. После смерти почтенной дамы миссис Осборн попыталась было перенести дружескую заботу на осиротевшую племянницу, настойчиво остерегая ее от переезда в Лондон, но Мария, давно дожидавшаяся возможности покинуть Камберленд, оказалась глуха к ее увещеваниям. Не прошло и месяца, как все ее вещи перекочевали из Кезика на Аппер-Сеймур-стрит. Обо всем этом мистер Уодем уведомил Эдмунда и Фанни Бертрам, как только прибыл в Мэнсфилдский пасторат.

Теперь же Сьюзен и обоим ее кузенам предстояло обсудить другой важный вопрос: кто должен сообщить леди Бертрам о поступке ее дочери?

— Сестра Уодема, та самая миссис Осборн, вскоре приедет сюда, чтобы вести хозяйство брата во время его пребывания в пасторате, — заметил Эдмунд. — Она чудесная женщина, разумная, кроткого нрава, лишенная притворства и жеманности. Вдова адмирала Джайлса Осборна. Думаю, в отсутствие Фанни эта почтенная дама станет для Сьюзен добрым другом и бесценной наставницей. Наверное, будет лучше всего, если именно она сообщит матушке тревожные новости, ведь миссис Осборн была соседкой несчастной Марии и видела ее совсем недавно.

Однако Том решительно отверг это предложение:

— Что? Совершенно посторонняя особа передаст матушке огорчительные новости?! Доверить столь деликатное и тонкое поручение женщине, которую никто из нас в глаза не видел, о которой никто до сего дня даже не слышал! Боже милостивый, Эдмунд, о чем ты только думаешь? Не сомневаюсь, эта миссис Осборн весьма достойная особа, но чтобы чужой человек вмешивался в подобное дело… Нет, это просто немыслимо!

— Тогда тебе лучше сделать это самому, Том, — невозмутимо произнес Эдмунд.

Том нерешительно замялся, прежде чем ответить отказом — он не столь близок с матушкой, чтобы взять на себя подобную щекотливую миссию. Вдобавок, так или иначе, открыть матушке правду надлежит женщине: женщине лучше знать, как со всей деликатностью уведомить леди Бертрам о неприятностях. Принимая во внимание обстоятельства, надобно признать: Фанни как нельзя лучше справилась бы с подобной задачей. Да, несомненно, дело следует поручить ей, Фанни превосходно все устроит. Это наилучший выбор, никто другой здесь не годится.

В плане Тома имелся единственный изъян: Фанни с Эдмундом предстояло покинуть Мэнсфилд в восемь часов на следующее утро, задолго до того, как леди Бертрам обыкновенно пробуждалась.

— Что ж, ничего не поделаешь, — заключил Том, вынужденный наконец признать досадный факт. — Выбора нет. С матушкой надлежит объясниться Джулии. Да, так будет лучше всего. В конце концов, Джулия приходится Марии сестрой, надо полагать, ее это тоже касается. Я немедля пошлю записку в Шоукросс и попрошу Джулию прийти сюда завтра. Думаю, как бы то ни было, матушку обрадует этот визит, ведь ей будет недоставать Фанни.

Вполне довольный собой, Том отправился сочинять записку. Его брат и кузина вовсе не были убеждены, что Джулия — наилучший выбор, однако, не желая вызвать неудовольствие Тома, который непременно хотел оставить решение за собой, предпочли не прекословить; вдобавок у обоих без того хватало собственных дел: Эдмунду предстояло окончить дорожные сборы, а Сьюзен — завершить приготовления к появлению в доме маленькой племянницы. Сердечно попрощавшись, зять и свояченица поспешно расстались.

На записку, в которой Том извещал сестру о переезде злополучной Марии в Лондон и просил сообщить эту новость леди Бертрам, Джулия ответила решительным отказом. Миссис Йейтс нисколько не интересовалась нынешним положением или местопребыванием сестры и не находила причин, почему братцу вздумалось возложить на ее плечи тягостную обязанность передать огорчительную новость матушке. Коли матушку надлежит во что бы то ни стало оповестить, в чем сама Джулия не видит ни малейшей надобности, то пусть это сделает Сьюзен.